Юлия Волкова - Мыльная опера для олигарха

— Это интервью, Алена? — серьезно спросил Барсуков.

— Нет, конечно, — покачала головой журналистка. — Интервью я у вас возьму, если позволите, когда все это закончится. Просто я чувствую себя не в своей тарелке и ни черта не понимаю. Например, шахиды — это понятно. Они ради идеи ни своей, ни чужой жизни не пожалеют. А тут что? Это же надо придумать — какие-то непонятные личности, не захотевшие сообщить, какие силы они представляют, желают, чтобы коммерческие договоры были аннулированы, чтобы рабочим выплатили зарплату, чтобы власти поклялись, что здесь никогда не будет могильников… Эти лозунги и вся демагогия из уст этого главаря — просто бред параноика. Еще можно было бы понять, если бы они денег у Минфина попросили. Или пару танков.

— Я с тобой полностью согласен, Алена, — кивнул Барсуков. — Хотя денег они все-таки попросили — для рабочих. Но в целом эта акция очень похожа на неудачный спектакль, где артистам важен не результат, а выход на сцену. Однако недооценивать опасность не стоит. Они все-таки вооружены, оператор сумел кое-что показать.

— А что решили динозавры, если это не военная тайна? — спросила Калязина.

— Это не военная тайна, потому что ничего не решили, — хмыкнул Барсуков. — Предложения было два: первое — брать крепость штурмом, поскольку «мы на поводу у террористов не ходим» — слышала такое известное выражение? — и второе — ждать, пока они сдадутся сами, усовестившись и осознав нелепость собственных притязаний. Многие склоняются к первому варианту, окрыленные последними примерами захватов на территории России и боящиеся, что их вот-вот начнет трясти столичное руководство. Кое-кто предложил удалить отсюда всех журналистов, а камеры изъять. Правда, это предложение поддержки пока не нашло. В итоге решили ждать дальнейшего развития событий. Но сдается мне, все ждут решения мэра.

О решении мэра они догадались через несколько минут, когда народ и журналистов бравые омоновцы стали оттеснять на безопасное расстояние от возможных боевых действий.

Если бы сейчас Саша видела Алену Калязину, то все мысли о профессиональном равнодушии журналистов и, в частности, ее подруги навсегда оставили бы ее.

— Это безумие! — кричала Алена на весь микроавтобус. Народ не сбегался на ее крик только потому, что стенки у студийной машины были почти звуконепроницаемыми. — Он не собирается вести переговоры с бандитами! «Мы не ходим на поводу»! Один недоумок высказался, а другие, как попки, повторяют. Принципы у них, видите ли! Собственную жену собирается под пули подставлять! О том, что там находится съемочная группа, они вообще забыли! Ладно, они решили идти на штурм. Но какими силами? Вы подумайте, вместо профессионалов они собираются туда бросить местную милицию!

— Алена, нас посадят, — сказала Миловская. — То, что ты сейчас собираешься говорить в эфире, можно квалифицировать как пособничество.

— Мне плевать! — воскликнула Калязина. — Если маразм можно остановить, то это следует сделать. Они не идут на поводу у бандитов, но они идут на поводу у местного мэра! И никого это не волнует. ФСБ молчит, питерское начальство молчит, до Москвы сведения вообще еще не добрались! Нужно что-то делать и делать срочно! Борис, возьми мой крупешник, я сейчас комментарий ваять буду.

Флегматичный оператор Борька без слов подчинился, наводя на Алену объектив.

— Только что я побеседовала с членами антитеррористического штаба. Предполагается, что в такой штаб должны входить люди компетентные… — начала Алена совершенно спокойным и даже равнодушным тоном. И лишь глаза выдавали ее истинное отношение к происходящему.

Саша поторапливала Андрея и Валерку — ей очень хотелось поскорее выбраться из универсама. Мелешко же, как нарочно, запутался в проводах и теперь пытался их разобрать. Главарь исчез из их поля зрения, остальные бандиты стояли поодаль и насмешливо наблюдали за мучениями «ассистента» оператора.

— Ты специально копаешься? — сердито прошептала Александра, пытаясь ему помочь. — Все еще не расстался со своей идеей?

— Если честно, Сашенька, то не расстался, — ответил он. — Но эта фигня запуталась сама. Куда этот черт самоуверенный девался? Как ты думаешь, кто он?

— Теряюсь в догадках, — вздохнула Саша. — Все это выглядит довольно нелепо. Может быть, права госпожа Недолицымова, и это обычные бандиты, которых наняли на разовую акцию?

— Это войско — возможно, — кивнул Мелешко, покосившись на террористов. — Но главарь… Нет, ничего путного я тебе сейчас не скажу.

— Может быть, это звучит нелепо, — сказала Саша, разматывая очередной провод. — Но террористы всего мира, как правило, имеют серьезную материальную и идеологическую базу в лице солидных организаций, группировок, партий и так далее. Причем, такие организации террористические методы в свои программы закладывают изначально, исходя из своих идеологий. Например, исламисты, в религии которых заложено положение: убей неверного.

— В Коране не сказано — убей, — перебил ее Мелешко, который никогда не упускал возможности похвастаться своими познаниями. — Поощрение убийства члена другой конфессии можно встретить исключительно в современных трактовках Корана. На самом деле там сказано: не принимай неверного в душу, в свою жизнь. Большая разница… Впрочем, ученые до сих пор ломают копья над туманными фразами в великих книгах.

— Бог с ними, с трактовками, — вздохнула Саша. — Главное, что нынешние исламисты проповедуют лозунг уничтожения любого чуждого им по духу. И что их поддерживают влиятельные финансовые корпорации. И совсем другое дело — те, кого мы сейчас лицезреем.

— Для осуществления одного террористического акта не обязательно иметь серьезную поддержку, — заметил Мелешко. — Достаточно относительно небольшой суммы денег от какого-нибудь «папы».

— Безусловно, — кивнула Саша. — Но какой-нибудь «папа» достал бы хоть для солидности пару десятков «Калашниковых». А тут — «маузеры» и «шмайсеры». И всего один АКМ. Это смахивает на карнавал. Или провокацию. Только непонятно, кому это нужно? Может быть, это, действительно, простая разборка, борьба за отдельно взятый универсам? Или эта акция выгодна тем, кто не хочет, чтобы на территории Новоладожска были устроены ядерные могильники, а господин Недолицымов оставался на месте мэра? Или — наоборот?

— Не понимаю, — покачал головой Мелешко. — Как можно с помощью этой акции устроить «наоборот»?

— Если новоладожское руководство не пойдет на переговоры с бандитами и решится на штурм, то бандиты будут уничтожены — во-первых, а во-вторых — все их требования не будут выполнены. То есть: в Новоладожске будет все идти своим чередом, а господин Недолицымов станет национальным героем. Поскольку он — честный и порядочный человек. И к тому же… не остановившийся перед тем, что в заложниках находится его супруга.