Виолетта Горлова - Как пальцы в воде

В кафе было немного посетителей: многие сотрудники центра завтракали дома. Миссис Теллер забыла, когда она в последний делала так же: присутствие Алекса в доме все больше отравляло жизнь женщины, так что любой прием пищи для нее становился кошмарным процессом. Какое уж тут удовольствие и хорошее настроение! Она оттягивала разговор о разводе, возможно и вообще бы не помышляла о нем, если бы муж так сильно не раздражал ее. Замуж женщина не собиралась, несмотря на то обстоятельство, что действительно была не на шутку увлечена Ларсом Слэйтером. Хотя ей было очень любопытно: если бы она была свободна, женился бы на ней Ларс? И честно, не без огорчения, отвечала себе: нет. Но она была очень благодарна этому мужчине: он украсил ее насыщенную работой жизнь фейерверками счастливых мгновений, пряными ароматами сладострастия, лукавым флером нежности. Однообразие будней превратилось в частые сюрпризы приятных встреч и настоящей радости. Несмотря на свою влюбленность, Анна отнюдь не идеализировала своего избранника: он нравился ей именно своими «хулиганскими» качествами. Ларс обладал какой-то загадочностью и притягательной непредсказуемостью, так что в своем внутреннем монологе женщина называла его «марсианином», сама не понимая, почему ею был выбран гипотетический житель Марса. Слэйтер был с ней – а впрочем, как и с другими – откровенным, нередко – циничным, и почти всегда – ироничным. Но для нее особенно важным фактором был тот, что молодой человек действительно получал удовольствие от их совместного времяпрепровождения. Такое искреннее отношение к себе доселе ей было неведомо; любовь Алекса была фальшивой, и если бы Анна была опытнее, то смогла бы понять двуличность своего жениха намного раньше, чем случился их несчастливый брак, более похожий на бездарную имитацию оного. А Слэйтеру не было нужды играть какую-то роль. Точнее, его можно было бы обвинить в недосказанности, но не в двуличии, так, по крайней мере, считала миссис Теллер. За многие годы их совместной жизни с Алексом женщина достаточно изучила его жуликоватые повадки, и теперь, как ей казалось, могла заметить фальшь даже в поведении хитрых лабораторных крыс. Ларс разительно отличался от Теллера. Молодой человек был страстный в постели (и как она справедливо полагала: не только с ней), он просто любил секс; по-видимому, обладание такой крупной и властной женщиной, как Анна, было для него впервые, и эта новизна приводила молодого человека в восторг. До знакомства с Ларсом миссис Теллер уже и не надеялась на взаимные и страстные чувства с каким-либо мужчиной, но провидение решило иначе. Влюбленная женщина, безусловно, знала, что когда-нибудь, возможно даже завтра, этому хрупкому, как весенний цветок, чувству придется завянуть, и не по ее инициативе… Ну и пусть! Пусть ненадолго, но хотя бы раз в жизни любой женщины должна произойти подобная сказка! А иначе зачем жить? Ларсу от нее ничего не было нужно: он был вполне обеспеченным мужчиной, успешным и талантливым; привык всего добиваться сам: мечта – не мужчина, а если бы он был и моногамен!.. Как часто женщины хотят видеть в своем избраннике взаимоисключающие качества, впрочем, мужчины хотят от женщин того же. Но Анна не собиралась исправлять Ларса, ведь кроме всего прочего, за это ее свойство он ценил их взаимоотношения. А разве женщина, пусть не очень молодая и не очень красивая, не может нравиться из-за других своих качеств? Влюбляются в глупых и умных, толстых и худых, старых и молодых… Почему отношения двух людей не могут строиться на позициях взаимного откровенного желания, даже если весь мир не будет разделять такую концепцию их связи? Конечно, со стороны Анны это был весьма опасный порыв, способный увлечь туда, откуда не так легко выйти без потерь. Но многие ли могут управлять своим сердцем? И стоит ли переживать о возможных проблемах раньше времени? «Не горюй о минувшем: что было – то сплыло. Не горюй о грядущем: туман впереди…», разве не истинно это выражение Омара Хайяма?

Удивительно, а может, как раз и нет, но свои собственные проблемы вытеснили из головы Анны ее недавние философские размышления о смысле бытия и его бренности; о призрачной целесообразности ежедневной жизненной программы любого живущего, или отсутствия таковой в силу краткости его земного существования и ухода в абсолютное безвременье вечности.

Взглянув на часы, миссис Теллер подавила в своем сознании две неожиданно возникшие мысли, одна из которых требовала дополнительного пищевого удовольствия в виде «эклера» и стойко сопротивлялась приказу разума – опомниться, другая – робко напоминала о последствиях. Какое все-таки примитивное создание человек, подумала Анна о себе, только что философствовала о вечном и сразу же перешла к размышлению об удовлетворении низменных инстинктов: хлеба и секса. В конце концов дисциплина и воля одержали победу. Чуть вздохнув и расплатившись, Анна решительно направилась в свой кабинет, располагавшийся этажом ниже. По пути зашла в туалет и, поддавшись соблазну, некоторое время осматривала себя в большом зеркале, из которого ей улыбалась приятная дама, успешная и стильная. Строгое бордово-коричневое платье оттенялось кремовым жакетом, такого же тона длинные нити жемчужных бус смягчали тяжеловесность подбородка и удлиняли шею. Открытое лицо и приветливая улыбка придавали женственность всему ее облику в той степени, которую, по представлениям Анны, могла позволить себе женщина – руководитель высокого ранга. Получив жизнеутверждающий допинг на целый день, миссис Теллер была готова к решению всех производственных проблем.

Дэвид Старлингтон и его любовник Джеймс Локхарт жили в фамильном особняке, принадлежащему нескольким поколениям семьи Старлингтон. Отец Дэвида и его младшей сестры Эммы, «прославил» свою фамилию далеко не лучшими делами: за огромные карточные долги его убили более тридцати лет назад; их мать ненадолго его пережила, хотя она прослыла вполне обычной женщиной, без особых талантов, но и без пороков, которыми щедро был наделен ее супруг. Сэр Уильям Старлингтон, их дядя, выплатил долги своего младшего непутевого брата, взяв на себя заботу о его детях. После смерти сэра Уильяма Дэвид и Эмма унаследовали особняк, принадлежащий их несчастливой семье, и вполне приемлемое количество акций компании «Старлингтон энд Парк». Генри Старлингтон, их кузен, опекал и помогал своим малолетним родственникам до совершеннолетия Дэвида.

Сейчас тридцатипятилетний Дэвид возглавлял рекламное агентство «Премиум», принадлежащее холдингу «Старлингтон энд Парк». Тридцатидвухлетняя Эмма никогда не стремилась к учебе, но все же окончила колледж и стала работать лаборанткой в научно-исследовательском центре холдинга, хотя благодаря наследству сейчас уже могла позволить себе не очень утруждаться в зарабатывании на хлеб насущный.