Ирина Асаба - Бриллианты в шампанском

— Прячь на сыне. Больше ничего придумать не могу. Ну, ни пуха тебе, ни пера!..

— К черту! — с наигранной улыбкой воскликнула Валерия и чуть не упала от резкого толчка поезда. Вагоны медленно покатили по рельсам через московские пригороды, Россию, Белоруссию. В Польшу.

Пограничный контроль прошел ночью. Бутылка с шампанским стояла на столе. Спросонья Лера о ней даже забыла и, придерживая разбегающиеся полы прозрачного халатика, протянула таможенникам загранпаспорт и декларацию. Она так боялась, что разбудят Игоря, что, прикладывая палец к губам, грудью вытолкнула их из купе. Молодые ребята метались глазами между роскошной Лериной грудью и рассыпавшимися кудрями ее сына. Отчего-то засмущались, заторопились, проштемпелевали паспорт, отдали честь и пошли дальше. И только когда Лера легла на полку, до нее дошло, что она сделала.

— Боже мой! Они даже в сумки не заглянули! Я же их просто выгнала! Ну, чума! Ну, ты, Лерка, чума! — Она счастливо засмеялась в подушку и спокойно уснула, не дожидаясь польской таможни.

Поляки вообще не заходили в купе. Вежливо постучали, поздоровались, проверили документы и поставили визу. Поезд гремел колесами уже по Польше и как бы выстукивал:

Тах-тах-ерундах! Тых-тых, дам под дых!

— Дадим Паншину под дых! Ой, дадим! — может быть, преждевременно радовалась Лера.

На вокзале в Варшаве Лера растерялась. Почему-то расплакался Игорь, сумка оттягивала руку. С перепугу она забыла все слова. Потом опомнилась.

— Такси же, международное слово. Такси! Такси! — спрашивала она всех подряд.

Молодой мужчина хотел помочь ей донести сумку, но она резко выдернула ее из его рук. Ну, разве он знал, что для нее эта сумка и ребенок важнее всего в мире? Наконец она закрылась в металлической скорлупе такси, бросила водителю: «Отель «Варшава» — хотя даже не знала, существует ли такой. А почему бы и нет? В Москве — «Москва». В Варшаве — «Варшава». Отель с таким названием действительно существовал. В нем даже оказались свободные номера. Денег у нее было чуть больше положенного: Павел Александрович постарался. Номер им дали одноместный, в гостиничном ресторане быстро сварили манную кашку, сделали яблочное пюре — самое главное, Игорек был быстро и вкусно накормлен. Лера успокоилась и вспомнила несколько фраз из разговорника. Метрдотель обещал, что трехразовое питание для месье Грегуара (Игоря) всегда будет обеспечено. Бытовые проблемы утряслись, теперь пора было браться за бизнес. Лера хотела подъехать к указанному месту заранее. Понаблюдать за входной дверью, понять, насколько обеспечен ювелир и не взята ли его мастерская под наблюдение местными органами. После короткого сна она собрала Игоря и, взяв такси, поехала на Гудзиковскую улицу.

Выглядела Валерия великолепно. Брючный костюм подчеркивал ее стройность. Темные очки, задвинутые на лоб, поддерживали спадающую челку. Роскошная черная сумка, оставшаяся еще от мамы, болталась на ремне сзади. Игоря можно было и не наряжать. Белокурый ангел с голубыми глазами вызывал у всех чувство умиления. Такая симпатичная европейская дама…

Еще в номере она открыла шампанское, перелила вино вместе с камнями в цветочную вазу. Потом аккуратно переложила камни в бархатный мешочек и повесила его на шею.

Если Москву уменьшить до размеров Варшавы, то мастерская находилась примерно за Садовым кольцом. Здание было довоенным, с лепными кариатидами по фасаду. Теплый вечер на исходе лета выманил молодежь на улицы. Взявшись за руки, обнявшись, целуясь и смеясь, прогуливались пары. Лере стало завидно, хотя и у нее это в жизни было. Только их с Паншиным любовь оказалась фальшивкой, и чувство, что ее предали, не покидало Леру. Она постаралась прогнать эти никчемные мысли, уже пережитые страдания и сосредоточиться на главном. Стеклянная витрина светилась бижутерией, неоновые буквы призывно мерцали, но посетителей не было. Стеклянная дверь, несмотря на табличку «Otwarty», никем не открывалась. Водитель такси нервно посматривал на часы. Счетчик тикал. Вокруг никакой полиции не наблюдалось. И тут Лера решилась. «А, была не была! — подумала она. — Всем смертям не бывать, а одной не миновать».

Она быстро расплатилась с шофером и вошла в ювелирную мастерскую. Навстречу ей из темного дальнего зала вышел мужчина примерно ее возраста. На лице его сияла улыбка. Он радовался ее приходу, как давно не встречавшемуся другу.

— Драгоценная пани! Чем могу служить? Я целиком и полностью к вашим услугам. А какое прелестное дитя! Что привело вас ко мне? У вас плохое настроение? Может быть, я смогу вам его исправить? Как насчет серебряного браслета с янтарем? Или вот эти роскошные серьги с бирюзой, как они идут к вашим глазам! — Он тараторил так быстро, что Лера не успевала вставить слова, и она смотрела на его суетливые движения, просчитывая, сможет ли получить с него деньги по максимуму. Потом посадила всегда спокойного Игоря в огромное кресло, дала ему в руки книжку с картинками, а сама села в соседнее, рядом, не отводя изучающих глаз с худого, подслеповатого лица. Наконец ее спокойствие отрезвило ювелира. Он прищурился и через очки всмотрелся в нее. — Мы знакомы с пани?

И Лера, старательно выговаривая слова, ответила:

— Я из Москвы. Пан Мстислав заказывал камни. Я привезла.

Целая гамма чувств промелькнула за одно мгновение на лице хозяина мастерской — недоумение, радость, страх. «Да он же весь на виду, — подумалось Лере. — Я буду не я, если не управлюсь с ним».

Ювелир быстро перевернул табличку на двери, закрыл входную дверь на ключ и немного дрожащей рукой предложил ей пройти в соседнее помещение. В глубине зала, за салоном, находилась ювелирная мастерская и комната отдыха. Они прошли мимо каких-то станочков и станков, стеллажей, заставленных причудливыми коробочками, микроскопа на рабочем столе; сварочного аппарата и прочей технической утвари. В маленькой комнатушке, с раковиной, которая, видимо, служила кухней и гостиной, стояла газовая плитка с кофейником, канапе, обитое гобеленовой тканью под леопарда, японский телевизор, сервировочный стол — малый набор джентльмена! Поляк, опять же жестом, пригласил Леру присесть на канапе, а сам занялся приготовлением кофе. Пауза затянулась. Лера обеспокоенно размышляла: «Если я сейчас начну что-нибудь объяснять, будет только хуже. Вроде как я навязываюсь. Конечно же, он боится. Да и я боюсь. Вдруг это подсадная утка? Кагэбэшник какой-нибудь. Тьфу! Какое тут КГБ? Ну, ГРУ… Государственное разведывательное управление. Может такое быть? Может. Займусь-ка я лучше Игоряшей». И она стала поправлять сыну рубашечку, расчесывать волосы, листать страницы детской книжки. За это время успел свариться кофе. На столе появился нарезанный ломтиками кекс, кофейные чашки, красивая тарелочка с яблоком и ножом. Поляк присел на стул, разлил кофе и испытующе посмотрел на Леру.