Андрей Константинов - Решальщики. Перезагрузка

— А при чем здесь я? Я же не Любовница.

— Правильно, и ты бы не упустил ни в коем случае.

Партнеры сидели за самым дальним от входа столиком, в непосредственной близости к барной стойке, и определенно привлекали к себе внимание.

В самом деле: сидят два мужика, спиртного заказывают по минимуму, в основном — знай себе садят кофе и сигареты. Разговаривают сами с собой, на заходы местных путанок не реагируют… так какого рожна они здесь пасутся? Менты? Вроде не менты… очень уж нетипично заказывают дорогой кофе и коньяк. Да и курят (на секундочку!) «Nat Sherman». Между прочим, двести рублей пачка!.. А может, они того? Жулики? Да не-а, вроде не жулики. Повадки обратно не те… Кстати сказать, вчера вечером к ним даже подсел один из местных завсегдатаев. Для разведки. Пообщался минуты полторы, попытался назвать братанами, был коротко и энергично поставлен на место. Ничего не понял, но вынужден был отвалить. На расспросы местной приблатненной шелупени уважительно произнес: «Крутые, бля!»

Но вчера ни Марина, ни Любовница так и не появились. Первую партнеры опознали бы обязательно, поскольку позаимствовали фото подруги у Лисы. А вот изображения Гусевой-младшей, она же — Любовница, у них не было. Но если бы та сделала звонок — пусть и не из этого кафе, Татьяна Андреевна немедленно сообщила об этом… Однако вчера ей никто так и не позвонил…

— …Пришли! — негромко сказал Купцов. Сегодня была его очередь сидеть лицом к дверям и контролировать входящих-выходящих. — Сладкая парочка — Марина и «на́рочка»!

Петрухину очень хотелось обернуться, но он, разумеется, этого не сделал. Только кивнул головой и посмотрел на часы.

Было девятнадцать сорок четыре. Ну что ж: все в цвет, все — как они и рассчитывали.

Направляясь к барной стойке, сладкая парочка прошла всего в каких-то двух метрах от Петрухина и в трех — от Купцова.

— Вот теперь я точно вижу, что Любовница — сестра нашей Гадалки. Но изрядно опустившаяся. А Мариша, кстати, здорово похожа на свое фото.

— В общем, да, похожа, — зыркнул исподлобья Петрухин. — Но сейчас выглядит весьма возбужденной. Похоже, считает, что настал ее звездный час.

Обе дамы — шикарная Марина и очень невзрачная Гусева-младшая — подошли к стойке и что-то заказали, оказавшись теперь в поле зрения Дмитрия. Он старательно делал вид, что беседует с партнером, а сам незаметно разглядывал садисток. Опер с многолетним стажем, по службе своей он навидался всякого, однако никогда еще не встречал женщину, угрожающую другой женщине тем, что «пустит ее ребенка на запчасти». Была в этом какая-то особенная мерзость. И это притом, что женщины внешне совершенно не выглядели людоедками. Особенно Марина, которая смотрелась весьма миловидно и улыбалась бармену, шустро набодяжившему дамам по бокалу мартини, вполне себе приятственно.

— Похоже, она меняет сим-карту, — скосил глаза в сторону сладкой парочки Купцов.

— Есть такая буква в этом слове, — азартно прошептал Петрухин. — Самое время звонить нашим.

Дмитрий достал мобильник. Делая вид, что продолжает общаться с собеседником, он незаметно щелкнул барышень на встроенную фотокамеру, после чего набрал домашний номер Лисы.

— Алло, братцы! Всем привет. Надеюсь, запись у вас включилась? На всякий случай — проверьте, я подожду… А теперь переходим к официальной части. Итак: мое имя — Петрухин Дмитрий Борисович. Сейчас седьмое июня 2011 года. Время 19 часов 56 минут. Я нахожусь в сетевом кафе «Глория», расположенном на третьем этаже торгово-развлекательного комплекса по адресу проспект Науки…

В просторной прихожей квартиры на Английской набережной стояли трое: мертвенно-бледная, кусающая губы хозяйка, флотский офицер с каменным лицом и серьезная, проникшаяся ответственностью момента выпускница средней школы. Взгляды всех троих были сейчас уставлены в одну точку — на японской марки китайской сборки телефонный аппарат, который продолжал беспристрастно вещать по громкой связи голосом Петрухина:

— …Через несколько минут из этого кафе будет произведен звонок на домашний номер Николая Борисова, на который я звоню сейчас. Звонок с угрозами осуществит гражданка Гусева Оксана Петровна, 1985 года рождения. Вместе с Гусевой в этот момент будет находиться ее знакомая — Марина Чибирева. Под диктовку которой, собственно, и будет проходить разговор… Связь кончаю, ждем звонка…

Марина завершила манипуляции с сим-картой и протянула мобильник Гусевой. При этом она старалась выглядеть естественной и беспечной, вот только это у нее сейчас не особо получалось. В остальном же все шло как по писаному. В данном случае — «писанному» партнерами. По крайней мере Оксана, взяв телефон, принялась набирать номер уверенно, не заглядывая в шпаргалку. А следовательно, номер ей был хорошо знаком…

— …Але! Ты еще жива, сучка недострелянная? — без лишних прелюдий начала Гусева-Любовница. Она говорила негромко, вкрадчиво, прикрывая трубку левой ладонью, но Петрухин все равно услышал. Он давно заметил, что, когда требовалось, все пять (или сколько их там?) органов чувств предельно обострялись. — Зажилась ты, тварь такая, зажилась. Ты бы лучше не ждала, пока мы снова за тобой придем. Ты бы лучше, сука, сама в петлю прыгнула… в шелковую, в шелковую…

Оксана засмеялась. Мерзко, ненатурально. Петрухин как бы случайно обернулся и увидел на лице Любовницы странное выражение. Хотя еще более странное выражение жадного восторга читалось на лице Марины, которая сейчас чем-то неуловимо напоминала мелкого грызуна, поймавшего добычу. Смотреть на нее было противно… Тем временем Любовница бросила в трубку еще несколько фраз (все примерно одинаковые) и, зловеще (здесь — сугубо в ее представлении) захохотав, оборвала «разговор».

После чего, облегченно выдохнув, вернула трубку Марине и прошипела:

— Всё!.. Бабки! Бабки давай! У меня сейчас кумар придет.

— А что она? НУ! Что она сказала?

— Она запищала как крыса… Ты… это… бабки давай. Не волнуйся — она уже того, петлю мылит.

Марина растянулась в довольной хищной улыбке и, порывшись в сумочке, быстрым неуловимым движением сунула в кулак Гусевой-младшей смятую тысячную бумажку. Не иначе как на поправку здоровья и душевную реабилитацию.

Петрухин брезгливо передернул плечами. Несмотря на то что расстояние до парочки заговорщиков женского полу составляло метров пять, он почти физически ощутил, как от двух стерв тошнотворно разило духами, по́том и ненавистью. С большой-пребольшой буквы «НЕ»…

…После звонка Лисе Марина заказала шампанского, а Любовница торопливо упорхнула в дамскую уборную. Вернулась она оттуда минут через десять и, совершенно очевидно, — вдетая. Марина на радостях попыталась угостить напарницу шампанским… Но куда там! Разве героинисту нужно что-то, кроме геры?