Кирилл Казанцев - Наследство убитого мужа

– Вадим? – Эльвира сглотнула слюну, челюсть ее побелела.

Вадик Суховеев слегка помялся и кивнул, а я чуть не засмеялась: ну, слава богу, сделал в этой жизни хоть что-то полезное! Переборол себя, совершил, как ни крути, мужской поступок.

– Здравствуй, Вадик… – пробормотала я, чувствуя, как тело превращается в большой марлевый тампон. – Ну, просто праздник души какой-то…

Ему было крайне неуютно между двумя любовницами – бывшей и… бывшей. Краснел, как красна девица, что-то бормотал.

– Вадик, как же так… – убитым голосом пробормотала Эльвира. – Ты что здесь делаешь?.. – Она вдруг все поняла и стала серой как мышь. – Послушайте, ребята, вы неправильно все поняли. Эта сучка убила Галину Кулебяку… Тяжело ранила сержанта Бабаева…

– Да ладно вам, Эльвира Алексеевна, не утруждайтесь, – сказал мужчина с постным лицом, чем явно избавил Вадика от дальнейших страданий, – ФСБ, капитан Визирь. Капитан Самойлов, – кивнул он на усатого коллегу и покосился на меня с таким видом, что сразу стало ясно: столь мелкие фигуры доблестную спецслужбу не интересуют. В принципе, неплохо, подумала я. Обычное дело. Мир – театр, люди в нем – актеры, а спецслужбы – зрители. – Все заснято и записано, Эльвира Алексеевна, вам незачем это комментировать. Работали микрофоны направленного действия, прочие технические приспособления…

– Послушайте, вы… – очнулась я. – Вы что, специально довели дело до критической точки? А если бы они меня сразу пристрелили? – И осеклась. С кем собралась дискутировать? С доблестными рыцарями? С лондонскими джентльменами?

– Да, произошла осечка, Евгения Витальевна, – нисколько не смутившись, произнес Визирь. – Противник нас чуть не переиграл. Но ситуация в итоге выправилась. На такую кровавую бойню, конечно, рассчитано не было… – Он озадаченно почесал кончик носа пистолетом. – Но вам бояться нечего, это явная самозащита. Да, подозреваемые сорвали с вас микрофон, но на всякий случай еще один жучок был установлен под днищем машины подозреваемых, на чей зов мы, собственно, и прибыли…

– Послушайте, парни, это ошибка, – не сдавалась Эльвира.

– Ни хрена себе, ошибка! – взвизгнула я. – Вы бы видели, что вытворяет эта стерва!

– Помолчите обе, – поморщился Визирь. – Эльвира Алексеевна, все кончено. Вы понимаете, почему к делу подключили ФСБ. Злоупотребления господина Щегловитова приобрели такой размах, что с некоторых пор создают угрозу безопасности государства. Думаю, его действия уже пресекаются, а также действия всех его союзников и слуг. Вы арестованы, гражданка Абакумова. Права зачитывать не буду, вы и сами их знаете.

Все трое подошли к Эльвире. Смущенно похмыкивал Вадик, поглядывая на меня виновато и с жалостью. Капитан Самойлов отцепил от пояса наручники. Эльвира с обреченным видом протянула руки. Что произошло после этого, я не поняла. Никто не понял! Движение сомкнутыми кулаками снизу вверх – Самойлов опрокинулся, как кукла, брызнуло что-то изо рта. Боковой удар ногой – и Вадик со сломанным коленом, скуля, как раненая собака, хлопнулся навзничь. Кулаком в живот Визирю, коленом в пах – оперативника ФСБ согнуло пополам, пистолет выскочил из руки, запрыгал в мою сторону. А дальше было как в кино! Ахнув, я метнулась вперед, схватила эту чертову железку и покатилась куда-то, а когда поднялась, сжимая эту штуку двумя руками, Эльвира уже уносилась прочь, озираясь и прожигая меня злыми глазами. Она не стала рисковать, теряя время на разборки со мной. Дурь ударила в голову. Ах ты, сука! Сбежит ведь! Все трое получили такие плюхи, что даже помышлять не могли о преследовании. Опять на меня вся надежда?! Мною словно из пушки выстрелили! Я неслась, размахивая пистолетом, орала какую-то чушь, кажется, выстрелила в небо. Эльвира улепетывала, я мчалась за ней. Меня трясло от злости, я горы готова была свернуть и почти догоняла ее! Но она уже выскочила на обрыв, над которым меня чуть не подвесили на веревке, злобно ощерилась и кубарем покатилась вниз – к еловому молодняку. «Там же машина!» – ошпарило меня. Я помчалась за ней, размахивая зачем-то пистолетом. Она катилась, а я бежала и молила про себя: только не упади, только не упади! И все же отстала. У этой ведьмы слишком длинные ноги, из нее вышла бы отличная сотрудница полиции, кабы не порочные наклонности! Наверняка она что-то повредила себе, даже сломала. Но, докатившись до подножия холма, опять была на ногах и рвалась сквозь еловую поросль на узкоколейку. Она опережала меня секунд на десять. Вот Эльвира исчезла за деревьями, заскрипела дверца, взревел мотор! Я застонала от разочарования, помчалась прыжками, не чуя ног, и, пробившись сквозь молодняк, пустилась наперерез отъезжающей машине. Я могла бы открыть по ней огонь, но тут увидела, что задняя дверца болтается (не закрыли, когда меня вытаскивали), и, ухватившись за нее… запрыгнула на заднее сиденье. И в этот момент мы понеслись, как на форсаже!

Мое появление не осталось незамеченным. Эльвира ругалась нецензурным слогом, вертела баранку во все стороны. За окном мелькали хороводы елочек. Приближалась и отступала обочина. Меня швыряло из стороны в сторону, но я была молодец, пистолет не выронила!

– Уйди, сука, отстань от меня, чего пристала как банный лист?! – надрывно орала соседка и пыталась достать меня правой рукой.

Это было смешно. Я схватила ее руку, с хрустом вывернула. Она подпрыгнула так, что чуть не вышибла потолок, но управлялась одной рукой, давила что есть мочи на газ.

– Эльвира, останови машину! – крикнула я.

– А что сделаешь, если не остановлю?! – хохотала она, как безумная. Выстрелишь? Убьешь? Что ж ты не стреляешь, кишка тонка?! Стреляй, дура, стреляй, обе же подохнем!

Еще немного, и мы разбились бы всмятку! Она уже не понимала, куда гонит машину. Оборвался ельник, перед глазами заплясала отвесная глиняная стена, расколотая на фрагменты. Правее – узкий проезд, за ним, если память не изменяла, опасные обрывы. Я лихорадочно соображала. Да что тут соображать! Тормозить надо, любым способом!

– Стоять, сука! – вскрикнула я, и выстрелила у нее над ухом.

Раскололось лобовое стекло, и часть осколков брызнула на Эльвиру. Она истошно завизжала и отпустила руль. Машина неслась на глиняный обрыв. И только перед самым столкновением, когда я уже падала на пол, слегка замедлилась. От удара сознание помутилось, я закашлялась, и меня стало рвать. Смутно помню, как вывалилась из искореженной машины, сжимая пистолет, добрела до передней дверцы. У Эльвиры вся физиономия была в крови, она напоминала пьяную – что-то безжизненно бормотала, конвульсивно дергалась. Но не иссякла еще силушка в тщедушном женском организме! Я выволокла ее за шиворот из машины, бросила в грязь, хлестнула рукояткой по лицу.