Александр Овчаренко - Последний козырь Президента

– Вы имеете в виду моего отца?

– Вот именно! Я так понимаю, Вы собираетесь играть на бирже на его деньги?

– В общем, да! Думаю, он мне не откажет.

– А если откажет? Кстати, Вы до сих пор с ним не виделись?

– Нет, но это не мешает мне поддерживать с ним отношения.

– Каким образом?

– Единых правил или условий нет. Каждый раз это бывает по-новому: это или электронная почта или письмо в конверте, которое я вдруг нахожу у себя в спальне, или телефонный звонок. Последний вид связи мне особо неприятен. Спросите, почему? Ответ простой: мне не нравится говорить с роботом! В трубке голос изменён до неузнаваемости, какие-то металлические модуляции, ощущение такое, словно говоришь не с живым человеком, а запрограммированным механизмом.

– То есть связь с отцом у Вас односторонняя.

– Можно сказать и так!

– Наверное, на случай экстренной необходимости ваш отец дал Вам канал связи.

– А вам, полковник, зачем это знать?

– Простите, увлёкся! Сработала профессиональная привычка разбираться во всём до тонкостей.

В это время из бокового коридора послышался какой-то странный звук.

– Что это? – испуганно воскликнул хозяин усадьбы и панически стал озираться вокруг.

– Кажется, оттуда! – неуверенно кивнула головой секретарь. – Из реквизита!

– Охрана! – запаниковал Бояринцев. – Кто-нибудь, позовите начальника охраны!

– Не надо, я сам! – остановил я секретаря и двинулся в сторону бокового коридора, где, по её словам, должен храниться маскарадный реквизит.

Оружия при мне не было, но внутренняя уверенность подсказывала, что в этой ситуации оно не понадобится.

Следом за мной увязалась секретарша, которая явно была смелее хозяина.

В коридоре, рядом с огромным сундуком, декорированным синтетическими водорослями и пластмассовыми раковинами, внавалку на полу лежали маскарадные костюмы.

Я быстро определил, что странный завывающий звук исходил именно из сказочного сундука. Выждав минуту, я резко откинул крышку сундука и тут же мне в нос ударил сильный запах перегара.

– Фу! – сказала стоящая за спиной Гегемона Ивановна и наморщила носик, а когда увидела содержимое сундука, не сдержалась и эмоционально воскликнула: – Боже! Какая гадость!

– Согласен с Вами! – поддержал я секретаря и невольно отстранился от края сундука, в котором в обнимку с охранником спала пьяная девушка в эротическом костюме волчицы. Охранник, который, судя по всему, тоже был нетрезв, и не совсем одет. Уткнувшись носом в пышный обнажённый бюст девушки, он храпел громко и с завыванием.

– Эх, Тамарка! Волчица позорная! – покачивая головой, осуждающим тоном произнесла секретарь. – Опять ты за своё! Уволю я тебя к такой-то матери!

– А кто с ней рядом? – кивнул я на охранника.

– Известно, кто: начальник службы безопасности Валерка Велихов! Ещё тот кобель, ни одной юбки не пропустит.

– Ну, что там у вас? – с опаской заглядывая в коридор, поинтересовался Бояринцев.

– Ничего страшного! Всё под контролем! – прокричал я в ответ.

От звука голоса мужчина в сундуке заворочался, замычал, но так и не проснулся, а перед тем как успокоиться и снова захрапеть, закинул ногу на обнажённое бедро маскарадной волчицы.

– Лично Велихов контролирует, – добавил я, но уже тише, и захлопнул крышку сундука.

О странном электронном послании владельцу «Трёх китов» и о предполагаемом канале связи Бояринцева с внезапно обретённым папой-олигархом (читай – Таненбаумом) я, разумеется, доложил в тот же вечер генералу Баринову.

Владимир Афанасьевич задумчиво пожевал губами, посмотрел на написанный маслом портрет Феликса Эдмундовича, и не нашёл ничего лучше, как дать команду изложить упомянутые факты в рапорте.

– Пишите всё, что считаете нужным, и как можно подробней! – напутствовал начальник. – Пускай аналитики поломают над этой проблемой головы. И обязательно приложите к рапорту заключение графологов по тексту письма Китаеву. Может, мы опять тянем «пустышку», но я считаю, что эти две версии имеют право на существование, а следовательно, на детальную проработку, но это уже не ваша, полковник, забота. Продолжайте «опекать» Борислава Булычёва, так как свой приказ об охране главного оппозиционера страны Президент не отменял.

Когда я вернулся в свою холостяцкую квартиру, была глубокая ночь. Спать не хотелось, поэтому я принял душ, заварил чашку чёрного кофе и присел возле постоянно включённого компьютера, чтобы проверить накопившуюся за время отсутствия электронную почту.

Здесь меня ждал сюрприз: вместо привычной заставки в виде картины Левитана «Золотая осень», на экране дисплея Бритни Спирс, презрительно поджав губы, показывала мне средний палец на правой руке.

Не надо обладать большой проницательностью, чтобы догадаться, что это привет от Насти Шкурко – она же Британик, она же Бритни.

– Грубо и пошло! – сказал я вслух и, пощёлкав на клавиатуре кнопками, вернул на экран дисплея «Золотую осень». Пару минут я бездумно смотрел на экран, наслаждаясь игрой красок картины великого живописца, а потом выудил из интернета материалы, касающиеся Борислава Булычёва и его политической деятельности.

Материалов оказалось много – от биографии главного оппозиционера до нашумевшей в печати последней статьи «Пять системных ошибок Кремля или почему я не верю Президенту». Золотое детство и весёлая студенческая юность главного оппозиционера меня не интересовали, а вот его соратники по политической борьбе вызвали неподдельный интерес.

Сама Объединённая оппозиция включала в себя правоцентристскую «Партию гражданских свобод», леворадикальную «Партию демократических преобразований», партию националистов «Обновлённая Русь», и общественно-политическое движение «Неформал».

«Неформал» включал в себя разрозненные политические группы и течения, начиная от группы политически ангажированных экологов «Зелёный лист» и заканчивая многочисленной группой лиц нетрадиционной сексуальной ориентации «Радуга». Управление этой разномастной политической ордой осуществлялось Центральным Комитетом, в состав которого входили по одному представителю от каждой партии, и только общественно-политическое движение «Неформал» представляли два делегата – эколог и лесбиянка.

– А разве нельзя, чтобы эти два течения представлял один человек? – задал вопрос на первом заседании Объединённой оппозиции её новоизбранный председатель Борислав Булычёв. Оказалось, что теоретически возможно, но на текущий политический момент в «Неформале» эколога с нетрадиционной сексуальной ориентацией не нашлось.

Для большей наглядности я составил список ведущих оппозиционеров и партий, от которых они вошли в ЦК. Получился список из шести человек: