Джон Мэтьюз - Смертельные послания

Взглянув на ее бокал, мужчина увидел, что тот больше чем наполовину пуст. Очень скоро ему придется заказывать ей второй бокал.

– Вы говорили что-то о «развлечении». Могу ли я спросить, где это обычно происходит? – поинтересовался он.

– На втором этаже. Там клуб имеет несколько комнат.

– Я думал о более приватной обстановке. Видите ли, я известный промышленник, и меня могут узнать. Фонари на этой лестнице слишком яркие.

Девушка понимающе кивнула и задумалась.

– Ваш отель? – предложила она.

– Боюсь, служащие отеля тоже излишне любопытны. Может быть, вы живете где-нибудь здесь неподалеку?

По лицу его собеседницы пробежала тень сомнения:

– Дело в том, что мы живем вдвоем с подругой, и я не знаю, работает ли она сегодня вечером… – Однако спустя мгновение ее лицо вновь осветила улыбка. – Впрочем, даже если подруга сейчас дома, она уйдет, вот и всё.

Нужно было рисковать. Ситуация была близка к идеальной – особенно в отношении того, что касалось кольца. Если подруга окажется дома, он просто найдет предлог и спокойно удалится. Это как раз и послужит сигналом, который он все искал.

– Ладно, – согласился мужчина.

Девушка подняла три пальца. Он вручил ей три серебряных доллара, и они допили содержимое своих бокалов.

На Декатур-стрит было все еще многолюдно, но его это вполне устраивало, поскольку они моментально затерялись в толпе. Никто не обратил на них ни малейшего внимания.

«Каждый город имеет свои собственные запахи», – подумал он. Доминировавший здесь – даже вдали от доков – запах рыбы смешивался с ароматами жженого дерева и острых пряностей, тогда как в Нью-Йорке преобладал запах угольной гари.

На противоположной стороне улицы пожилой креол играл на кларнете. На углу еще один мужчина раздавал листовки с рекламой расположенной рядом ярмарки Вест-Энд Фэр: «Приходите посмотреть колесо Феррис, восьмое чудо света».

Квартира девушки находилась на втором этаже дома, стоявшего в переулке в восьмидесяти ярдах от улицы, и вела к ней наружная шаткая деревянная лестница.

Поднявшись на верхнюю площадку, она открыла дверь и позвала:

– Бернис… Бернис…

Ответа не было.

– Похоже, сегодня она работает, – повернулась красавица к своему спутнику. – Квартира в нашем распоряжении.

– Очень хорошо.

Она зажгла одну свечу в гостиной, еще одну в спальне и начала раздеваться в свете колеблющегося пламени, отбрасывая на заплатанную простыню дрожащую тень.

– А почему вы не раздеваетесь? – спросила она, подняв брови в притворном удивлении.

– Я хочу сначала испытать восхищение, наблюдая за вами.

Он знал, что ему нужно действовать быстро, и, сунув руку в карман куртки, сжал рукоятку ножа. Но, когда девушка стала расстегивать блузку, он испугался, что ему помешают ее руки и первые удары не получатся чистыми.

Неожиданно где-то близко раздался крик, и он сразу напрягся. Может быть, подруга вернулась раньше? Но через несколько секунд тот же самый голос прозвучал уже чуть тише, явно удаляясь, и он понял, что крики доносятся с улицы.

Его будущая жертва оставила окно в спальне открытым. Цветастая занавеска слабо колыхалась под напором легкого бриза, дувшего со стороны гавани.

Обнажившись до пояса, она повернулась к нему лицом. Ее улыбка как будто сделалась мягче, теплее. И, любуясь ее красотой, он внезапно испытал острый приступ жалости. « Если бы кто-то не начал играть в эти игры, мне не пришлось бы сейчас делать это».

Она протянула к нему руку, словно собираясь помочь ему раздеться, и мужчина бросился на нее, пока его не покинула решимость.

Он нанес сильный удар, и они вместе упали на заплатанную простыню. Продолжая вонзать нож в тело раз за разом, он прижимал девушку своим телом к кровати. Их лица разделяли несколько дюймов. Когда он почувствовал, как теплая кровь струится по его телу, и увидел огоньки ужаса в ее глазах, мерцавшие почти в такт с пламенем лампы, у него произошло семяизвержение.

Убийца немного помедлил, собираясь с мыслями. Прежде чем продолжать, нужно было снять кольцо, пока ее пальцы не сжались и не наступило rigor mortis [16].

Но когда он потянул за палец с кольцом и приставил к нему лезвие ножа, она что-то невнятно пробормотала. Он наклонился ниже, чтобы разобрать произносимые ею слова.

– Это не мое кольцо, – шептала девушка. – Пожалуйста… это не мое кольцо. Оно принадлежало моей бабушке.

– Не волнуйтесь, – успокоил он ее. – Оно послужит благому делу. Спасет человеческую жизнь.

Я мог бы не вмешиваться в естественный ход событий. Не препятствовать тому, чтобы вас повесили за совершенные мною преступления. И это доставило бы мне определенное удовлетворение.

Как видите, мне было над чем поразмыслить. Если бы я поступил так, это означало бы для меня полную свободу. Я был бы вне всяких подозрений, за мной не охотилась бы полиция. Правда, чтобы не выдать себя, мне пришлось бы прекратить убивать. Мое послание вам и Колби осталось бы незавершенным. Хуже того, оно завершилось бы на фальшивой ноте, поскольку буква, оставленная на теле последней жертвы, была изобретением самозванца. Я не мог допустить, чтобы в нашу игру вмешался самозванец.

В силу всего вышесказанного мне пришлось проделать долгий путь до Нового Орлеана и отыскать девушку с особым кольцом, дабы исключить возможную путаницу и неверное толкование.

Какая это была красавица и как любила она свое кольцо! Таким образом, теперь на вас лежит ответственность за смерть трех девушек: первой – потому что вы с Ардженти солгали по поводу меток на теле; той девушки в опере, которую вы сами указали мне своим взглядом; и этой, которую я убил, чтобы спасти вашу жизнь.

Не забывайте об этом. О тех усилиях, которые мне пришлось приложить, чтобы избавить вас от виселицы. За вами долг. Сможете ли вы когда-нибудь расплатиться со мной?

Пакет с пальцем девушки, на который было надето кольцо, завернутым в кусок ткани, и сопроводительное письмо были получены в редакции «Нью-Йорк таймс» через пять дней после их отправки по почте из Нового Орлеана.

К тому времени сотрудники Департамента полиции Нового Орлеана установили ее личность: Селия Бентон-Ру, 22 года. Ее единственными живыми родственниками были брат, пошедший по стопам отца и служивший в торговом флоте, и тетка, проживавшая в Бордо. Но подруга убитой Бернис, делившая с ней квартиру, и еще две близкие подруги, которые идентифицировали тело, заявили, что вместе с отрезанным пальцем исчезло весьма оригинальное и заметное кольцо.

После вскрытия новоорлеанский коронер прислал в Нью-Йорк сообщение, в котором говорилось, что, по его мнению, убийство совершено в стиле Потрошителя. Инспектор Маккласки тут же ответил, что это невозможно, что Потрошитель задержан и находится в Нью-Йорке. «Подозреваю, это не более чем убийство под копирку».