Питер Аспе - Убийцы Мидаса

Николаи решил взять с собой пакет с магниевым мелом, который всегда использовал в альпинистских целях. Он понимал, что следы магния могут быть обнаружены на месте преступления, но другого выхода у него не было. Николаи оделся только после того, как все его снаряжение было собрано. Этой же ночью он решил позвонить своему заказчику. Четверг был идеальным днем для того, чтобы приступить к операции.

Герр Ляйтнер окинул взглядом лица собравшихся за столом. Эрнст Фегель, полноватый пятидесятилетний мужчина с нездоровым румянцем на щеках, грыз подсохший круассан. Когда на стол падали крошки, он ладонью стряхивал их на пол. Фегель был менеджером компании «Бенилюкс».

Клагерсфельд, секретарь по связям с общественностью, медленно размешивал сахар в кофе. Он был похож на восставшую из могилы мумию. Напротив Ляйтнера сидел Хайнц Витц. Он отвечал за финансовую деятельность компании, и смерть Фиддла была ему на руку. Старый, опытный бухгалтер прекрасно знал, что финансовые вложения, связанные с Брюгге, не принесут никакой выгоды. Но, естественно, никому этого не говорил. Скаглионе отлично выполнил свою работу, и амбициозный Вандекерхове думал, что он действовал по приказу Ляйтнера.

У окна сидел пожилой мужчина в инвалидном кресле.

– Операция по каналу Гранде достигла решающей фазы, – произнес Отто Ляйтнер, положив руки на стол. Казалось, он собирается встать из-за стола и куда-то уйти. Фегель посмотрел на него с жалостью. Когда Ляйтнер наклонился вперед, он поморщился от боли. У него сильно болела спина.

– Через две недели административный совет Брюгге рассмотрит проект о польдерах. Кажется, даже оппозиция теперь готова его принять.

Витц покачал головой и что-то записал в блокноте. Манфред Клагерсфельд попробовал это прочитать, но не смог ничего разобрать и надел очки.

– Следующий этап будет стоить нам по меньшей мере пять миллионов, – безразличным тоном произнес Витц. В отличие от всех присутствующих он отлично выглядел. Витц только что вернулся с Антильских островов.

– Ах, Хайнц. Вы каждый раз так говорите, – сказал Фегель. Все заметили, что слова Витца его ужасно раздражили. – В конце концов, что такое пять миллионов? Налаживание дел с Брюгге стоит гораздо больших денег. И к тому же мы получаем порт Цибрюгге в качестве бонуса. Цибрюгге очень важен для нас, не забывайте.

– А еще мы приобрели ценную недвижимость, которая может принести нам неплохие деньги, Хайнц, – улыбнувшись, сказал Ляйтнер. Улыбка его походила на гримасу, – невыносимая боль в спине все не проходила. Он пытался сесть поудобнее, чтобы придать спине нужное положение и хоть немного уменьшить свои страдания, но у него ничего не получилось.

– Двести отреставрированных зданий, и каждое может принести нам по двадцать пять тысяч. Одно это покроет все издержки, – сказал Клагерсфельд. – Хорошая компенсация за «реставрацию» этой дурацкой башни, не правда ли?

Витце нервно провел рукой по волосам.

– Почему вы так уверены, что с помощью взрыва башни Белфорт сможете подчинить жителей Брюгге? – спросил он. – Как вы не понимаете? Ведь мы не можем взорвать все памятники города.

– Почему не можем? – с неприятной улыбкой поинтересовался Клагерсфельд, подняв свой костлявый палец.

– Я не понимаю, почему вы везде видите одни проблемы, Хайнц. Не забывайте о трех тысячах новых домов. С помощью той прибыли, которую они нам принесут, мы сможем отреставрировать половину Брюгге так, как посчитаем нужным. И ни один турист ни о чем не догадается. Вспомните, как это было в Варшаве.

– Господа, господа, не нужно спорить. Между нами не должно быть разногласий, – раздался тихий голос человека, сидевшего у окна.

И все сразу же смолкли. Этот человек пользовался уважением и непререкаемым авторитетом, ему не нужно было повышать голос, чтобы призвать всех к порядку. Он развернул свою коляску и подъехал к столу, за которым собрались присутствующие.

– Наша компания растет, – сказал он. – Соответственно увеличивается и ежегодная прибыль. Нам нужно открывать филиалы в небольших странах. А Фландрия – наиболее подходящий для этих целей вариант. Надеюсь, все со мной согласны?

Присутствующие кивнули, выражая полное единодушие. Фон Меттерних – так звали этого человека – был живой легендой. Его дядя был одним из основателей их сообщества, и, хотя фон Меттерних не занимал в компании никакой официальной должности, никто не смел ему противоречить.

– В любом случае «Трэвел инк.» покроет расходы на восстановление поврежденной части башни.

– И потратит на это наши деньги, – съязвил Витц. – И деньги немалые.

– Наш многоуважаемый коллега фон Меттерних абсолютно прав. Глупо отказываться от нашего замысла из-за каких-то пяти миллионов.

– А что, если пострадает вся башня? – с неприкрытой насмешкой спросил Витц. – Тогда речь уже пойдет не о пяти миллионах.

– В таком случае фламандцы восстановят башню на собственные деньги, – сказал Клагерсфельд. – Фиддл предвидел такой вариант. Башню заминирует валлон. Через час после взрыва полиция получит о нем информацию, и беднягу арестуют. Фиддл сказал, что бельгийские органы правовой защиты свяжут взрыв башни с деятельностью МВР, экстремистским движением валлонов.

– Вы считаете, что сможете натравить фламандцев на валлонов? – язвительно поинтересовался Ляйтнер.

– Конечно же мы не сможем спровоцировать их на гражданскую войну, но теракт не может не привести к волнениям в обществе, – улыбнулся Клагерсфельд.

– Что и говорить, Фиддл был настоящим гением. Даже если его первый план провалится, мы сможем воплотить в жизнь его вторую идею. И тогда уж точно мы получим ту прибыль, на которую рассчитываем.

– Но я не думаю, что первый план Фиддла провалится, – примирительным тоном заметил Клагерсфельд.

– Польдерный [13]проект не может провалиться. Наши исследования это доказали. Если власти Брюгге и дальше будут проводить свою ошибочную в отношении туризма политику, произойдет большая потеря налоговых поступлений. Город и так задолжал четыреста миллионов немецких марок. А приватизация сейчас в моде.

– Боюсь, что вы недооцениваете жителей Брюгге. Сомневаюсь, что они все скопом покинут город и переселятся в польдеры, – возразил Витце.

– Если мы снизим расчетную арендную плату, то они с радостью переселятся в эти дома, – заявил Ляйтнер. – Для большинства населения слишком большая арендная платая – настоящая катастрофа.

Конрад фон Меттерних отпил немного свежевыжатого ананасового сока из своего стакана, предварительно тщательно размешав его. Он был сыт по горло этими разговорами и потому постучал серебряной ложечкой по краю стакана, чтобы присутствующие замолчали.