Вячеслав Килеса - Детективное агенство «Аргус» [сборник]

— В какой гостинице: «Найтингель»? — поинтересовался Фосс.

— Да, — ответил я. — А что?

— Ничего, — задумчиво посмотрев на меня, сказал Фосс.

— Миссис Мюре овдовела в позапрошлом году при очень загадочных обстоятельствах. А остальное… Нужно ли всему верить?

— Нет, вероятно, — согласился я и, встав, попрощался с Фоссом, добавив, что люблю утренние прогулки и завтра в это же время обязательно буду здесь.

Вернувшись в гостиницу, я поднялся наверх и недоуменно замер: комната носила следы тщательного и не очень аккуратного обыска. Странно: неужели Синх ошибся и я иду по ложному пути, не подозревая, что ветер опасности дует с другой, неизвестной мне стороны? И этому неизвестному я уже хорошо известен… Блестящие перспективы, ничего не скажешь!

Убедившись, что ничего из вещей не пропало, я поколебался, решая, нужно ли ставить в известность госпожу Мюре, и пришел к выводу, что в моей ситуации лишний шум вреден. Разобрав постель, я, стирая накопленную в поезде усталость, улегся отдыхать.

Через несколько часов, проснувшись и пообедав, отправился знакомиться с городом. Ничего особенного, отличного от других провинциальных городов, в нем не было: широкая, в многоэтажных домах и рекламных вывесках, центральная часть, тишина усадьб и зелень садов окраины, — только замок придавал городу оригинальность и я потратил два часа на изучение крепостных стен и длинных замковых переходов. Людей, пришедших в замок с этой же целью, было немало, и тем не менее именно там я обнаружил, что за мной следят. Молодой парень лет двадцати пяти, с черными, курчавыми волосами, одетый в светлую рубашку и синие джинсы, шел, держась поодаль, однако так, чтобы видеть меня и мои действия. Походив по замку и убедившись в верности своего вывода, я вернулся в гостиницу, с беспокойством думая, какую цель пытается реализовать новая неожиданность и в какой мере связана она с моими замыслами, о которых знал только Синх, — но он скорее бы умер, чем повредил мне неосторожным словом. Ясно одно: меня вталкивали под пресс навязываемых извне обстоятельств и я мог только гадать, как освободиться от их власти.

Через холл гостиницы я прошел в ресторан и, сев за угловой столик, заказал отбивную и стакан мартини. Меня интересовали действия Курчавого (как персонифицировал я «хвост»), но он не вошел даже в гостиницу, что объясняло многое, хотя и не все.

Внезапно я уловил на себе чей — то взгляд. Уронив салфетку, нагнулся и, резко подняв голову, встретился взором с глазами сидящего поодаль сухопарого мужчины, похожего по одежде на процветающего коммерсанта. Несколько секунд мы откровенно изучали друг друга, потом Коммерсант (иначе я его назвать не мог) отвернулся и занялся вычитыванием меню.

Итак, я ошибся, думая, что слежка прекратилась, и предполагая в связи с этим, что ее организатор находится в «Найтингель»: Курчавый просто передал меня Коммерсанту, и я не заметил, когда и где это произошло.

Расплатившись с официантом, я поднялся в свой номер и внимательно осмотрел комнату: никто в мое отсутствие не заходил. Включив телевизор, я послушал вечерние новости, посидел перед окном, наблюдая люминесцентные огни вывесок и размышляя о возникающих проблемах, затем лег спать.

Следующие три дня не принесли ничего нового. По утрам я прогуливался в парке, ведя длительные беседы с Фоссом, потом бродил по городу, изучал замок, посещал кафе и кинотеатры, — в общем, вел обычную жизнь отдыхающего от забот и трудов туриста. Курчавый упрямо ходил за мной; изредка я видел Коммерсанта, чья роль в происходящих событиях оставалась мне непонятной. Я выяснил, что Коммерсант проживает в гостинице на одном этаже со мной; чувствовалось, что я ему любопытен, но знакомства он мне не навязывал; я тоже держался от него поодаль. Более всего меня интересовало общение с Фоссом, оказавшимся интересным и приятным собеседником. В нем чувствовался глубокий интеллект с примесью мистицизма; любимой темой его разговора были рассуждения о том, что мир мертвых отличается от мира живых лишь материально — биологическим воплощением: эти миры сосуществуют, зачастую вторгаясь друг в друга, и тогда мертвецы разгуливают по земле, не отличаясь от обычных людей. При этих словах Фосс странно посматривал на меня, словно я напоминал ему ожившего покойника.

Я уже начинал привыкать к размеренному течению будней, когда в ночь на четвертые сутки моего пребывания в Арионе случилась очередная неожиданность.

В тот вечер я лег спать поздно, — меня мучили кошмарные сны и когда я проснулся от шума, то вначале решил, что одетый в белое человек, залезающий в мою комнату через открытое окно, является продолжением сна. Человек был худой, со всклокоченными светлыми волосами на голове и горящими, налитыми свирепой силой глазами, пристально смотревшими в только им видимую точку.

Оружия у меня не было; я затаился на кровати, наблюдая, как незнакомец медленно, держа перед собой вытянутые руки, подходит к столу, огибает его и направляется ко мне. «Лунатик или человек под гипнозом!» — понял я, сосредоточивая энергию мозга на приказе незнакомцу вернуться обратно, — и надеясь, что моя воля окажется более сильной, чем та, которая двигала непрошеным гостем.

Незнакомец остановился: лицо его перекосила судорога; он сжал руками пустоту и, тяжело дыша, произнес: «Я должен тебя убить! Я должен тебя убить!». Повторив это несколько раз, незнакомец вдруг обмяк, руки его бессильно опустились; постояв, он медленно побрел к окну и, выбравшись наружу, пошел по десятисантиметровому карнизу, так уверенно переставляя ноги, словно находился на земле, а не на высоте третьего этажа.

Вскочив, я бросился к окну, интересуясь маршрутом его движения: к моему удивлению, незнакомец миновал окна комнаты, принадлежавшей, по моим вычислениям, Коммерсанту, дошел до угла дома и, свернув, исчез из поля зрения. Изучив расстилавшуюся внизу улицу и никого не обнаружив, я закрыл окно, улегся на кровать и долго раздумывал о той опасной игре, в которую кто — то включил меня в качестве жертвы.

Утром, когда я пришел в парк, Фосс сразу обратил внимание на мой утомленный вид и, словно невзначай, поинтересовался, не было ли у меня ночью каких — либо неприятностей. Я объяснил, что меня замучила бессонница. Фосс недоверчиво выслушал меня и, покачав головой, заметил, что гостиница «Найтингель» — зловещее место, и у меня будет возможность в этом убедиться. Я чувствовал, что Фосс что — то знает, в том числе и о ночном визите, и ждет откровенности, которую я никак не мог ему подарить.

Изучивший мои привычки Курчавый в парк не заходил, ожидая меня у входа, да и вообще свою «службу» начал нести с изрядной ленцой и мне ничего не стоило в любой момент от него улизнуть. Но надобности в этом не было, и я, распрощавшись с Фоссом, отправился, как обычно, фланировать по городу. Пообедав в ресторане, я вернулся в «Найтингель» и лег отдыхать, рассудив, что от приступа головной боли — следствие ночного напряжения сил — это лучшее средство. Спал я недолго: меня разбудил громкий стук в дверь.