Анна Данилова - Приговоренный к жизни

– Я знаю, – сказал Вадим. – Я все знаю.

– Вадим? Мне не нравится твой голос… и взгляд. Что-нибудь случилось?

– Нет, ничего. – Он старался не смотреть ей в глаза. – Но это – моя кровать, ты поняла?

– Да-да, я сейчас все уберу!

Она кинулась срывать постельное белье с кровати, свернула все в ком и отнесла в ванную комнату. Сунула в стиральную машину.

– Ты извини, Вадик, что все так получилось. Мне так неудобно перед тобой… Но, честное слово, я не думала, что нас кто-нибудь застанет, ты был в Синеньких…

Вадим заперся в ванной комнате. Он сидел на крышке унитаза и думал о том, что все в его жизни пошло наперекосяк. Что уже в скором времени его классная руководительница позвонит матери и скажет, что он пропустил несколько дней учебы в лицее. Что мама приедет в город, будет плакать, а ему придется ей объяснить свои пропуски. И что он ей скажет? Что ему нездоровилось? Но почему тогда он не сходил в поликлинику?

Все крутилось вокруг Милы.

Он вернулся в комнату.

– У меня будут неприятности в лицее, ты об этом не подумала?

Мила уже согрела чайник и деловито, стараясь не выдавать своего волнения, накрывала в кухне стол к чаю.

– Пойдем чайку попьем! Хватит дуться! Маму я возьму на себя, – щебетала она с беспечным видом. – А отец не приедет, у него там полно работы, я звонила. Гм… Подумаешь, пропустил несколько дней. Ничего страшного. Обещаю – я что-нибудь придумаю. Поговорю с твоей классной, если понадобится, и с директором.

– Мила, я так больше не могу… Мне плохо. Мне кажется, что я схожу с ума. Со мной что-то не так…

– Успокойся, – она погладила его по голове. Последнее время она так часто делала – гладила его по голове, словно он маленький мальчик. – Надо, чтобы прошло какое-то время, чтобы ты успокоился. Постой, а ты зачем вернулся? Вадя?! Что ты задумал?

Она села напротив него и указательным пальцем приподняла его подбородок:

– Ау! Вадик! Уж не навострил ли ты лыжи в полицию, а? Уж не надумал ли ты сдать меня?! Ведь ты не сделаешь этого? Нет?

– Да успокойся ты, Мила, я же не Иуда какой, – хмуро проговорил он. – Какая полиция? О чем ты?!

– Уф… Слава богу, я уж подумала, что тебе совсем крышу снесло! Вот, давай попьем чаю. Масло? Хлеб? Давай-давай, подкрепись. А на Левку не обращай внимания. Нет, он, конечно, прав, я действительно искала себе попутчика, но только попутчика в плане поездки во Францию, но уж никак не попутчика по жизни. Понимаешь, как-то страшновато ехать туда одной. Проворачивать все эти дела с документами. Боюсь, что меня кинут, обманут. Мужчина бы мне пригодился на первое время. Левкины друзья, мы с ними знакомы сто лет, каждый из них вроде был влюблен в меня, а как дело дошло до поездки, то есть до серьезных вещей, все они оказались заняты, у кого беременная невеста, у кого больная мать… Всем им нужно только одно!

Про таких, как Мила, говорят: неразборчива в связях. Но это ее жизнь, пусть сама со своими мужиками разбирается, а его оставит в покое. Надо же, сдала свою квартиру, а сама привела сюда любовника!

В дверь позвонили.

Оба вздрогнули. Даже Мила, которая изо всех сил старалась выглядеть спокойной и даже веселой, словно не чувствовала за собой вины. Неужели она действительно так уверена в том, что их не вычислят? Все-таки в двадцать первом веке живем! Она же не летала по коридорам морга, наверняка где-нибудь да наследила. А уж про него самого, про Вадима, и говорить нечего!

Но самое отвратительное заключалось, конечно, даже не в том, что он надругался над трупом девушки. Он соучастник Милы, а она украла двести тысяч евро! Колоссальная сумма!

И зачем он вообще рассказал Милке о том, что прочел в планшете Пирской? Причем прочел не за один раз, а читал практически каждый день, как роман, просто от скуки, в то время как ей приходилось покидать урок, выходить из класса и спускаться в актовый зал, где шла репетиция концерта. У многих в классе есть планшеты, и каждый развлекается как может. В основном все «чатятся», переписываются с подружками, друзьями или, что не редкость, пользуются планшетом вместо учебника. Понятное дело, что администрацией лицея планшеты запрещены, да кто их слушать-то будет? В лицее учатся детки состоятельных родителей, и попробуй им что-нибудь запретить. А уж Ленке Пирской в жизни бы никто ничего не запретил, она «отличница, спортсменка, комсомолка»… Господи!

Вообще она девчонка была классная, списывать давала, нормально к нему относилась, никогда нос не задирала, хотя могла бы, как другие: и умная, и родители «крезы», и красивая, и одевалась лучше всех в классе. Видно было, что она далеко пойдет, что папочка отправит ее учиться в Оксфорд или Кембридж, что впереди ее ждет нормальная, интересная, сытая и полная удовольствий жизнь.

И чего ей не сиделось дома? Чего потянуло на подвиги? Этот побег…

Они договаривались с парнем со странным ником «Гюго» о побеге в подробностях, обговаривая каждый шаг, перемежая все эти серьезные и полные романтического бреда разговоры признаниями в любви. Ленка Пирская была влюблена не на шутку, и ради этого парня она решила бросить родителей, дом, лицей, город, а может быть, даже и страну… Хотя по разговорам чувствовалось, что он вроде бы как и не парень, а взрослый, умный мужик. И что у них все серьезно.

Однажды, когда Вадим заглянул к сестре домой на ужин, взял и от нечего делать рассказал о Ленке, о ее планах.

– Как ты сказал? Пирская? Она что, дочь того самого Михаила Пирского?

Ну и закрутилось. Милка завелась, сначала в шутку предложила как бы похитить ее и попросить за нее выкуп, а потом так расфантазировалась, что все свои умственные силы бросила на то, чтобы придумать способ передачи выкупа…

Вадим смеялся, поедая макароны с сыром, Милка же ходила по кухне с задумчивым видом, и он даже не предполагал, что мысли ее, отчаянные, к тому времени улетели уже далеко-далеко, в сторону Лазурного берега…

– Послушай, мы же не совершим никакого преступления, – выдала она наконец, когда злодейский, иначе и не назовешь, план уже созрел в ее шальной голове. – Ленка-то твоя к тому времени уже уедет – ту-ту! Ее будут искать, это факт, но она же ясно написала своему Ромео, что хочет заодно проучить родителей, чтобы они вспомнили о ее существовании, чтобы испугались, что могут потерять ее… А это значит, что она будет вне досягаемости, отключит телефон и все такое.

– Мила, как ты правильно заметила – «заодно»… То есть у нее в мыслях не сам побег, а нечто куда более серьезное, суть чего я просто не понял, вероятно, об этом они договорились намного раньше…

– Это ты к чему? – раздраженно спросила Мила. – И почему это ты считаешь, что основная причина побега – нечто, как ты выражаешься, серьезное?