Жорж Сименон - В подвалах отеля Мажестик

- Скажите, пожалуйста, мсье Жан...

Сразу видно было, что мсье Жан подумал: "Наверняка шпик".

- Вы давно держите это кафе?

- Скоро уже три года... Почему вы спрашиваете?

- А до этого где были?

- Если вас это интересует, могу сказать: служил барменом в "Кафе мира" в Монте-Карло.

В каких-нибудь ста метрах отсюда начиналась Круазет, и на ней высились большие отели "Карлтон", "Мирамар", "Мартине" и другие...

Ясно было, что "Кафе артистов" представляло собой задворки этой элегантной жизни. Впрочем, вся улица была задворками - на ней разместились красильни, химическая чистка, парикмахерские, бистро для шоферов, всевозможные мелкие мастерские, ютившиеся в тени роскошных отелей.

- Ваше кафе, вероятно, открыто всю ночь?..

- Да, всю ночь.

Конечно, его клиентуру составляли не курортники, а служащие казино и гостиниц, герлс из мюзик-холла, платные партнерши из дансингов, рассыльные, зазывалы, всякого рода посредники, сутенеры, жучки, торговавшие сведениями о фаворитах ипподромов или рекламировавшие ночные кабаки...

- Я вам еще нужен? - довольно сухо спросил хозяин.

- Не можете ли вы сказать, где мне найти некую Жижи...

- Жижи? Не знаю такой...

Женщина, поглощавшая сосиски с тушеной капустой, наблюдала за Мегрэ и хозяином, глядя на них усталыми глазами. Крупье встали из-за столика, так как было уже около трех часов дня.

- Скажите-ка, мсье Жан... У вас никогда не было неприятностей из-за лотерейных автоматов или чего-нибудь в этом роде?

- А вам какое дело?

- Я спрашиваю это потому, что если за вами уже имеются грешки, то дело может обернуться для вас плохо... Шарлотта - славная женщина... Она телефонирует своим приятелям, просит оказать ей услугу, но забывает уточнить, в чем тут суть... А когда человек держит коммерческое заведение, как вы, например, и у него уже были в прошлом небольшие неприятности, он обычно не стремится влипнуть в мокрое дело... Ну, хорошо. Я могу сейчас позвонить по телефону в полицию нравов, и, думаю, там мне без особого труда укажут, где найти Жижи... У вас есть жетончики для телефона-автомата?

Он встал и направился к телефонной кабинке.

- Простите! Что вы сказали? Мокрое дело? Это верно?

- Даю слово. Речь идет об убийстве. Если уж комиссар особого отдела специально приезжает из Парижа, надо полагать, что...

- Минуточку, господин комиссар... Вам обязательно нужно видеть Жижи?

- Я проехал для этого больше тысячи километров...

- Ну пойдемте. Только предупреждаю вас, толку вы от нее не добьетесь... Вы ее знаете? Два дня из трех она в бесчувствии. Я хочу сказать, что когда она раздобудет свое зелье... Ну, понимаете? А как раз вчера...

- Ну да, вчера, совершенно случайно, после телефонного звонка Шарлотты, она добыла это зелье, верно? Где она?

- Пожалуйте сюда... Она снимает где-то в городе комнату, но нынче ночью не в силах была стоять на ногах...

Одна из дверей "Кафе артистов" вела на лестницу "Отеля". Хозяин провел Мегрэ на антресоли. Постучался.

- К тебе пришли, Жижи! - крикнул он. Подождал, пока Мегрэ уже закрыл за собой дверь, а тогда, пожав плечами, вернулся к себе за стойку и, несколько встревоженный, взялся опять за газету.

Сквозь задернутые оконные занавеси просвечивало только радужное пятно. В комнате был беспорядок. На железной кровати лежала в одежде растрепанная женщина, уткнувшись лицом в подушку. Спросила сонным голосом: - Кто там?

Потом выглянул один глаз, очень мрачный.

- ...ты уже пришел?..

Запавшие ноздри. Желтое лицо. Женщина была худа, угловата, черна как галка.

- Который час? Что не раздеваешься?

Она приподнялась на локте, выпила глоток воды, посмотрела на Мегрэ, стараясь прийти в себя, и, видя, что он чинно сидит на стуле у ее изголовья, спросила:

- Ты доктор?

- Что вам нынче ночью сказал мсье Жан?

- Жан?.. Замечательный парень... Он мне дал... Но вам-то что до этого?

- Он тебе дал кокаину, я знаю... Лежи, не вставай... И он говорил с тобой о Мими и о Проспере.

По-прежнему на улице гремели медные трубы, то ближе, то дальше, по-прежнему воздух пропитан был приторным благоуханием мимоз, словно никаких других запахов не существовало на свете.

- Проспер хороший...

Она говорила как во сне, с какими-то детскими интонациями. Потом вдруг жмурилась, морщила лоб, словно от внезапной острой боли. Язык у нее заплетался.

- А у тебя есть немножко? Дай!..

Ей вновь хотелось наркотика. У Мегрэ было неприятное чувство, что он вырывает секрет у больной, лежащей в бреду.

- Ты очень любила Проспера, верно?

- Он не такой, как другие... Очень уж добрый... А что за женушка ему попалась? Мими!.. Да так всегда бывает... Ты его знал?

Ну, еще одно усилие! В конце концов ведь это его обязанность.

- Когда он служил в "Мирамаре", верно?.. А вы трое танцевали в "Прекрасной звезде" - Мими, Шарлотта и ты...

Она строго произнесла:

- Не говори плохо про Шарлотту. Она славная... Влюбилась по уши в Проспера... Если б он меня послушался...

- Я думаю, вы встречались в "Кафе артистов", когда бывали свободны... Проспер был любовником Мими.

- Уж как он влюблен был!.. Даже поглупел... Бедняга Проспер... А потом, когда она...

И вдруг Жижи приподнялась на постели и спросила недоверчиво:

- А вы вправду ему друг? Просперу?

- Когда у нее родился ребенок, да?

- Кто вам про это сказал? Она только мне одной написала. Да и не так все началось...

Она прислушалась к музыке, опять приблизившейся к дому.

- Что это такое?

- Ничего...

На Круазет выехали разукрашенные цветами колесницы, пушечный выстрел возвестил о начале карнавального шествия. Сверкающее солнце, гладкое море, моторные лодки, чертившие круги на воде, и маленькие грациозно наклонявшиеся яхточки...

- А у тебя, может, все-таки есть немножко?.. Поди попроси у Жана.

- Значит, Мими сперва уехала с американцем?

- Это тебе Проспер рассказал?.. Дай мне еще стаканчик воды, будь такой добренький... Этот самый янки встретил ее в "Прекрасной звезде" и влюбился в нее... Увез ее в Довиль, а потом в Биариц... Надо правду сказать, Мими умела за дело взяться... Не то что мы, дурочки... Шарлотта где теперь? Все еще в "Пеликане"?.. А вот я совсем развалина...

И она презрительно засмеялась, обнажив испорченные зубы.

- Как-то раз Мими написала мне, что у нее будет ребенок и она, мол, уверила своего американца, будто младенец от него... Как его звали-то, американца? Освальд. А потом еще одно письмо прислала, что едва не погорела: родился мальчишка, рыжий-рыжий... Понимаешь?.. Я не хотела, чтобы Просперу сказали...

Может быть, подействовали два стакана воды, которые она выпила. Она спустила с постели ноги, длинные тощие ноги, вряд ли привлекавшие взгляды мужчин. Когда она поднялась, стало видно, что она высокая и худая, как скелет. Сколько часов приходилось ей вышагивать в темноте по тротуару или сидеть в пивной за столиком, чтобы залучить клиента...