Ирина Глебова - Выкуп

Отец конкретных сроков не называл, сказал только?

– Сам понимаешь, чем быстрее – тем лучше. Однако разработка такой операции может потребовать и время… Торопить тебя не буду.

Костя торопил себя сам. Внешне он оставался таким же: деловитым, исполнительным, преданным и надёжным в делах, беззаботным плейбоем на досуге. Но, невидимая другим, его колотила внутренняя лихорадочная дрожь. Сколько вариантов изъятия денег он прокрутил в голове – и сам счёт потерял. Но всё было не то, не то! Глупо, опасно, рискованно, слишком криминально, и, главное – легко раскрываемо. Прошёл месяц, два, три… Косте казалось, что там, за границей, отец и Руди Портер уже махнули на него рукой, и от этого он почти впадал в отчаяние. Связи с ними он не имел: отец запретил – до того момента, когда дело будет сделано…

Когда пришла телеграмма из Николаева о смерти двоюродной бабки Олимпиады, у Кости даже мысли не возникло протянуть какую-то ниточку между этим происшествием и своим «делом». По поручению Вадима он звонил в Николаев, выяснял подробности: «… трагическая случайность… заснула… отравилась газом»…

Телеграмму из Воронежа принял он: «Разбился автомобиле ваш родственник Венедикт Антонович Мельников…» Ещё читал последние строки, а в голове уже сам собой складывался план. Ведь это и есть тот самый «момент удачи», который встречается в жизни так редко и который так легко упустить! Но он не упустит! Не надо ни рисковать, ни шантажировать, ни покушаться на чьи-то жизни – вот они, две смерти, которые легко можно выдать за убийства. Он сумеет обставить, преподать всё так, что Вадим поверит и испугается!

У Кости даже поднялась температура. Неужели всё может получиться так просто, словно бы само собой? Нет ли подвоха в этой простоте! Но он не позволил страху одолеть себя. Пока Вадим летал в Воронеж и обратно, Костя всё продумал и всё подготовил. Когда он уже начал действовать, сомнения улетучились – их место заняла эйфория, которая была ему знакома по моментам невероятно удачной игры. А потом, когда всё получилось и Вадим повёл себя именно так, как предполагал, как надеялся Костя, – появилось чувство восхищения собой. Посылая на лишь ему известный электронный адрес сообщение для отца, Костя радостно представлял, как тот говорит: «Я знал, мой сын способный парень! Так использовать реальные события в своих целях – до этого и я бы не додумался!» А Рудольф Портер кивает, соглашаясь… Уже в Берне Костя с презрительной усмешкой вспоминал «анализ», данный Вадимом «членам организации»: циничны, профессиональны, знакомы с банковским делом… Да, он был таким, но ведь он был один!

Две недели Костя не просто жил, а летал на крыльях – правда, удачно скрывая своё состояние от Вадима. Он не боялся даже разоблачения. Во-первых, не верил в него – дядя полностью принял навязанную ему логику событий, на всё был согласен. Но даже если бы всё раскрылось… Что ему, Косте, могло грозить? На самом деле он никого не убивал, только использовал обстоятельства для финансового мошенничества. Поскольку Барков и сам не раз проворачивал операции сомнительной законности, станет ли он так уж сердиться на племянника? Особенно если узнает, что того сбил с толку внезапно объявившийся Эдуард Охлопин! Простит за милую душу, а уж тем более никому не скажет – «сор из избы» Вадим выносить не любил.

Теперь, после поездки на Гавайи, всё совершенно изменилось! Он убил Ингу! Убил жену Вадима! Не просто выдумал это убийство, а совершил его… Если бы можно было вернуть время назад, вновь очутиться на набережной Ааре в тот момент, когда впервые пришла в голову мысль об этой ужасной поездки! Отказаться от неё…. И тут Костю поразила догадка: а он и в самом деле возвращается во времени! Только теперь он по-настоящему понял, что летит, пересекая часовые пояса, навстречу времени! А время – навстречу ему! Вот и получается, что он словно парит неподвижно во временном потоке…

«Значит, время можно обмануть, – изумился Костя. – И я делаю это! Обманываю могущественное время! А если так, то уж Вадима как-нибудь обведу вокруг пальца!..» Костя почти физически ощущал магнетическое притяжение времени – вперёд, вперёд, быстрее, всё поставить на свои места… Однако, когда он вышел на трап в аэропорту Берна, лёгкие сумерки, расцвеченные ярким электрическим светом, безжалостно сказали ему: да, ты вернулся в то же время и тот же день, из которых вылетел, но всё же прошло двое суток!

Двое суток, изменивших многое в его жизни. А, может быть, и нет? В конце концов, разве возможно связать смерть его мачехи где-то на Гавайский островах и его – командированного в Берн, на другом краю света? И потом – не сможет ли лечь и эта смерть в общую схему требований и действий «жестоких шантажистов»?

Костя продолжал обдумывать всё уже у себя в гостиничном номере. Он надеялся, что его отсутствие здесь прошло незаметно для персонала. Упав, не раздеваясь, на постель, он лихорадочно прикидывал… Что будет лучше лично для него? Если смерть Инги воспримется как случайность – он ведь именно так постарался всё обставить. Или если эта смерть попадёт в композицию «неизвестных вымогателей-убийц»? Ведь Штрассель сомневался: успеет ли он закончить денежную операцию в срок… Вдруг не успеет? Тогда Вадим решит, что смерть его жены просто обставлена, как случайность, но её тоже убили! И он не ошибётся, только об истинном убийце знать не будет. А вот как он поведёт себя – трудно предсказать… Хотя, нет! Конечно испугается. Ведь у него есть Олег – единственный сын!

Об Инге он уже не вспоминал, как о любимой женщине. Наоборот – с равнодушной брезгливостью. Она никогда не принимала его серьёзно. Так, словно он был приложением к её Вадиму. Даже тогда, когда узнала о его гениальной операции, не восхитилась им, Костей, а сразу забеспокоилась о Вадиме. Вот и получила, что заслужила.

Завтра с утра Костя пойдёт в офис к Штрасселю, узнает… Он понимал – теперь от него ничего не зависит. Придётся ждать, как ляжет карта.

Олег сидел на открытой веранде кафе и рассеянно листал книгу. Это были «Похождения Шипова» Булата Окуджавы. Ему нравилась проза Окуджавы не меньше, чем стихи и песни, «Путешествие дилетантов» и «Свидание с Бонапартом» Олег вообще считал своими любимыми книгами. Эта тоже была забавной вещицей – ухищрения пройдохи-сыщика, приставленного следить за Львом Толстым и студентами, преподающими в его яснополянской крестьянской школе… Книжка только-только издана, Олег увидел её на одном из лотков и купил. Однако сейчас не читалось: молодой человек нетерпеливо посматривал в сторону сквера – оттуда должна была прийти Аринка…

Неделю назад отец сам позвонил ему в Лондон, сказал, что на Гавайях погибла Инга. Олег сумел за день решить все свои университетские проблемы – шла сессия, и он сдал ещё не все экзамены. Пришлось побегать, отыскивая преподавателей, но зато все они пошли ему навстречу – согласились зачесть экзамены автоматом, ведь Олег Барков был одним из лучших студентов. Потому Олег уже на следующее утро вылетел из аэропорта Хитроу домой, в родной город.