Майкл Коннелли - Револьвер для адвоката

– Послушайте, ваша честь, – покачал головой Форсайт, – я не хочу никого ни в чем обвинять, но это невозможно. Просто не бывает, чтобы…

– Ваша честь, – невозмутимо произнес я, – возможно, это поможет вам принять решение.

Я вытащил сотовый и открыл приложение для фотографий. Перемотал снимки и увеличил фото, которое сделал в больничной палате. Андре лежал в кровати, приподнятой под углом сорок пять градусов, перед ним располагался прикроватный столик. Правая рука лежала на столе, он держал ручку и подписывал отказ. Я сфотографировал Андре с правой стороны, и из-за угла съемки и опухших век невозможно было сказать, открыты глаза или нет.

– Я подозревал, что мистер Форсайт будет возражать, поэтому на скорую руку сделал снимок – научился кое-чему у судебного курьера. Там дежурил полицейский Эванстон. При необходимости его можно разбудить и привезти в суд, чтобы заверить подпись.

Судья подчеркнуто передала телефон мне обратно, минуя Форсайта.

– Это лишнее, мистер Холлер, я верю вам на слово. Мистер Форсайт, ваше право внести ходатайство, хотя, между прочим, именно вы секунду назад напоминали суду, как заждались начала процесса присяжные.

– В таком случае, ваша честь, обвинение ходатайствует о том, чтобы суд провел тщательное расследование и удостоверился, что отказ, который предположительно имеется у мистера Холлера, был подписан обвиняемым в здравом уме и по доброй воле.

Мне пришлось перехватить инициативу, пока одна из отчаянных попыток Форсайта остановить процесс не возымела действие.

– Ваша честь, положению мистера Форсайта сейчас не позавидуешь. Очевидно, он скажет что угодно, лишь бы остановить процесс. Задайтесь вопросом «почему?». На мой взгляд, ответ очевиден. Мы успешно доказываем, что мистер Лакосс невиновен. И присяжные, и все присутствующие, включая мистера Форсайта, это понимают. Обвинению нужен второй шанс, санкционированный судом. Ваша честь, вы действительно такое допустите? Мой клиент невиновен, а его упекли в тюрьму, измучили, лишили всего, возможно, даже жизни. Отправление правосудия требует, чтобы процесс продолжился. Немедленно.

Форсайт готов был что-то тявкнуть в ответ, однако судья, подняв руку, его остановила. Она настроилась вынести решение, когда на столе вдруг завибрировал телефон.

– Это мой секретарь, – произнесла Лего вслух, подразумевая, что должна взять трубку.

Я поморщился. Ведь почти уже дожали… Лего ответила на звонок, что-то вкратце выслушала и отключилась.

– В зале суда находится Джеймс Марко вместе с адвокатом из УБН. Он готов дать показания.

Она дала нам время осмыслить сказанное, а потом продолжила:

– Ходатайство об аннулировании процесса отклоняется. Мистер Холлер, через десять минут вызывайте следующего свидетеля.

– Ваша честь, я настойчиво возражаю, – сказал Форсайт.

– А я настойчиво отклоняю, – стальным голосом оборвала его Лего.

– Я прошу приостановить судебное разбирательство, пока сторона обвинения разбирается с апелляцией.

– Мистер Форсайт, вы можете оформить уведомление об апелляции в любое удобное для вас время. Но промедления не дождетесь. Заседание начинается через десять минут.

По пути в зал суда команда защиты пропустила вперед соперников, держась метрах в пяти позади команды обвинения.

– Ты молодец, – наклонившись, прошептал я Дженнифер.

Она с гордостью улыбнулась:

– Законник помог мне набросать пару аргументов, когда я его вчера вечером отвозила обратно. Ум у него по-прежнему острый, как скальпель.

– А то! Да он даже в таком возрасте круче, чем девяносто процентов адвокатов.

Тут я заметил, как Лэнкфорд держит дверь в зал суда открытой и ждет нас, хотя Форсайт давно вошел. Мы встретились глазами, и я воспринял этот жест вежливости как сигнал. Как предложение. Тронув Дженнифер за локоть, я кивком дал ей понять, чтобы она проходила в зал. А сам, подойдя к Лэнкфорду, остановился. Он был не дурак. И понял, что попытка прекратить судебный процесс и остановить меня провалилась. Я приоткрыл перед ним карты, так как все еще хотел низвергнуть одного из участников этого тайного сговора. И хотя мы с Лэнкфордом частенько скрещивали мечи, Марко я мечтал засадить еще больше.

– У меня кое-что есть. Тебе надо на это взглянуть, – сказал я.

– Не интересно, – бросил он. – Иди, иди, козел, не задерживайся.

Но прозвучало это как-то неубедительно. Просто способ завязать разговор.

– А я думаю, наоборот, тебе будет очень интересно.

Он пожал плечами – не мог пока принять решения, так как не знал, что у меня в кармане.

– Если не нужно тебе, то твой дружок Марко уж точно заинтересуется.

И Лэнкфорд сдался.

Я вошел в дверь и попал в зал суда. Форсайт уже сидел за столом обвинения. Он вытащил телефон и кому-то звонил. Видимо, начальству или в апелляционный отдел. Но меня это уже мало заботило. Я подошел к столу защиты и достал позаимствованный у Лорны айпэд. Включил устройство и вывел на экран видеозапись из дома Стергоса, затем подошел к ограждению и положил планшет на соседнее с Лэнкфордом пустующее сиденье, задрав при этом правую ногу и завязывая шнурки на ботинке. Не поднимая глаз, я прошептал:

– Досмотри до конца.

Зал был переполнен. Вести о том, что в 120-м департаменте разворачиваются интересные события, уже разлетелись по зданию суда. Помимо ребят Мойи, которые сидели на своих обычных местах, я заметил по меньшей мере шесть работников СМИ на первых двух рядах, кучу людей в костюмах, в которых я распознал коллег-адвокатов, и множество профессиональных зрителей. Это вышедшие на пенсию одинокие люди, которые изо дня в день бродят по судам в поиске человеческих трагедий, страданий и муки. Не знаю, был ли интерес вызван появлением Марко или тем фактом, что обвиняемого искололи ножом практически до смерти прямо в подвале здания уголовного суда, но слухи расползлись, и народ пришел.

Марко сидел в пятом ряду рядом с мужчиной в костюме – по-видимому, его адвокатом. Он не стал утруждать себя и одеваться соответственно случаю, а снова был в черной рубашке-поло и джинсах. Подвернутый край рубашки обнажал пистолет в кобуре на правом бедре, выставляя его на всеобщее обозрение. Вид у Марко был как у заправского бандюгана. И я решил это так не оставлять.

Я перевел взгляд и отметил, что Лэнкфорд уже просмотрел видеозапись, вернул планшет на пустующее сиденье и сидел, по-видимому, в шоке, переваривая мысль, что его жизнь к концу этого дня уже точно не будет прежней.

Подняв на этот раз другую ногу на стул, чтобы поправить шнурок, я снова согнулся и, не отрывая взгляда от Марко, прошептал Лэнкфорду:

– Мне нужен Марко. Не ты.

Судья окинула взором присутствующих в зале.