Нина Васина - Дурочка (Ожидание гусеницы)

В дорого обставленном кабинете за большим столом сидели двое мужчин. Крылов сразу узнал Стива Лепетова, хотя они не виделись больше десяти лет. Лепетов встал, развел руки в показном намерении обняться. Крылов на расстоянии сделал то же самое и, сочтя приветствие законченным, устроился на диване в углу комнаты.

Лепетов, выждав паузу, представил второго мужчину — «мой главный по текстам». Юркий худощавый мужичок лет сорока изобразил на лице насильственную улыбочку, больше похожую на гримасу «больного зуба», встал, поклонился, беспокойно повертелся и сел.

Поговорили о домашних. О здоровье. О погоде. Крылов откровенно посмотрел на часы через четыре минуты — он выделил пять на предварительную болтовню. Главный по текстам намек понял, встал, повертелся на месте и вышел из кабинета, раскланявшись. Оставшись вдвоем, мужчины помолчали, откровенно разглядывая друг друга, потом Лепетов улыбнулся и покачал головой.

— Полнота тебе идет. Ты стал похож на матерого зубра, — заметил он, гордо выпрямившись за столом.

— А ты молодец — держишь форму, — оценил его любование собой Крылов и, сочтя на этом вступительную часть встречи законченной, перешел к делу: — Меня интересует одна рукопись, которая была отправлена в твое издательство по электронной почте.

— Без проблем! — встал Лепетов. — Найдем за две минуты. По электронной почте — это большая редкость. Мои редакторы дискетам радуются как празднику, потому что тексты в основном приносят машинописные, а бывает, что и рукописи — в тетрадках.

Он нажал кнопку, в комнату вошла женщина-неподвижность и застыла у порога.

— Эвита, это мой старый знакомый полковник Крылов. Эвита — помощница, секретарь и боевая подруга в одном лице.

Крылов встал и молча кивнул головой. Эвита не пошевелилась, только перевела на него длинные цыганские глаза.

— Большое произведение. Роман или мемуары. Автор — женщина. Было отправлено три дня назад, — коротко обрисовал задачу Крылов.

— Мемуары. Название «Мои заклятые друзья шпионы», никаких сведений об авторе кроме имени — Лукреция, и номера телефона для связи, — с неожиданной для Крылова резвостью ответила Эвита. — Я передала все Тамарину. Он у нас на исторических романах.

— Смирновская? Лукреция — это же… Лакрица! — радостно изумился Лепетов, — Я ее помню! Даже пару раз говорили, а познакомиться поближе так и не удалось! — наткнулся на мрачный взгляд Крылова и пятерней как расческой в волнении провел по волосам. — Позови Тамарина, — приказал он Эвите, нервно дернув рукой в сторону двери.

Через минуту вошел запыхавшийся пожилой человек с усталым лицом добросовестного ученого.

— Нет, — покачал головой Крылов, как только Лепетов протянул руку в его сторону, чтобы представить. — Не пойдет. Нужен молодой, увлекающийся всем подряд и дурак.

— Позови Гвидона, — кивнул Лепетов оторопевшему историку. — Позови, позови. И дай ему мемуары автора Лукреции.

— Вы читали? — спросил Крылов.

— Не успел, — пожал плечами историк, открывая дверь — Мне только вчера принесли распечатку.

Крылов посмотрел на закрывшуюся дверь с ощущением чего-то пропущенного.

— Ты назвал имя, только что. Странное, — он потер лоб пальцами. — Или я ослышался?

— Наш новый сотрудник, младший редактор Гвидон, — улыбнулся Лепетов.

— Серьезно?..

— Я тебе больше скажу. Он Гвидон Романович Пушкин. Повеселились родители с имечком сына от души…

Крылов прошелся по кабинету, оценил карликовую японскую сосну на подоконнике и дорогие дубовые панели шкафов с книгами. Усаживаясь потом на диван, поинтересовался, почему сотрудники издательства после девяти еще на рабочих местах.

— Ты позвонил, сказал, что дело у тебя литературное, я попросил их задержаться — какой из меня литератор. Как видишь, не зря… — Лепетов с интересом следил за Крыловым цепким веселым взглядом.

У двери раздался шум, какая-то возня, в кабинет вошел молодой парень, прижимающий к груди почти развалившуюся пачку отпечатанных страниц. Крылов удовлетворенно кивнул, не скрывая улыбки: он сам у себя выиграл, предположив, что Гвидон — тот самый «пионервожатый», который декламировал и бился лбом о стол. Лепетов заметил его улыбку и озаботился, не улавливая ее причины.

— То, что надо, — кивнул Крылов. — Поручи парню мемуары Лукреции. За сколько твой младший редактор прочтет текст, не углубляясь в него особо?

Он внимательно осмотрел Гвидона Пушкина и задумчиво хмыкнул. Розовощекий породистый блондин в очках — круглые стеклышки на голливудской мордашке — располагал к себе с первого взгляда. В сером костюме, белой рубашке с галстуком, начищенных до блеска ботинках он смотрелся удачливо рванувшим из комсомола в капитализм функционером. Пока не начал говорить. Завораживающий баритон и театральная четкость произношения сразу определили в нем любимца всякой компании, заводилу и утешителя всех несчастных. Мужикам такого хочется проучить, чтобы избавить от излишней доверчивости, а девушкам — накормить и соблазнить.

— Филфак МГУ, — отрапортовал Гвидон, заметив напряженное внимание к своей персоне. — Французский — свободно, английский — тексты, немецкий — со словарем. Здесь четыреста тридцать страниц через полтора интервала, — он слегка встряхнул пачку, отчего та начала угрожающе расползаться. — Я за час прочитываю девяносто — сто страниц. К утру оформлю рецензию.

— Напрягаться не стоит, — усмехнулся Крылов. — Не спеши.

— Да… Не спеши, читай то, что идет легко, — кивнул Лепетов. — Спотыкач отмечай, главный потом посмотрит.

— Ну тогда… До послезавтра?.. — спросил филолог, пятясь к двери.

— Работать в издательстве, — посуровел Крылов. — Текст не выносить. С другими редакторами не обсуждать.

Закрывание двери далось молодому человеку с трудом — управляться пришлось локтями, ногами и плечом. Когда возня за дверью прекратилась, полковник посмотрел на Лепетова в задумчивости.

— Говори, раз уж пришел, не томи! — потребовал тот, опасаясь, что Крылов перенесет беседу до появления рецензии. — Есть коньяк и водка, что будешь?

— А прослушки у тебя в кабинете есть?

— Нет, — не удивился Лепетов. — Проверяю пару раз в месяц, уже полгода — чисто.

— Тогда — коньяк. А где находится кнопочка, которую ты нажимаешь, если хочешь записать разговор с автором, например?

— Она мне не нужна. На память пока не жалуюсь, авторов на деньги не кидаю, потому что издательство открыл для души, то бишь, забавы ради. Вот в ресторане у меня в кабинете есть и кнопочка и оружие в столе, там я напряженно работаю. Ты-то — где?

— Служу пока, — коротко ответил Крылов.

Они выпили, не чокаясь и молча, после чего Крылов коротко изложил цель своего прихода.