Норб Воннегут - Хищники с Уолл-стрит

Все, что я могу сказать, это «херня». Не вслух, конечно. Не «Голдману», «Моргану», «Мерриллу» или какой бы то ни было иной конторе. Не хочу их уязвить. Из чувства самосохранения я выслушиваю каждого. Заранее ведь не узнаешь, когда твоя фирма вышвырнет тебя с голой задницей. Или когда твоими новыми работодателями станут конкуренты.

Может быть, когда-нибудь я даже приму чек конкурента. Качество корпоративных услуг тут совершенно ни при чем. Или продуктов, если уж на то пошло. «Голдман» нахваливает все свои проприетарные предложения, что я считаю всего лишь навсего выискиванием комиссионных в оправдание собственного существования. Целью всегда служит только выживание. Обеты верности на Уолл-стрит всегда эфемерны. Условия сделок меняются. Друзья становятся врагами, а враги – друзьями. Наши союзы целесообразны. Наши генеалогические корни восходят к Бруту у всех без исключения. В случае угрозы любая контора на Уолл-стрит пожертвует брокерами на голубом глазу. Пойдет на что угодно, только бы избавиться от проблем. Может статься, когда-нибудь в моих интересах будет перейти в другую контору. Почему бы и не принять их чек?

В глубине души я понимал, что Фрэнк Курц был прав в тот день, когда я согласился вернуться. «Думаешь, в “Голдмане” до тебя есть дело хоть кому-нибудь?» – спросил он. Вместо «Голдман Сакс» запросто можно было бы поставить прочерк. Вписать название любого инвестиционного банка. По собственному выбору.

Фрэнк Курц извиняется еженедельно. К вине все его выражения раскаяния, все его оливковые ветви ни малейшего касательства не имеют. Когда мое имя обелили, пропала его проблема номер один – утрата доходов. Мои комиссионные нужны ему, чтобы включить их в свой бюджет.

– Гроув, хорошо, что ты вернулся, – сказал он по моем возвращении. – Давай как-нибудь перехватим вместе обед, раздавим бутылочку красного винца, выкурим парочку «Коиб»…

Назовите меня циником, но я остерегаюсь управления персоналом методом «Каберне». Во время обеда он поддел:

– Ну как, правильно я выбрал стену? Может, твое место рядом с Козловски и остальной командой?

Разумеется, он имел в виду мое глянцевое черно-белое фото. Я отдал его Фрэнку, когда Пэтти хлопнула дверью во время большого заседания. Мой портрет висит рядом с папой Иоанном Павлом. И, откровенно говоря, итог мне нравится. Мы с папой смотримся вдвоем хорошо.

Жирным маркером я надписал: «Постарайся, чтобы твои люди не попадали в беду, Фрэнк. Всего наилучшего, Гроув». И повесить этот снимок потребовал вовсе не из зазнайства.

Скорее, это фото – напоминание для Скалли, для Каспера без щипчиков, для Радио Рея, если тот когда-нибудь покажет свою жадную до комиссионных физиономию на нашем этаже, для Пэтти и ее закадычных подружек из Эстрогенового переулка, для людей, наведывающихся в кабинет Фрэнка, и всех тех, кто в противном случае мог бы очернить мое имя и репутацию. К «Келемен Груп» я отношения не имею.

Кранч на прошлой неделе подстриг меня. Он был другом Сэм, и доставить Ун, Де и Труа ее родителям в Бостон было поручено ему. Однако он их так и не довез. Все три день-деньской болтаются у него в салоне в окружении ракообразных. Я рад, что таксы нашли хорошее пристанище. Кранч сказал, что может соорудить новый логотип на тему собак.

Но одно грызет меня по-прежнему. Драгоценности Сэм пропали. Фирменные побрякушки вроде сине-зеленой броши в виде павлина и бриллиантовых серег-гроздьев пропали без следа. Как не было.

– Не представляешь, где они могут быть? – поинтересовался я у Кранча. – Не заложил ли их Чарли?

– Без понятия, милаша, – ответил он, лязгая ножницами.

Однако рыть землю в их поисках я не стану. Будучи блудным сыном Чарльстона, южным парнишкой, просто пытающимся отыскать свою тропу в чащах Нью-Йорка, я «мог бы быть любезен» напоследок одарить вас последней аксиомой. Пожалуй, важнейшей из всех.

Седьмая. Топ-продюсеры держатся за стабильную работу.

Имеется в виду популярный алкогольный коктейль (водка, апельсиновый ликер, лимонный и клюквенный соки).

Summa cum laude (лат.) – диплом с отличием.

Geek (англ.) – безумный, чокнутый; в данном контексте – компьютерный маньяк.

Опять-таки, за подробностями – в конец книги. Замена этих аббревиатур русскими развернутыми эквивалентами подпортила бы привкус абсурдности, исходящий от этих бессмысленных словосочетаний. Опять же, DOJ – Department of Justice – в отдельно взятом штате переводится как «департамент юстиции», а в федерации в целом как «министерство юстиции», так что в переводе и путаницы-то никакой. Переведем этот акроним как «ни за что».

Быстро, срочно (ит.) .

Ménage à trois ( фр. ) – любовь втроем.

Земляки (ит.) .

Фирма «белого ботинка» – старомодная характеристика некоторых брокерских контор как почтенных, «сливок общества», пребывающих «выше» таких практик, как участие во враждебных поглощениях. Восходит к культуре юридических школ Лиги плюща 1950-х годов, когда белые ботинки были обязательным атрибутом принадлежности к студенческим братствам и клубам.

Бейб Рут – легендарный бейсболист, прозванный «Султаном удара». Признан спортсменом века по версии «Ассошиэйтед пресс».

«Гленгарри Глен Росс» – фильм на русском языке шел под названием «Американцы». Рассказывая о махинациях в сфере торговли недвижимостью, он в чем-то перекликается с сюжетом романа.

Топ-продюсер (top producer) – можно перевести так же, как «призовой производитель» или «рекордист». Животноводство пронизывает все сферы деловой жизни. В бизнесе можно найти кого угодно – от свиней до жеребцов. И даже сверх того: акул и прочих рыб и ракообразных – крабов, предпочитающих ходы вбок, и раков, шарахающихся от любой угрозы назад.

«Маккинси» – цитата с сайта российского представительства компании: «McKinsey & Company – ведущая международная компания, предоставляющая услуги в области управленческого консалтинга. С 1993 года McKinsey работает с лидерами российского рынка, оказывая услуги широкому кругу клиентов из России и других стран, в том числе компаниям, специализирующимся в нефтегазовом, банковском, розничном и многих других секторах. McKinsey также сотрудничает с российскими государственными органами, международными финансовыми организациями и культурными учреждениями».

Тестостерон – мужской гормон, синоним агрессивности, прочно занявший в литературе место другого гормона – адреналина.