Энн Грэнджер - Убийство в приличном обществе

Сержант Моррис остановил меня, как только я переступил порог, и объявил:

— Сэр, суперинтендент Данн хочет немедленно видеть нас обоих!

— Моррис, — вздохнул я, — это становится традицией. Невольно задумаешься, удастся ли мне добраться до своего кабинета без того, чтобы вы не перехватили меня здесь и не сообщили о новом затруднении. Неужели убили еще кого-нибудь?

— Не знаю, сэр. — Моррис понизил голос. — Но у мистера Данна посетители: старший инспектор железнодорожной полиции со станции Мост Ватерлоо. — Дабы придать своим словам больше веса, Моррис назвал станцию полным именем. — И оба очень взволнованы, сэр.

Интересно, что делает старший инспектор железнодорожной полиции так далеко от своих владений? Я поспешил в кабинет Данна; Моррис не отставал.

Когда я вошел, Данн хмурился, видимо, причиной его дурного настроения был человек лет сорока с рыжеватыми усами. До нашего прихода они что-то оживленно обсуждали (чтобы не сказать «ссорились»). Входя, я услышал, как гость сказал:

— Конечно, мы не справимся с делом в одиночку, но и вам без нас придется трудно…

— Вот и вы, Росс! — воскликнул Данн с явным облегчением, когда увидел нас с Моррисом. — Это старший инспектор Бернс из железнодорожной полиции Лондонской и Юго-Западной железной дороги, со станции Мост Ватерлоо. — Он развернулся к Бернсу: — Это инспектор Росс, который занимается Речным Духом и убийством в Грин-парке. А это сержант Моррис.

Моррис встал по стойке «смирно». Бернс кивнул.

У меня не было времени на обмен любезностями.

— Речной Дух! — воскликнул я. — Еще одно убийство?

— Да, но не в парке. Жертву нашли в поезде. — Данн повернулся к Бернсу и попросил: — Пожалуйста, объясните, старший инспектор.

— Спасибо, сэр, — ответил ему Бернс и повернулся ко мне: — Примерно час назад в купе поезда, прибывшего на вокзал Ватерлоо со стороны Чертей, обнаружили труп.

— Со стороны Чертей? Простите, старший инспектор, — перебил его я, — но где останавливается этот поезд?

— В нескольких местах: Эгам, Стейнз…

— В Эгаме! — вскричал я, и у меня защемило сердце. Возможно ли… Нет, нет, конечно нет! И все же дурное предчувствие не отпускало.

Данн угрожающе откашлялся.

Покосившись на него, Бернс продолжал:

— Тело женщины обнаружил кондуктор. Поезд еще стоит на платформе, но пассажиров в него не пускают. Как вы, наверное, понимаете, из-за происшествия сбилось расписание по всему маршруту. Как только тело уберут, поезд отправится в обратный путь… Если нужно, мы отцепим вагон, в котором нашли труп. Конечно, придется долго маневрировать; мы снова потеряем время.

— А что другие пассажиры? — спросил Данн. — Они что-нибудь видели? Слышали?

Бернс пожал плечами:

— К сожалению, задержать других пассажиров не представлялось возможным. Они покинули поезд и разошлись до того, как обнаружили тело. Когда пассажиры попадают на Ватерлоо, они не тратят времени даром! Спешат поскорее поймать кеб. Несчастную женщину, похоже, задушили шнуром или прочной бечевкой…

Я снова вздрогнул и воскликнул:

— Я должен сейчас же осмотреть труп!

— Лично я не думаю, что убийство как-то связано с вашим, в Грин-парке, — продолжал Бернс. — Но, учитывая шумиху… про то дело написали во всех газетах… и способ убийства, я подумал, что лучше прийти к вам и спросить, не желаете ли взглянуть. — Он откашлялся. — Мы, конечно, уже начали расследование. Но будем очень признательны, если столичная полиция нам поможет…

— Конечно! — заверил его я. — Очень вам благодарен, старший инспектор, за то, что вы сообщили о деле нам. Мне бы очень хотелось взглянуть на тело. Я понимаю, что вам как можно скорее необходимо убрать поезд с платформы… Я немедленно иду с вами!

Ватерлоо — большой и оживленный вокзал. Поезда постоянно прибывают на него и отходят в разных направлениях. Главный зал напоминает гудящий улей. Даже такое ужасное происшествие, как убийство, не способно прекратить движение. Конечно, из-за убийства в расписании поездов произошел сбой. Кроме того, пассажиры толпились на перроне, проявляя омерзительное, на мой взгляд, извращенное любопытство.

Часть платформы была огорожена и охранялась констеблями железнодорожной полиции. Они с трудом сдерживали толпу, состоящую из пассажиров — некоторые так и держали чемоданы, — носильщиков и прочих вокзальных служащих; я уже не говорю об обычных бездельниках, которые слоняются во всех крупных общественных местах. Есть субъекты, которых большие скопления народа притягивают. Они рады возможности обчистить чьи-то карманы или что-нибудь стянуть. Любой владелец багажа, которому хватало глупости поставить вещи на землю и отвернуться, вскоре мог обнаружить, что его вещи пропали. Я не сомневался, что многие пассажиры, даже те, кто остался при своих часах и бумажниках, опоздают на поезд. Сейчас им было не до того. Все были охвачены ненасытным желанием узнать побольше подробностей. О своих делах все забыли.

Я не удивился, увидев толпу; наоборот, по пути на вокзал я боялся, что будет хуже. Конечно, случившееся невозможно было скрыть. Совсем скоро об убийстве узнает весь Лондон. Я с грустью подумал: пройдет совсем немного времени, о нем узнает пресса, сюда нагрянут еще и репортеры.

Бернс шагал впереди, что-то бормоча и ругаясь себе под нос. Я шел у него в кильватере; толпа расступалась перед ним. Узнав его, констебль отдал честь и пропустил нас.

— Мы им говорили, чтобы отошли, сэр, но они не слушаются, — испуганно пожаловался он Бернсу.

— Пригрозите арестом! — рявкнул тот.

Констебль с жалким видом оглядывал зевак. Мне показалось: даже если он наберется смелости и исполнит приказ Бернса, вряд ли это что-нибудь изменит.

Выйдя наконец из толпы, мы проследовали на платформу и прошли мимо паровоза шоколадного цвета, еще испускавшего клубы дыма и напоминавшего спящего дракона. За паровозом следовал багажный вагон, а за ним — пассажирский. Дверь со стороны платформы была открыта. Рядом, на платформе, ждала группа людей, в том числе и несчастный кондуктор, обнаруживший труп. Были также два любопытных уборщика со швабрами и щетками и медик со своим саквояжем. Он раскраснелся и нахмурился от гнева и напоминал кипящий чайник.

Бернс первым представил мне злого врача:

— Это доктор Холланд. Он осмотрел труп и констатировал смерть.

— Задушена шнуром, — проворчал доктор Холланд. — Грязное дело, джентльмены, грязное дело! Неужели женщинам в нашей стране небезопасно путешествовать в одиночку? Да еще по железной дороге! Кто за это ответит, а? — Он приблизил к нам свое красное лицо.

По-моему, Бернсу хотелось ответить: «Только не железная дорога!» Но он благоразумно дал единственно приемлемый ответ: