Генри Морган - Билет в один конец

– Вы же не маленький мальчик и должны меня понимать как мужчина, что я никогда не задавался такими вопросами, да и зачем мне запоминать их имена.

Кингсли сидел с довольной улыбкой на пол лица. Дэвид задумчиво закрыл блокнот и, постучав по нему ручкой, убрал во внутренний карман пиджака. Он спокойно сел напротив него:

– А теперь послушай меня. – начал тот с животной злостью в словах. – Я знаю все твои тёмные делишки, которые ты совершал ещё с самого детства и будь моя воля ты бы уже давно сидел за решёткой. Ты сам и твоё существование омерзительны для меня. И если ты не начнёшь говорить правду, я тебе обещаю, что ты уйдёшь отсюда в наручниках.

– Послушайте… – возмущённо начал Кингсли.

– Нет, это ты послушай. – перебил его Дэвид, схватив за рубашку и притянув его к себе. – Ты даже не представляешь, что я могу с тобой сделать. Если ты не понял, то мне наплевать на то, чем ты занимаешься, но если я сейчас не услышу правду…

Дэвид, отпуская его, толкнул с такой силой, что тот впечатался в спинку стула.

– Чёрт бы тебя побрал. – заговорил Кингсли, потирая грудь. – Я никого не убивал, меня даже в городе не было 23-го.

– Не будем пока с этим утверждением торопиться. А с чего ты решил, что преступление было совершенно в городе?

Не зная, что и ответить Кингсли замолчал, потупив взгляд, его переполняла злоба. На его лице напряглась каждая мышца.

– Ну, что ж, начнём ещё раз с самого начала: Где вы были 23-го сентября?

– Хорошо, это, кажется, была суббота. Те выходные я провёл в отеле «Калифорния» по Марион Авеню.

– Это кто-нибудь может подтвердить?

– Да, но они вам в этом не сознаются.

– Ты опять за старое? – вскочил со стула Дэвид.

– Нет, не в том дело, – там проводился закрытый карточный турнир, поэтому никто и не сознается, что был там. Это всё равно, что подписать себе смертный приговор.

– Тем хуже для тебя.

– Погоди! – Кингсли спешно достал из кармана свору визиток, и случайно рассыпав их на столе начал что-то искать.

– Вот, – он протянул клочок бумаги, – это Виктор он мне должен, поэтому он скажет правду.

Абрансон посмотрел на этот клочок бумаги очень внимательно, как будто запоминая его:

– Хорошо, я проверю. А пока можете быть свободны, и позовите следующего.

Сдерживая своё негодование, Кингсли поспешил удалиться из комнаты.

– А вы у нас значит Стенли Хоуп. – обратился Абрансон к вошедшему.

– Так точно. – ответил тот совершенно спокойным голосом.

– Да вы не стойте, присаживайтесь. Глядя на вас мне почему-то кажется, что вы бывший военный.

– Так точно.

– А вы не многословный. – улыбнулся Дэвид.

– А разве тут можно ещё что-то добавить?

– Ну, например где служили?

– Разве это какое-то имеет отношение к вашему делу? Впрочем, не мне тут задавать вопросы. Я был первым помощником капитана оперативного реагирования по вопросам ближнего Востока.

– И в чём же заключались ваши обязанности?

– Вот тут я вынужден промолчать, данная информация разглашению не подлежит.

– Понимаю…

Абрансон с самого начала следил за всей этой компанией, он сидел спиной к Жаклин Уайт и внимательно слушал каждого, запоминал их поведение вне официального разговора, чтобы потом было легче понять, кто врёт, а кто нет. Так и сейчас слова Хоупа уж очень сильно отличались от его прошлых. Если раньше он ему казался простодушным мужичком, у которого нет большей радости, чем провести вечер в компании телевизора и баночки пива, то теперь он был эталоном спокойствия и непоколебимости. Он говорил чётко и внятно, слова звучали отрывисто и по делу. И эта нестыковка не давала покоя голове Абрансона. Такая быстрая смена образа говорила о не дюжем уме и его способностях…

– Полагаю вы вызвали меня не для того чтобы спрашивать о моём прошлом. – вклинился в размышления Абрансона Хоуп.

– Да… где вы были 23-го сентября?

– Двадцать третьего… двадцать третьего… – всё тише и тише начал повторять Хоуп. – По всей видимости, я был в спортзале.

– Вы ещё и в спортзал ходите? – немного удивился Абрансон, глядя на его фигуру.

– Конечно! Или вы думаете, что это всё природное. – он провёл руками вниз показывая своё тело, с задорной улыбкой на лице.

– Тем более он мне ещё и деньги приносит, я ведь владелец этого спортзала. – продолжил Хоуп.

Дэвид, не удержавшись, тоже заулыбался над ним:

– И наверняка это может подтвердить не один человек занимающийся у вас?

– Конечно, у нас ведётся строгая учётность посещений, всё задокументированно. А, совсем забыл сказать, у нас же ещё ведётся видеонаблюдение, думаю, это упростит вам задачу.

– Да, это весьма кстати, и вам это тоже кстати – камеры, журналы посещений, строгая отчётность…

– Я понимаю, куда вы клоните, но совершенно напрасно. Излишняя осторожность – это всего лишь отпечаток моей службы и только.

– Ну, что же, думаю, вы можете идти. – Абрансон поставил последнюю запись в своём блокноте и закрыл его.

– Мистер Абрансон, я понимаю, что это не моё дело, но если вам нужна помощь в деле, только скажите, вы ведь прекрасно понимаете, что я могу оказать неоценимую помощь в этом деле.

– Спасибо, но я как-нибудь сам справлюсь.

– Но… – только хотел было вставить Хоуп, как его перебил Абрансон:

– Идите.

Вслед за Хоупом вошла Элизабет. По ней видно было, что она волнуется. Она, оглядываясь по сторонам, тихонько присела на стул.

– Скажите мисс Фостер, а вам снятся сны? – неожиданно начал Дэвид.

– Что простите? – удивлённо спросила Элизабет, не понимая значения этого вопроса.

– Вам… сны снятся?

– Наверно… – настороженно произнесла Элизабет. – Это имеет какое-то отношение к вашему делу?

– Самое, что ни на есть прямое, но об этом чуть позже. Так что же вам снится? Можете их вспомнить?

От подкинутой задачки брови Элизабет прижались друг к дружке, отчего её лоб покрылся небольшими морщинками:

– Если честно, то ничего сейчас на ум не приходит.

– Это хорошо… – Абрансон что-то отметил в своём блокноте. – А вы можете вспомнить 23 сентября?

– Здесь будет попроще. – улыбнулась та. – Я хорошо запомнила этот день.

– И что же такого примечательного было в нём?

– Ну, в тот день была жуткая погода, непроглядные тучи и сильнейший дождь, продолжавшийся наверно весь день…

– И вам запомнилась погода?

– Нет, я почти подошла к тому, что хотела рассказать.

– Просто я уже заметил вашу любовь к разговорам, а во времени я ограничен, поэтому давайте сразу перейдём к вечеру 23-го, а если быть более точным, то к 21:20.

Элизабет немного нахмурилась от такого замечания, но всё же продолжила:

– В это время я была без сознания.

– Вот как… – задумчиво произнёс Дэвид, и слегка наклонив голову в сторону, посмотрел на неё. – Это и вправду очень интересно… Значит вы утверждаете, что именно в 20 минут десятого находились без сознания.