Сергей Саканский - Покрывало вдовы

Жаров поднял руки:

— Сдаюсь. Объяснишь ли ты мне, наконец, почему ты вдруг поверил в оборотней?

— Все дело в том, что… — торжественно, будто собираясь поведать нечто очень важное, начал Пилипенко, но в этот момент у него в кармане зазвонил телефон. — Секундочку. — он достал аппарат, шлепнул его себе на ухо. — Что-о? Еще одно? Немедленно еду. Ждите. — Он обернулся к Жарову: — Ловим такси до Ливадийской больницы.

Пилипенко сорвался с места и зашагал через старый двор на улицу Кирова, поскольку по Чеховке такси проходит примерно раз в час. Жаров шел за ним, говоря другу в спину:

— Что произошло в больнице — это во-вторых. А во-первых, почему же ты все-таки поверил в оборотней?

— Эта тема отменяется, — не оборачиваясь, ответил Пилипенко. — Я только что узнал, что моя гипотеза не верна.

Машина донесла их до больницы за шесть минут. Пилипенко показал удостоверение и охранник поднял шлагбаум, открыв территорию, для частного транспорта запрещенную.

Пилипенко и Жаров, оба в белых халатах, не застегнутых, так что полы развевались от быстрой ходьбы, шли вдоль вереницы дверей. Их сопровождали доктор и медсестра.

— Я не несу ответственности, — говорил доктор. — Я не понимаю, как он проник в здание. Это забота охраны.

Пилипенко молча морщился, ежился под своим халатом, явно испытывая неудобство от этой безразмерной одежды.

— Он мог залезть в окно на первом этаже, — сказала медсестра.

Так, с белоснежным эскортом, Пилипенко и Жаров дошли до двери палаты, возле которой сидел милиционер. Увидев следователя, он встал и отдал честь.

— Всё под контролем, т-щ капитан! У меня тут круглосуточный пост.

— Отставить пост! Не думаю, что он еще раз сюда сунется.

— Но, т-щ капитан!

— Исполняйте.

— Слушаюсь, — закончил свою дискуссию младший сержант и, захватив с собой стул, удалился по коридору.

Пилипенко распахнул дверь палаты, сердито отдернув полу халата, зацепившуюся за ручку. Обернулся вслед уходящему милиционеру.

— И дайте тыквы начальнику местной охраны.

— Есть тыквы, т-щ капитан! — с радостью ответил младший, устанавливая стул на место, в ряд с другими в коридоре.

Вера Куроедова сидела на своей кровати. Ее загипсованная нога была уже без растяжки. У спинки стояла пара костылей. На двух других кроватях расположились старушка с перевязанными руками и девочка с загипсованной шеей. Судя по облегченным повязкам обеих больных, за прошедшие дни состояние их значительно улучшилось.

— Это был волк! — воскликнула Вера вместо приветствия. — Самый настоящий волк!

— Только в человечьем костюме, — добавила старушка.

— И с огромными когтями, — уточнила девочка.

Жаров вертел головой, недоуменно глядя на этих странных пациенток. Пилипенко поднял обе руки, что на языке жестов означало: «Молчать!»

— Тихо, — озвучил он более вежливо. — Не все сразу. Я следователь уголовного розыска города Ялты. Начнем с потерпевшей. Итак, что вы видели?

— Я спала, — сказала Вера. — Мне снился сон. Я видела, будто бы иду по…

— Дальше! — перебил ее Пилипенко, — Вы, вероятно, проснулись?

— Пусть расскажет, — встрял Жаров. — А что, если этот сон…

Жаров поднял раскрытую ладонь и покрутил пальцами, Пилипенко бросил на него злобный взгляд, тот замолк, вяло опуская руку. Вера недоуменно вертела головой. Спросила следователя:

— Так рассказывать сон или нет?

— Нет пока, — очень терпеливым тоном ответил Пилипенко. — Что вы увидели, когда проснулись?

— Оно стояло прямо надо мной и тянуло ко мне руки. Это было то же самое, что сидело в той машине. Большая собачья голова. Или волчья. Такие водились в Древнем Египте.

— Нечто вроде Анубиса, — пробормотал Жаров.

— Его глаза горели, — содрогнувшись, произнесла Вера.

Девочка с повязкой вскочила. Заявила с гордостью:

— Я швырнула в него ночным горшком.

Пилипенко с недоумением обернулся к ней:

— Как? И ты его видела?

— Конечно!

— И я! — воскликнула старушка. — Он убегал и задел головой о дверной косяк. И у него отвалилась голова.

— Он схватил свою голову и убежал, — добавила девочка.

Ее лицо отражало настоящий страх. Старушка поднесла щепоть ко лбу, намереваясь перекреститься. Вера смотрела в одну точку. Пилипенко хлопнул себя по коленям.

— Всё ясно. Будьте уверены: мы примем все возможные меры к задержанию чудовища.

— А еще я бы попросила объявить в розыск моего мужа, — вдруг тихо сказала Вера. — Он три дня не приходил и телефон не отвечает.

Она кивнула на свой мобильник, лежащий на тумбочке. Пилипенко и Жаров переглянулись.

— Ума не приложу, куда он мог подеваться? — продолжала Вера.

Куроедов шел по коридору с сумкой на плече. Его сопровождал охранник. У окна стояли следователь Пилипенко и лейтенант Клюев. Пилипенко барабанил пальцами по подоконнику.

— Давай лучше ты, — сказал Пилипенко.

— Как скажешь, — пожал плечами Клюев.

Он обернулся навстречу идущему Куроедову и отдал честь.

— От имени администрации города и Министерства внутренних дел приносим вам свои извинения.

Куроедов остановился, поправил сумку на плече.

— Это в честь чего?

Пилипенко отлип от подоконника и подошел к Куроедову. Сказал:

— Вы свободны. Ваше задержание и последующее обвинение были ошибкой.

Куроедов криво усмехнулся:

— Между прочим, я это с самого начала знал. А вы-то как догадались?

— На вашу жену было совершено покушение.

— Вы меня в этом убедили. Но мне казалось, что это был несчастный случай.

— Поскольку во время покушения вы находились здесь, то могу сказать, что это точно были не вы.

— Ничего не понимаю. Вы что-то путаете. Когда на нее наехала машина, я еще не был здесь.

Пилипенко внимательно посмотрел на Куроедова.

— Я говорил о другом. Кто-то напал на вашу жену в больнице.

— Кто напал?

— Могу только сказать, что это точно были не вы.

— Она… Пострадала?

— К счастью нет. Наша машина довезет вас до больницы.

Куроедов с сумкой забрался в милицейский «Уазик». Машина отъехала. Пилипенко и Клюев устроились в «Жигуленке», где уже сидел Жаров, точнее сказать — прятался, потому что чувствовал себя Гешей из «Бриллиантовой руки».

— Со стыда сгораешь? — поддел его Клюев.

— Просто сижу. Нечего мне было там делать. Ну а вы как? Извинения приняты? Ты-то зачем потащился, официальное лицо? — толкнул он следователя.

— Я потому приехал сюда сам, — сказал Пилипенко, — что хотел лично пронаблюдать за его реакцией. Странно он принял сообщение о том, что напали на его жену.

— Что ж тут странного? — усмехнулся Клюев. — Сразу видно, что ты не женат.

— Ты считаешь, что каждый муж должен огорчиться, если покушение на его жену не удалось? — проговорил Пилипенко. — Забрось-ка нас в редакцию, кофейку попить, — повернулся он к Клюеву.