Вадим Россик - Нотариус из Квакенбурга

Мы распрощались, и они уехали в черном полицейском экипаже.

Я очень устал и хотел отправиться к себе в комнату, но мой патрон, взглянув на часы, остановил меня.

– У меня будет к вам небольшое поручение, Мельхиор. Я сейчас напишу записку и прошу вас отнести ее госпоже Патриции. Это очень важно.

Мне ничего не оставалось, как только покорно кивнуть. Нотариус расположился за столом и быстро что-то написал на листке бумаги. Потом он аккуратно свернул записку и подал мне.

Патриция занимала несколько комнат на втором этаже Северной башни замка. Из курительной туда можно было попасть двумя путями. Можно было спуститься вниз, выйти из главного здания и, пройдя по двору, зайти в Северную башню. Можно было также, не выходя на улицу, пройти по крытой галерее в другое крыло главного здания замка и, минуя спальню, кабинет и другие комнаты покойного графа, сразу оказаться в Северной башне.

Время было уже позднее и я боялся, что двери внизу Мартин запер и лег спать. Так как мне не хотелось его будить, я выбрал второй путь. Взяв свечу, стоявшую на столе в курительной, я быстро зашагал по темной галерее. Вскоре я был уже почти у цели. Мне оставалось только пройти мимо комнат несчастного хозяина замка и, повернув за угол, оказаться у входа в Северную башню.

Я невольно вспомнил кошмарное зрелище, которое видел сегодня утром и ускорил шаг, стараясь побыстрее миновать страшное место. Мои шаги гулко отдавались в полной тишине. И вдруг я почувствовал, что кроме меня в коридоре есть кто-то еще. Подняв свечу повыше, я увидел, что впереди меня во мраке бесшумно движется какая-то темная фигура. Это была женщина, одетая во все черное.

– Госпожа Патриция, это вы? – окликнул я ее, но загадочная фигура все также быстро шла не оглядываясь.

Хотя меня охватила неясная тревога, я постарался догнать женщину, но когда до нее оставалось всего несколько метров, она вдруг резко обернулась, и я увидел, что ее лицо скрыто под черной вуалью. Оробев, я остановился. Странная женщина погрозила мне пальцем, а затем скрылась за углом. В следующее мгновение послышался странный шорох и жуткий тихий смех от которого у меня кровь застыла в жилах!

Не знаю, сколько времени я простоял на холодных плитах, окаменев от ужаса. Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем я начал приходить в себя. Сердце колотилось в груди так, словно хотело сломать ребра. Не знаю, почему я не кинулся прочь от этого проклятого места, а, собрав все свое мужество, подошел к повороту и внезапно столкнулся лицом к лицу с Таис! От неожиданности я вскрикнул. В первый момент девушка в испуге отшатнулась назад, но, узнав меня, сразу успокоилась.

– Святая Пейрепертуза! Как же вы меня напугали, месьер Лукас! – воскликнула гречанка. – Я услышала какой-то шум, голоса, вышла посмотреть, что случилось, и едва не налетела на вас!

Таис была в темно-синем, почти черном домашнем халате. В руках она держала яркую лампу, которая осветила все закоулки темного коридора до самого входа в башню. Я посмотрел вдоль коридора, но кроме нас никого не было. Жуткая женщина исчезла.

– Что вы здесь делаете, мадемуазель? – с трудом спросил я девушку хриплым после пережитого голосом.

– Я здесь живу. Вот моя комната.

Таис показала рукой на полуоткрытую дверь и прибавила:

– Покойный граф Бертрам специально поселил меня рядом со своими покоями, чтобы я всегда была под рукой.

Я осторожно спросил, не видела ли она только что кого-нибудь в коридоре. Но гречанка, с удивлением посмотрев на меня, ответила отрицательно. Она была столь любезна, что проводила меня к Патриции, и я вручил властной даме записку Мартиниуса. Та пробежала листок глазами, ненадолго задумалась и попросила передать старику, что она сделает так, как он просит.

Обратно я пошел через внутренний двор. К счастью дворецкий еще не спал и открыл мне двери. Нотариус ожидал меня в курительной, попивая горячий какао. Я рассказал ему о том, что со мной случилось. Старик сочувственно погладил меня по руке.

– На вас лица нет, мой мальчик. Ну ничего. Чашечка горячего какао быстро приведет вас в чувство. Я открыл, что Вилемина удивительно вкусно его готовит.

Он сбегал на кухню и действительно принес мне какао в большой фарфоровой чашке.

– Мы очень устали, поэтому все обсудим завтра, Мельхиор. Пейте какао и ложитесь спать. Я чувствую, что завтра будет трудный день, и силы нам понадобятся.

Утром меня разбудил уже знакомый звук сигнального рога. За окном весело щебетали птицы. Солнце ярко светило в приоткрытое окно. Воздух в комнате был свеж и напоен ароматами леса, окружающего замок со всех сторон. В полудреме на минуту мне показалось, что весь длинный, печальный вчерашний день – всего лишь кошмарный сон. Однако скоро я окончательно проснулся, и настроение мое упало. В который уже раз меня охватило жгучее желание, как можно быстрее покинуть замок. К сожалению это не зависело от меня, а всецело находилось в руках инспектора Вейша. Оставалось только надеяться, что он на верном пути и скоро найдет убийцу. Смирившись с неизбежным, я, не торопясь, оделся, умылся и отправился завтракать.

В столовой уже находились Себастьян, Патриция, с неизменно капризничавшим Ники, и Таис. Поздоровавшись, я приступил к завтраку, состоявшему на этот раз из яйца-пашот на поджаренном хлебце, горячих промасленных пышек и мармеладного варенья. Вскоре вошла Валерия в сопровождении жениха, а сразу же за ними появился Мартиниус. Мой патрон, не стесняясь, зевал во весь рот.

– Доброе утро, месьер нотариус, – приветствовала его Патриция. – Как прошла ночь?

– Ужасно, – пожаловался старик, устраиваясь за столом, – почти не сомкнул глаз. Все ворочался с боку на бок.

– Я тоже не могла уснуть, – подхватила Валерия. Ее узкое, покрытое некрасивыми веснушками лицо действительно выглядело усталым. Вокруг глаз залегли тени.

– Тебе, сестрица, надо было выпить рюмку старого выдержанного рома с Гведелупы, – посоветовал Себастьян. – Я так и сделал и спал как младенец.

Патриция недовольно покосилась на мужа.

– У тебя один рецепт от всех несчастий! Напиться и забыть обо всем на свете.

– А где дядя Озрик? Он тоже умер, как дедушка? – с любопытством спросил Ники, старательно размазывая руками яйцо по белой скатерти.

– Фу, Ники! Что ты такое говоришь! Дядя Озрик сейчас придет, – ответила ребенку Патриция.

– Да, что-то брат опаздывает к завтраку, – удивился Себастьян, не обращая внимания на недовольство жены.

– Видимо набирается сил перед трудным днем, – улыбнулась Валерия. – Пусть поспит подольше, бедняжка.