Кирилл Казанцев - Наследство убитого мужа

– Девушка, вы просите помочь вам понять, о чем вы говорите? – в голосе дежурного зазвенели юмористические нотки.

– Во-первых, я вам не девушка… – зашипела я, начиная потихоньку звереть.

– Не девушка? – удивился дежурный. – Поздравляю вас. А теперь послушайте меня внимательно, женщина. Полицейские нашего города и области не могут делать то, что вы им инкриминируете. После переаттестации в полиции работают исключительно порядочные и ответственные люди. Во-вторых, если вас похитили, почему вы звоните?

– Да какая вам разница… Я сбежала, один из полицейских обронил телефон…

– То есть вы похитили телефон у сотрудника полиции?

– Вы издеваетесь? – догадалась я.

– Назовите себя.

– Мария Пупкина…

– У вас имеются доказательства того, что вы наговорили, Мария?

– Я их добуду… – застонала я.

– Вот когда добудете, тогда и звоните, милости просим. Надоели уже эти алкоголички и наркоманки… – И дежурный со злостью швырнул трубку.

И на что я убила пять минут своей единственной жизни? Возможно, ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ пять минут! Я смотрела, скрипя зубами, на погасший экран и чуть не треснула телефон о дерево! Нет уж, такого удовольствия я им не доставлю. Будут им доказательства! С этой минуты я и рассвирепела. Хватит быть наивной и пугливой кошечкой! Я пустилась дальше короткими перебежками, обогнула груду бурелома, подозрительную низину, в которой вились рои то ли слепней, то ли ос. Сделала остановку, прислушалась. Справа за деревьями бурлила река – возможно, имело смысл выбраться туда и посмотреть, не сглаживается ли обрыв. Прямо по курсу начиналась скалистая местность. Бурые комковатые глыбы вырастали из земли, раздвигали деревья. Дорогу по «траверсу» пересекала глубокая каменистая канава. Слева тоже что-то бурчало. Этот звук имел иную природу, говорили люди. Я не добралась до канавы, мгновенно растянулась и стала отползать за покатую кочку. Прозвучал сдавленный вскрик, из кустов вылетел мужчина в порванной одежде и покатился по земле. Следом выпрыгнули двое полицейских в приподнятом настроении – один из них мгновение назад отвесил бедолаге задорного пинка. В мою сторону они не смотрели. Сухощавый субъект с окладистой бородкой забросил за плечо ружье и поправил ножны на поясе. Раскрасневшийся майор Джулай молодецки крякнул, схватил упавшего за грудки, рывком поднял, выбил почву из-под ног и снова бросил. Мужчина жалобно заныл, ударившись позвоночником. А я уже снимала все происходящее на видео, спрятавшись за кочку. Возможно, я рисковала, но эти двое даже не думали смотреть в мою сторону. Вам нужны доказательства? Их есть у меня! У камеры даже зум имелся – я максимально приблизила изображение. Методично, закусив губу, я снимала крупным планом оскалы ментов, избиваемого парня. Джулай пинал его ногами. Тот вертелся, закрывался руками. Парень был «славянской внешности», но в данной ситуации это не шло ему на пользу. Возможно, он был преступником, кто его знает. Но кем тогда был майор Джулай, избивающий его с садистским упоением? Парень оказался крепким орешком, он отбивался, огрызался матерками. А когда Джулай слегка устал, схватил его за щиколотку и начал выворачивать! Майор потерял равновесие, чуть не упал. Он впал в исступление, с воплем набросился на свою жертву, ударил кованым ботинком по голове. Несчастный подавился, кровь фонтаном брызнула изо рта. Джулай схватил его за шиворот, поволок к канаве, награждая ударами по виску. Голова арестанта болталась, как у тряпичной куклы. Он поднял его на ноги и начал остервенело бить по губе, превращая ее в рваную лепешку. А когда тот начал терять сознание, оттолкнул от себя, и «испытуемый» молча повалился в канаву.

– Впечатляет, – усмехнулся бородатый, не принимавший участия в избиении. – Увлекся ты, Серега. Ну-ка, глянь, живой он там?

– Живой, – процедил сквозь зубы Джулай, заглядывая через край канавы. – Шевелится, падла. Чего ему сделается, этому бандюку? Ну, прихворнул, не без этого.

– Ладно, ты развлекайся, – иронично бросил коллега, шутливо козырнув. – Сам его туда засунул – сам и доставай. А я пойду других поищу. Помалкивают что-то наши – видно, бабенку опять упустили.

– Пусть только изловят, – проворчал Джулай, – я ее живо на вертел насажу, подлюку…

Он мрачно провожал глазами товарища, презрительно кривил губы. Товарищ растворился за деревьями, пропал в «глухой» зоне. Джулай сплюнул, извлек из бокового кармана серебристый портсигар, достал сигарету, прикурил. Потом осторожно оперся ногой о край обрыва и снова перевесился через него.

А я уже летела на цыпочках, впадая в тихую ярость. Хватит вести пассивную «скрытую» съемку, от которой все равно никакой пользы! На вертел, стало быть, насадишь, половой гигант… Я подбегала, вроде бы бесшумно, но он почувствовал, стремительно повернулся и зашипел. Я же превратилась в бешеную фурию, мозги отключились, злоба пульсировала под черепом. Он вытянул руки, чтобы меня поймать. Хрен ему – безопаснее поймать падающий со стола паяльник! Я ударилась в него всем корпусом. Масса у меня, слава богу, небольшая, но инерцию я набрала. Он схватил меня за плечо, но выпустил, когда последовал рывок, законы физики пока работали. Я не отправилась за ним, свалилась на колени, удержавшись на краю. А майор Джулай, оглашая пространство недоверчивым воем, заскользил с крутого склона, хватаясь пальцами за иссохшую глину. Я сообразила, что веду себя безрассудно, присела и осмотрела чащу, в которой растворился бородатый полицейский. Большого шума мы с Джулаем не наделали. Чаща помалкивала. В стороне продолжалась бурная жизнь, но данную часть местности она не затрагивала. Когда я перевесилась через обрыв, камера в телефоне снова была включена. Я невозмутимо запечатлела окровавленного парня – он лежал чуть дальше, дрожал и умирать, судя по злобе в глазах, не собирался. Подняться он не мог, но злорадно щерился, глядя на муки майора. Джулай приземлился в груду камней не самым изящным образом – вывихнул шею и повредил бедро. Голова его была вывернута, как у какого-то комического персонажа, он держался за шею и исторгал что-то сипло-матерное. Затем привстал, ухватившись свободной рукой за выступ в обрыве, поднял голову и так на меня посмотрел, что я испытала легкий озноб. Даже у бешеного волка взгляд бы получился теплее и ласковее. Но я невозмутимо продолжала снимать. Он начал глухо ругаться – но и тогда моя рука не дрогнула.

– Ты что задумала, падла? – с хрипом исторг Джулай. Слава богу, он не мог кричать – иначе все упыри этого леса сбежались бы на его призывный вопль.

– А это похоже на что-то другое? – спросила я. – Ну и как, господин полицейский, кто кого на вертел насадил? Сообщите, пожалуйста, в камеру.