Генри Морган - Билет в один конец

– Но как такое возможно? – вновь зазвучал голос Элизабет. – Мы ведь даже не знакомы, чтобы всем вместе вас дурачить.

Сделав пару шагов теперь в сторону мисс Фостер, на лице детектива мелькнула неестественная улыбка, бывающая лишь у душевнобольных людей:

– О… Я бы не стал говорить.

– Интересно почему?

– Да потому что вы все знает друг друга куда лучше, чем думаете.

Каждое новое слово Дэвида подливало масло в не гаснущий костёр недоумения и недомолвок. Собравшиеся здесь и без этого уже не знали, что им думать, а последние слова окончательно ввергли их в ступор.

– Что вы говорите? – зазвучал дрожащий голос Элизабет.

Видя, какой резонанс имели его слова, детектив, приложив не дюжие усилия, попытался выкрутить из этой ситуации.

– Я имею в виду… – его глаза с нечеловеческой скоростью забегали по лицам людей, ждавших от него разъяснений.

Лишь одно лицо выбивалось из всей массы – лицо Мэридит Стоун, совсем безэмоционально смотревшей на него. Казалось, ей нет никакого дела до того, что здесь происходит и, задержав на ней взгляд на секунду дольше, чем на остальных продолжил:

– Я имею в виду Мэридит Стоун и Майкла Кингсли.

Голос детектива прозвучал с нарастающей уверенностью. Но ни одной заминке в его голосе никто не заметил, так как все сразу устремили глаза на эти парочку.

– Что за чушь вы несёте? – напряжённо произнёс Кингсли.

– А что вас так не устраивает?

Кингсли сунул одну руку в карман брюк, а другой подкурил сигарету, зажатую в зубах. Не смотря на то, что он пытался сдерживать свои эмоции, беглый огонёк сигареты выдавал дрожь в его губах.

– Что не устраивает? – он вытащил сигарету и ярко начал жестикулировать ею. – Меня многое не устраивает, сначала я застрял в этом чёртовом месте, затем мне угрожали пистолетом, а теперь меня и ещё в другом обвиняют.

– Я вас ни в чём пока не обвиняю, просто говорю, что вы знакомы с мисс Стоун.

– Хорошо, может я не так выразился, пускай не обвиняете, но это клевета!

– Ну конечно не знакомы, именно поэтому вы так яростно это доказываете. – Абрансон кивнул в сторону сигареты.

– Да чтоб вас… – Кингсли с большой силой швырнул её на пол, маленькие искорки огня мгновенно рассыпались у его ног и так же мгновенно исчезли. – Я её впервые вижу.

– Ваша позиция мне ясна, – детектив со странной ухмылкой на лице, развернулся и направился к мисс Стоун, – только я не пойму, зачем вы это отрицаете…

От переполнявшей его злобы, Кингсли сжал руку в кулак, а верхняя губа слегка подрагивала. Звериная натура рвалась наружу, и только большое количество людей сдерживало его от того, чтобы не сорваться и не вцепиться ему в глотку.

– Ну, а вы, мисс Стоун, тоже будите отрицать факт знакомства с Майклом Кингсли?

– А разве может быть иначе? – ответила Мэридит, не поднимаясь со стула.

Лицо юной мисс было преисполнено надменности, ей определённо не хотелось ничего отвечать. Даже взгляды окружающих, направленные на неё и которые она чувствовала каждой частью своего тела, не могли поколебить её спокойствие.

– Да, например вы можете сказать, что уже давно знаете друг друга… или не так давно… или, что нам всё понятно, и мы не будем больше вам врать.

Слова детектива смогли вызвать лишь ироничную улыбку на юном личике.

– Не думаю, что я могу быть знакома с человеком, который не знаком со мной. Вам самому это не кажется глупым?

Последнее слово очень сильно задело детектива, скажи это кто-либо другой эффект оказался бы совсем иным, но когда тебя как маленького котёнка тыкает лицом девушка, которая пряталась всю свою жизнь за своим смазливым личиком и родительскими деньгами, которая не сделала ещё ничего толкового в этом мире и привыкшая вести себя подобным образом… Детектив едва сдерживался, чтобы не сказать лишнего, к его счастью этот ход мыслей разорвал голос Кингсли:

– Может, хватит уже?

– А… понимаю, похоже, вам не нравится, что я с ней разговариваю в таком тоне?

– Мне просто надоел весь этот балаган, если вам есть что-то предъявить конкретное, то говорите, а так нечего мне голову морочить.

– Раз уж вы настаиваете, то я не смею вам отказать в этом, хотя если быть честным, то мне не хотелось это говорить.

Скрестив руки за спиной и удаляясь от всех детектив с нотками туманности и задумчивости начал:

– Вам ведь я насколько понимаю сейчас 19 лет…

Четырнадцатое июля две тысячи десятого года… Раздавшийся металлический звон сигнализировал об окончании занятий. Море молодых людей заполнило коридоры, лестницы и в последствии всю прилегающую территорию высшей школы изобразительных искусств штата Висконсин. И если какому-то заезжему туристу могло показаться, что здесь учится много людей, то он просто не видел это место во время семестра. Сейчас, в основном, занимались только по усиленной программе те, кому это было нужно, хотя те, кому это было не нужно, тоже приходили сюда, но больше от безделья и переизбытка свободного времени.

Главное учебное здание располагалось на небольшой возвышенности близ устья реки Дак-Крик, и, конечно же, первое, что приходит на ум при упоминании «школы» и «искусств» так это греческие театры и соборы, возводившиеся в честь своих богов, богато украшенные мраморными статуями, колоннами и точёными узорами антаблементов, и именно так выглядел главный корпус.

Богатая история этого особняка, начавшаяся ещё в 1643 году, не нуждалась в представлении, каждый житель городка Грин-Бей хоть раз, но слышал все эти истории, которые приписывают старым домам, от самых абсурдных как-то резиденция греческой элиты, до более приземлённых – вилла «белого господина». Как бы то ни было, сейчас это здание входит в число местных достопримечательностей, а поэтому ни о каких перепланировках и тем более заменах конструкций и речи быть не могло. И именно поэтому в этом здании мечтал побывать каждый.

К огромным входным дверям из белой древесины ясеня, вела не меньшая по масштабам лестница, расходившаяся к низу, будто оплавившаяся под лучами солнца. Веранда первого этажа подкреплялась массивными столбами, прямо над ней выходил балкон второго этажа, который также был окаймлён столбами, но уже меньшего диаметра и с большой изящностью в них.

Пожалуй, нет ни одного другого здания, которому так бы шли все вековые испытания, которые ему пришлось пережить. Все сколы, потёртости и «ссадины» на нём, все те растения, которые пробивались из каждой трещины, где было хоть небольшое количество земли, и которые старались как можно быстрее поглотить в своих зелёных объятиях этот дом, всё это делало его только более притягательным. Неудивительно, что первым пунктом у всех приезжих стоит посещение этого особняка.