Джон Мэтьюз - Смертельные послания

Детектив кивнул. Вне всякого сомнения, с этим платьем все станет ясно после разговора с Джеймсоном и Лоуренсом. Его первоначальный зеленый цвет сохранился только ниже колен и на одном плече, а все остальное пропиталось кровью и было темно-алым, за исключением второго плеча, на котором лежали блестящие, перламутрово-белые кишки. Нос жертвы был отрезан, одна щека распорота. Лицо Элли превратилось в кровавую маску и было совершенно неузнаваемым.

«Хорошо, что в этом районе постоянно стоит зловоние, – подумал Ардженти – по крайней мере, оно пока еще заглушает запах разлагающегося тела». – Он взглянул на шею и пальцы Элли: никаких украшений видно не было.

– Видел ли кто-нибудь из вас, что Джеймсон приносил ей украшения? В частности, с чем-нибудь красным – с рубинами или гранатами? – спросил он.

– Я не видел, – ответил Билл.

– Я тоже, – вторил ему Джош, пожав плечами.

Последовала непродолжительная пауза, которую нарушил Роулингс:

– В ее платье вшита бордовая тесьма. А почему вы спрашиваете об этом?

– Безо всякой причины.

Нет смысла развивать теорию Финли, подумал Джозеф. В конце концов, если это навязчивая идея Джеймсона, неудивительно, что он первым заговорил о ней.

Из размышлений его вывел голос Брендана Манна, прозвучавший из кухни:

– Сэр! Думаю, вам следует взглянуть на это.

Войдя в кухню, Ардженти аккуратно обошел кровавые следы, которые он перед этим изучал вместе с Бренданом. Манн указал ему на пол возле задней двери, где следы были более бледными.

– Похоже, мы упустили из вида несколько следов, – сказал полицейский.

Манн опустил керосиновую лампу. Посмотрев на указанное место, Джозеф понял, почему они не заметили следы раньше. Они были не только чрезвычайно бледными, но и вдвое меньше размерами по сравнению с другими.

– Похоже, следы ребенка, – пробормотал он.

– Или женщины с маленькой ногой, – добавил Брендан.

– Да, возможно.

Ардженти проследил за цепочкой следов и увидел, что они направляются в комнату, останавливаются в трех ярдах от тела, а затем возвращаются в кухню. Кровавые отпечатки бледнели по мере удаления и у задней двери были едва различимы. Сначала он подумал, что более крупные следы просто становились менее отчетливыми из-за того, что преступник двигался быстро в момент нападения. Но потом, приглядевшись, он заметил, что маленькие следы бледнее и там, где они совпадают с большими кровавыми отпечатками.

Детектив посмотрел на Роулингса:

– Вы видели еще кого-нибудь, когда впервые пришли сюда?

– Нет.

Джош отрицательно покачал головой.

– Все указывает на то, что кто-то был здесь вскоре после убийства, – Ардженти присел на корточки и внимательно изучил маленькие отпечатки. – Пусть даже и непродолжительное время.

Завершив осмотр места преступления, Джозеф вышел на улицу и несколько минут беседовал с двумя подругами Элли. Они тоже ничего не видели.

– Мы вернулись только двадцать минут назад, – сказала одна из них, Милли, блондинка с медным отливом, в цветастом фартуке.

– Кто из вашей коммуны сейчас отсутствует и не знаете ли вы, где они находятся? – спросил Джозеф.

Женщины быстро обсудили, кто, где и когда работал, и Милли сказала:

– Мы не видели ни Шейлу, ни Анну – хотя они могли появиться позже. О, и, конечно, маленькая Сара и сын Элли, Шон! Мы их тоже не видели.

Детектив поблагодарил их и пошел прочь, Брендан Манн следовал за ним в полушаге. Неожиданно Ардженти остановился, написал короткую записку и поручил Манну отнести ее Джекобу Брайсу.

– Организуйте вскрытие. Скажите Брайсу, чтобы тот как можно быстрее прислал сюда фургон из морга. У меня есть кое-какие дела в «Томбс».

Это была длинная ночь. Уладив «кое-какие дела» с начальником тюрьмы Симмонсом в «Томбс», Ардженти вернулся домой и больше часа провел за письменным столом, делая записи, после чего лег спать. До самого утра его преследовали жуткие картины изуродованного тела Элли Каллен и не давал покоя целый рой противоречивых мыслей.

С первыми лучами солнца он отправился в офис «Вестерн Юнион», чтобы послать телеграмму Колби в Лондон, а затем встретился на Малберри-стрит с Бренданом Манном и Джоном Уэланом и, сверяясь со своими записями, проинструктировал их, как следует проводить допрос Джеймсона.

Манн поначалу удивленно поднял брови:

– Допрос будем проводить мы ?

– Да, вы будете задавать ему вопросы, а я буду присутствовать при этом, но незримо, – заявил Джозеф.

– В какое время вы пришли к мисс Каллен?

– Сразу после шести тридцати вечера.

– А в какое время ушли от нее?

– В восемь сорок вечера.

Перед взором Ардженти, смотревшего сквозь прозрачный с одной стороны стеклянный экран, открывалась маленькая комнатка площадью десять квадратных футов с весьма спартанской обстановкой. Джеймсон сидел на деревянном стуле с прямой спинкой. Напротив него на таких же стульях расположились Брендан Манн и Джон Уэлан. Между ними находился невысокий столик, на котором стояли три бокала и графин с водой. Какая-либо другая мебель отсутствовала. Звуки всех трех голосов приобретали странный, высокий тембр, проходя через решетку в стене под стеклянным экраном.

Когда Джозеф попросил начальника тюрьмы Симмонса предоставить в их распоряжение подобное помещение, тот сообщил ему, что у них имеются две такие комнаты:

– Обычно их используют психиатры, желающие незаметно понаблюдать за поведением подозреваемых. Но, я думаю, они вполне подходят и для вас.

Ардженти не стал допрашивать Финли сам, поскольку этому препятствовало их тесное сотрудничество. Он решил, что Манн проведет допрос лучше, и поручил Уэлану помогать ему и вести протокол. Сначала Джеймсон назвал свое имя и сообщил о себе сведения личного характера, после чего последовали вопросы о его последнем визите к Элли Каллен. В этом месте Брендан сделал небольшую паузу.

– Вы уверены, что когда уходили, было не восемь сорок три? Дело в том, что именно в это время сержант Роулингс видел, как вы выходили из ее дома, – сказал он подозреваемому.

– Нет, я вышел ровно в восемь сорок. Говорю с уверенностью, поскольку взглянул в этот момент на часы. Моя горничная и Лоуренс готовили мне ужин, и я не хотел опаздывать. – Финли махнул рукой. – И Роулингс с Пэйни еще не вернулись на дежурство, когда я вышел из дома. Я их не видел.

– Хорошо. Но даже если предположить, что вы действительно ушли в восемь сорок, это значит, что кто-то еще проник в дом мисс Каллен и убил ее в течение трех минут. Вы же сами не можете не видеть, насколько это маловероятно.

Губы Джеймсона тронула едва заметная улыбка:

– Как вы не понимаете! Это же фирменный стиль Потрошителя. По нашим оценкам, некоторые из его предыдущих жертв были убиты и выпотрошены в течение всего одной минуты.