Ирина Глебова - Выкуп

– Пойдём!

Он даже не стал спрашивать куда – ему было всё равно, лишь бы рядом с ней. Сунул книгу в небольшую сумку-планшет – кембриджскую модную новинку, забросил ремешок через плечо… Девушка, конечно же, не догадывалась, что в этом планшете лежит ещё и небольшой пистолет – тоже новинка, но другого рода. Сразу после похорон Инги отец заставил Олега взять этот пистолет.

В тот вечер они вдвоём вернулись на машине из ресторана, где проходили поминки. И буквально минут через пятнадцать отец зашёл к сыну в комнату. Положил перед ним на столике пистолет – такой аккуратный, словно красивая игрушка, – и рядом пластиковую карточку.

– Оружие оформлено на твоё имя, – сказал, садясь рядом и обнимая Олега за плечи. – Носи всегда с собой, прошу тебя. Стрелять ты умеешь, я знаю.

Олег взял пистолет – тот лёг в ладонь, как влитой! Стрелять он, конечно же, умел: в своё время, ещё до Англии, занимался здесь и карате, и фехтованием, и верховой ездой, и стрельбой… Посмотрел внимательно на отца – лицо скорее сосредоточенное и жёсткое, чем печальное и растерянное.

– Ты подозреваешь, что Инга умерла не сама? – спросил с внезапной догадкой.

– Подозреваю!

– Какие же у тебя основания? – удивился Олег. – Мне твой помощник и секретарь, которые летали с тобой на Гавайи, оба одно и то же рассказали: полиция в Гонолулу провела расследования и пришла к выводу – несчастный случай. Неисправный электрический прибор упал в воду…

– Да, всё выглядит, как несчастный случай. – Барков криво усмехнулся. – Как всегда…

– Что «всегда»? – не понял Олег, но от этих слов и от усмешки отца ему стало очень тревожно.

– Ещё не время. Я тебе потом расскажу… Возьми пистолет, а ещё я к тебе охранника приставлю.

– О, нет! Папа, это совершенно лишнее! Я верю, у тебя есть основания чего-то опасаться, но… я встречаюсь с девушкой! Смешно ходить на свидания с охранником!

Барков задумчиво смотрел на раскрасневшееся лицо сына, потом вздохнул.

– Понимаю. Хорошая девушка, мне понравилась. Но, в таком случае, Олежка, обещай, что будешь очень осторожен и внимателен. Тем более что рядом с тобой девушка!

Олег обещал, и теперь носил пистолет у себя в планшете. Он стал замечать: отец и Константин вечерами уединяются и говорят о чём-то на повышенных тонах. Но не ссорятся, а, похоже, отец на чём-то настаивает, а Костя то ли сомневается, то ли отговаривает. А сегодня утром они завтракали втроём – Костя заехал перед работой, – и отец неожиданно спросил:

– Олежка, ты помнишь того милицейского майора? Кандаурова? Как его имя-отчество?

– Помню, конечно: Викентий Владимирович. А что, ты хочешь с ним поговорить?

Краем глаза Олег увидел, как у Кости на лице промелькнула кислая гримаса. Отец же кивнул утвердительно.

– Да, хочу. Он мне понравился тогда… в той истории с тобой и Серёжей Лунёвым. Показался и профессионалом толковым, и человеком хорошим.

– Викентий Владимирович Кандауров, – повторил ещё раз Олег. – Из управления уголовного розыска.

Он бросил взгляд на двоюродного брата, но у того на лице было выражение покорности: мол, делайте, что хотите.

С первой минуты, когда Вадиму позвонили и сказали о смерти жены, и до похорон Инги он пребывал в настоящем шоке. Никто этого не замечал, наоборот, всем казалось, что Барков собран и энергичен. А он был в полном, отупляющем отчаянии. Но прошло несколько дней, и это состояние сменилось другим – злостью. Причём такой сильной, что перебарывала даже страх за жизни Олега и Кости! Как могли эти мерзавцы!.. Ведь он на всё согласился! Правда, Костя высказывал ему свои сомнения:

– А вдруг смерть Инги и правда случайность? Ведь такое может быть?

– Я в такие случайности не верю! – жёстко отвечал Вадим.

Однако же он не стал останавливать уже начатую комбинацию Штрасселя. Сказал Косте:

– Пусть первая часть суммы пойдёт… Посмотрю на их реакцию!

И ответ на его сайд пришёл: «Деньги получены. Ждём следующих переводов в обусловленные сроки».

– Вот видишь, дядя! Всё-таки случайность!

Но Барков упрямо качал головой:

– Я хочу знать совершенно точно. Время до следующего перевода есть, и я проведу своё расследование!

– Ты что, в органы хочешь обратиться? – У Кости даже дрогнул голос. – Разве можно? Ведь тут столько замешано…

– Знаешь, дорогой, в данной ситуации я ни перед чем не остановлюсь, – жёстко отрезал Вадим. – Но милицию впутывать я и сам не хочу. Надо подумать…

Вадим на следующий же день после похорон уже вышел на работу, и Костя вместе с ним. И не раз Костя, заходя в кабинет, заставал президента Баркова в глубокой прострации. «Решает, что же делать», – с внутренней дрожью думал молодой человек. Но это было не совсем так. Часто в эти дни Вадим надолго уходил в себя, вспоминая двух своих жён. Таких молодых, красивых и очень любимых им.

Аллочку Овсепян он впервые увидел в институтском коридоре. Вадим поступил учиться уже через месяц после армии. Как у только что демобилизованного, у него были льготы, и Вадим ни за что не хотел терять ни своего преимущества, ни года жизни. Чтобы наверняка стать студентом, Вадим и выбрал инженерно-экономический институт – из всех городских ВУЗов здесь был самый небольшой конкурс: в годы его молодости профессия «экономист» вовсе не считалась престижной. Ровесники рвались в геологи, журналисты, физики-ядерщики, историки-археологи, архитекторы. «Экономист» ассоциировалось со скучной бумажной рутиной. Но у молодого Баркова не было какого-то особого пристрастия, он не мечтал покорять небо, морские глубины или отыскивать рудоносные породы. Сочинения он тоже писал не слишком образно, а вот математика ему давалась хорошо. Вообщем, он всё просчитал и легко стал студентом экономического факультета. И в первый же день увидел, как по институтскому коридору навстречу ему идёт удивительное создание – хрупкая, почти воздушная девушка: чудесные черты, огромные глаза, волосы, густые и тёмные, крупными кольцами обрамляющие нежнейшего цвета и овала лицо… С первого же взгляда эта девушка казалась беззащитной и вызывала желание оберегать её. Так оно и было: Аллочка с рождения страдала тяжёлым пороком сердца.

Она родилась и выросла здесь, в Харькове. Её отец, Тигран Овсепян, офицер-ракетчик, был направлен на учёбу в местную военную академию. Окончил её с отличием, остался там же преподавать. Познакомился с милой девушкой Люсей Тимошенко, женился, родилась дочь Аллочка. Когда же полковник Овсепян вышел в отставку, наконец-то осуществил свою мечту – вернулся в родную Армению. Вместе с семьёй, конечно же. Аллочке было тогда пятнадцать лет, она окончила в Ереване школу с золотой медалью, могла бы учиться в Ереванском университете. Но, так же, как когда-то её отец тосковал об Армении, девочка тосковала о своём родном городе. И потом – она не очень хорошо прижилась в южной республике: для неё всё здесь было слишком шумно, слишком темпераментно, слишком пёстро. Об этом она сама позже рассказывала Вадиму. И девочка проявила характер, настояв на своём. Родители, страшно переживающие за единственную болезненную дочь, всё же отпустили её к бабушке и дедушке. С ними она и жила, поступив в институт.