Росс Макдональд - Чисто семейное дело

— Позвольте взглянуть?

Лаура принесла из соседней комнаты целую пачку бумаг. Просмотрев открытки, я разложил их в хронологическом порядке. Даты и виды в точности совпадали с теми, что показывала мне мать Роя, а на последней открытке была запись, почти в точности повторявшая послание к миссис Бредшоу.

— В чем дело? — спросила Лаура, увидев мою озадаченную физиономию.

— Да, так, ничего…

— Надеюсь, вы не будете утверждать, что это подделка? Я прекрасно знаю почерк Роя.

— Он написал открытки в Рино, — сказал я, — а потом отправил в Европу своему другу или сообщнику, чтобы тот переслал их вам.

— Вы знаете это наверняка?

— Похоже, что да. Как вы думаете, кто именно мог опускать эти открытки в почтовые ящики?

Она прикусила нижнюю губу.

— Прошлым летом по Европе колесил доктор Годвин, а они с Роем очень близки. Рой даже лечился у него.

— Чем он болел?

— Мы этого не обсуждали, однако мне кажется, что зависимость от матери отразилась на его нервной системе. Образовался какой-то комплекс… — она покраснела и сердито сжала губы. — Но с какой стати двум взрослым мужчинам понадобилось играть в эти бирюльки с открытками?

— Это еще не совсем ясно. Возможно, ваш муж не хотел огласки и скрывал свой первый брак и развод по причинам, связанным с карьерой. Точно такие же открытки посылал он и своей матери. А третью пачку, возможно, отправил Летиции.

— Господи, да кто она такая и где ее искать?

— Думаю, что здесь, в городе. По крайней мере, она была тут в прошлую пятницу, а может, и все десять последних лет прожила в Пэсифик-Пойнт. Удивляюсь, как вашему мужу удавалось сохранять это в тайне даже от самых близких друзей.

— На то должны быть какие-то очень серьезные причины, — рассудительно произнесла Лаура, глядя на пачку открыток.

— Уверен, что они есть. И по крайней мере одна из этих причин связана с гибелью людей. Тиш Макреди подозревается в двух убийствах.

— В двух убийствах?! Боже мой…

— Даже в трех. В пятницу погибла Хелен Хагерти, десять лет назад — Констанция Макджи, а перед самой войной — Люк Делони, миллионер из Иллинойса.

— Делони?

— Вы его не знаете?

— Он имел какое-нибудь отношение к миссис Делони, живущей в гостинице «Прибой»?

— Да, это его вдова. Вы с ней знакомы?

— Заочно. Рой звонил ей по телефону, прежде чем уйти от меня.

— Что он говорил?

— Просто предупредил, что сейчас приедет. Я пыталась расспросить его про эту Делони, но он отмахнулся и сказал, что у него нет времени на объяснения.

Я проворно вскочил со стула.

— Извините, миссис Бредшоу, но мне пора. Попробую перехватить вашего мужа в гостинице.

— Пожалуйста, молчите о нашем разговоре.

— Постараюсь, но не гарантирую.

— Да, кстати, совсем забыла, — произнесла Лаура, когда я уже держался за ручку двери. — Однажды мне попался на глаза томик любовной лирики, подарок Роя. Возле одного из стихотворений он написал на полях ее имя, а потом, видно, забыл стереть. Может быть, он еще любит ее?

Она сняла с полки книгу и отыскала нужную страницу. Действительно, на полях, возле стихотворения Итса, отчеркнутого карандашом, стояло одно единственное слово: «Тиш».

— Вот видите, — с горечью произнесла Лаура.

— Вполне вероятно, что имя написано уже давно. Если Рой ее любил, то вряд ли развелся бы и вступил в новый брак. Однако должен вас предупредить: по калифорнийским законам она все еще считается его женой. Дело в том, что ее не было на бракоразводном процессе, и теперь она может заявить, что ей не сообщили о действиях истца. В таком случае развод будет аннулирован, а ваш брак признан недействительным.

Лаура в отчаянии выхватила у меня книгу и яростно бросила ее на кресло. При этом из томика выпал сложенный вчетверо листок. Я поднял его с пола и, развернув, увидел еще одно стихотворение, написанное рукой Бредшоу и посвященное Лауре. Прочтя его, я понял все. Это был тот же стих, который я декламировал на кухне у Эрни Уолтерса не далее как сегодня утром, стих, обнаруженный мною в журнале двадцатилетней давности и подписанный инициалами Дж. Р. Б. Джордж Рой Бредшоу! Только теперь мне наконец стала ясна связь между мальчишкой-лифтером по имени Джордж и профессором колледжа Роем Бредшоу.

— Когда он написал это, Лаура?

— Прошлой весной…

Я рывком распахнул дверь и, выскочив из квартиры, понесся вниз по лестнице.

Проходя через вестибюль «Прибоя», я заметил мать Хелен, сидевшую в дальнем углу. Она была одна и так сосредоточенно о чем-то размышляла, что подняла голову лишь когда я заговорил.

— А вы, оказывается, полуночница, миссис Хофман.

— У меня просто нет выбора, — ответила она. — Миссис Делони предложила мне разделить с ней номер, а теперь выставила вон, чтобы поговорить со знакомцем.

— С Роем Бредшоу?

— Так он себя называет. Я-то знала Джорджа Бредшоу еще в те времена, когда он бегал по дому, ища, кто бы его покормил. Я сама не раз угощала его у себя на кухне.

Я взял кресло и подсел к ней.

— Интересное получается положение, правда?

— Да, только я не должна обо всем этом говорить.

— Кто же вам запрещает?

— Миссис Делони.

— Вы считаете, что обязаны выполнять ее команды?

— Нет, но с ее стороны было очень любезно вытащить меня из той убогой комнатушки в «Пэсифике»…

— И усадить здесь, в вестибюле.

— Ну, это лее только на время.

— Жизнь тоже не бесконечна. Неужели такие люди, как Делони, будут помыкать вами до конца ваших дней? Что за радость вам от этого?

— Моим мужем, например, никто не помыкает.

— Он звонил вам сегодня?

— Нет, и я очень волнуюсь. Боюсь, что Хофман пьянствует.

— Между прочим, он дал мне понять, что Люк Делони погиб насильственной смертью, однако сверху поступил приказ замять дело и представить все как несчастный случай. Почему бы и вам не рассказать мне все, что вы знаете? Как, например, вы познакомились с Бредшоу?

— Хелен как-то привела его в дом. По-моему, она влюбилась в этого парня, но он был к ней совершенно равнодушен. Скорее, относился просто как к другу. У них были общие интересы.

— Поэзия?

— Да, и театр. Хелен объяснила, что парень учится вместе с ней и туго живет. Тогда мы устроили его к нам в дом лифтером за пять долларов в неделю. Джордж объяснил, что у него состоятельные родители, которые живут в Бостоне, но он-де убежал от них и бросил Гарвард на первом курсе, поскольку захотел вольной жизни. Я не очень в это поверила, но теперь думаю, что он говорил правду. Ходят слухи, будто у него богатая мать.

— Да, это так. Я с ней знаком.

— И с чего бы юноше бежать от денег? Я, например, всю жизнь старалась накопить хоть какой-нибудь пустячок…

— Вы знали женщину по имени Летиция Макреди?