Александр Звягинцев - До встречи в Лондоне. Эта женщина будет моей (сборник)

– Посмотрим, на что ты способен. Работу нужно довести до конца. Иначе нам ничего не заплатят.

– Речь только о нем или о мадам тоже?

– Только о нем. Она свое получила.

– С кем я буду работать? Один? С Каридад?

Зондер уставился на него стылыми глазами.

– А ты что – готов убивать?

– За нормальные деньги.

Зондер прикрыл глаза и задумался.

– Ты получишь свою долю и долю Тараса.

– Ну что ж, годится. Так с кем я буду работать?

– Со мной. Я сам сделаю это. Ты будешь мне помогать. Так что останешься чистым.

В этот момент заелозил по столу мобильник Зондера. Он выслушал сообщение и встал.

– Поехали.

– Куда?

– В «Третий Рим». Он сейчас там.

– Кто – Ледников?

– Да. Это очень удобно.

– Но там наверняка его друг.

– Я же сказал – очень удобно. Этот человек, его друг, мне тоже нужен. За ним числятся кое-какие долги. Мне надо их получить.

– Это Каридад звонила?

– Нет, – буркнул Зондер. – Кстати, а тебе она не звонила? Не говорила, где она?

– Мне – нет.

Зондер опять тяжело посмотрел на него. Карагодин хорошо знал этот мертвый взгляд лагерных паханов. Они вышли из дома, и Зондер сам сел за руль. Пока ехали, Карагодин думал о том, куда пропала Каридад и зачем Зондер тащит его в «Третий Рим», где он собирается прикончить Ледникова вместе с Иноземцевым. С чего это он проникся к нему таким доверием? Вроде не с чего.

Ответ пришел сам собой: чтобы положить там же, пускай полиция разбирается, что трое русских дураков не поделили между собой… Tel grain, tel pain, скажут господа французы. По семени и плод.

Когда они вошли внутрь салона, там никого не было. Карагодин невольно стал разглядывать старинные русские вещи, которыми было уставлено не очень просторное помещение, а Зондер своим вурдалачьим взглядом уставился на симпатичную продавщицу-француженку, которая вышла из-за изящного прилавка им навстречу.

– Добрый день, – сказала она. – Что интересует господ?

Зондер, не говоря ни слова, вытащил пистолет и приставил ей ко лбу. Бедняжка помертвела.

– Где твой хозяин? Только не ври мне. Я знаю, что он здесь.

– Он наверху, в кабинете, – чуть слышно произнесла девушка.

– Вперед, – толкнул ее пистолетом Зондер. – Веди нас. И не вздумай дернуться.

Девушка мазнула глазами по Карагодину, и он увидел в них уже не страх, а ненависть. Она прошла вглубь салона, где оказалась винтовая лестница, ведущая на второй этаж. По узкому, короткому и темному коридору они дошли до единственной двери.

– Стучи, – бесстрастным голосом палача приказал Зондер.

Девушка, помедлив, опустила голову и постучала.

Немец откинулся на спинку своего шикарного кресла и зло сказал:

– Какая трогательная картина – два идиота сидят и ждут, когда пожалует их спаситель. И спаситель этот – спецназовец ГУИН. Это же надо такое придумать! Спецназ ГУИН! Хорошо, что не ЧК!

Ледников хладнокровно спросил:

– У тебя есть другие идеи? Давай.

Он понимал переходящее в бешенство раздражение Немца, не привыкшего сидеть и ждать у моря погоды. Но и прекрасно знал это состояние, которое всегда наступает в какой-то момент во время сложных расследований, – состояние беспомощности и пустоты. Потому что из того, что есть на руках, ничего не складывается. И перебирать имеющиеся факты, переставлять их в разные комбинации уже нет смысла. Нужен какой-то новый факт, новое событие, которое может все переменить, сдвинуть дело с мертвой точки. Правда, обычно ты не знаешь, где его искать, и оно является словно само собой. Или не является вовсе.

В их нынешнем положении таким событием могло стать какое-то известие от Карагодина. Но тот не звонил, не объявлялся, и Немец опять стал мучить Ледникова разговорами о том, что Карагодину нельзя доверять, что он вообще может оказаться человеком Зондера. А все его сентиментальные рассказы про ставшую убийцей несчастную девочку из погибшей семьи учителя Гурдадо – просто фантазии, не имеющие отношения к действительности. Если девочку подобрал, вырастил и воспитал Зондер, он так промыл ей мозги, что она будет ему верна, несмотря ни на что. А если она и явилась к нему с вопросами после того, как увидела документы Будрийона, Зондеру ничего не стоит внушить ей, что ее семью убил кто-то другой…

Ледников слушал рассуждения Немца молча. Спорить не было смысла, все равно они могли только ждать.

В дверь постучали.

– Да, Клер, заходите! – проорал Немец. – Что случилось?

Дверь распахнулась. На пороге стояла бледная Клер, которую била дрожь. Она словно оцепенела, не в силах сделать шаг вперед. А потом ее кто-то явно толкнул в спину, и она сделала все-таки несколько шагов непослушными ногами.

За ней вошел Гран. Он же Зондер. Его пистолет упирался дулом в спину Клер.

А следом за ним в кабинет вошел Карагодин, известия от которого они так ждали. Лицо его было бесстрастно.

Немец на мгновение оцепенел, а потом стал медленно подыматься.

– Не двигаться! – негромко, но вполне убедительно приказал Зондер и оттолкнул от себя Клер. Теперь, когда перед ним никого не было, он мог с легкостью перебить их всех.

– Кто вы? – довольно уверенным голосом спросил Немец. – И что вам надо?

Молодец, быстро овладел собой, подумал Ледников. Вот только вряд ли это им поможет. Он попробовал поймать взгляд Карагодина, чтобы понять хоть что-то, но тот безучастно смотрел в затылок Зондера.

– Бросьте, – все так же негромко произнес Зондер. – Вы сами все знаете.

– Что вам здесь надо? – упрямо переспросил Немец. А что ему еще оставалось делать?

– Мне нужны документы старого дурака Будрийона.

– Я отдал их Клифту, которого вы зачем-то зарезали, – с вызовом сказал Немец.

Но на Зондера это не произвело никакого впечатления. Ну зарезал. И что? Зондер действительно, как и рассказывал Карагодин, больше всего походил на пожилого вора в законе.

– Вы оставили самую важную часть у себя, – негромко сказал он. – И перестаньте заговаривать мне зубы. Где документы?

Ледников на секунду прикрыл глаза. Торговаться с этим профессиональным вурдалаком было бесполезно. Можно лишь попробовать выиграть какое-то время. Именно это и пытался сделать Немец. Но долго это не протянется… В общем, либо сидеть и ждать пули в лоб – или куда там стреляет своим жертвам Зондер? – либо броситься на него в надежде свалить и выбить пистолет. Шансов практически нет, рассудил Ледников, но ждать как овца пулю – совсем уж глупо. А если все-таки удастся добраться до Зондера и свалить его, может подключиться Немец, и у него шансов уже будет больше… А вот что тогда будет делать Карагодин? Неужели Немец был прав в своих подозрениях относительно его? И Карагодин играет какую-то свою игру?