Екатерина Ракитина - Жёлтые цветы

Первую часть слушания Джейн просидела, как в тумане: в зале действительно было душно, голос мистера Хорнби, коронера, слышался издали, сквозь общий шёпот и кашель, глухо и невнятно. Кроме того, после бессонной ночи Джейн начала отчаянно клевать носом. Сперва она пыталась отыскать среди публики мистера Верниера, но потом сосредоточилась на том, чтобы не уснуть.

Зачитал своё заключение доктор Ленгстон. Джейн краем уха слышала слова «многочисленные кровоподтёки», «переломы гортани», «удушение», но постаралась не вникать в их смысл. Потом опрашивали саму Джейн, но она говорила рассеянно и запомнила только желтоватое, с резкими чертами, лицо мистера Хорнби, слегка перегнувшегося через стол, чтобы расслышать её ответы.

Вызвали миссис Рикс, а после — мистера Верниера, который спокойно и обстоятельно изложил, как именно узнал о несчастье в Гаскин–Гейт, как открыл дверь спальни миссис Форсайт и обнаружил, что произошло. Мистер Хорнби поинтересовался, откуда у мистера Верниера навыки обращения с замками, и тот отвечал, что обладает некоторыми познаниями в механике, необходимыми для работы с оборудованием, которое требуется натуралисту.

К радостному удивлению Джейн, когда мистер Хорнби отпустил мистера Верниера, тот не вернулся на своё место, но сел между ней и доктором. Увы, мистеру Верниеру оказалось нужно что‑то обсудить с доктором Ленгстоном: они с минуту тихонько шептались, потом мистер Верниер выпрямился и взглянул на Джейн. Она ждала улыбки или какого‑то особого знака, но жилец Риксов просто коротко вежливо кивнул и отвернулся.

Когда в зале появился Нед Харди в сопровождении двух констеблей, публика оживилась. Как ни была расстроена Джейн, она отметила про себя, что Нед выглядит скверно: подавленный, ссутулившийся, он мало напоминал того румяного здоровяка, что ещё недавно ухаживал за садом в Гаскин–Гейт. Нед отвечал на вопросы мистера Хорнби угрюмо и немногословно, отрицая какую‑либо причастность к смерти миссис Форсайт.

— Вызываю мистера Поммерела, поверенного!.. — провозгласил мистер Хорнби, закончив с Недом.

Джейн недоумённо подняла голову: мистер Поммерел из Истбурна был поверенным миссис Форсайт, именно он составлял её завещание. Но какое отношение это могло иметь к дознанию, Джейн понять не могла.

Мистер Поммерел, невысокий и круглолицый, поднялся со своего места и прошёл вперёд.

— Назовите себя суду, — произнёс мистер Хорнби.

— Джеймс Артур Поммерел.

— Что связывало вас с покойной?

— Я был поверенным её мужа, а когда его не стало, она доверила мне вести свои дела.

— Расскажите суду, что вам известно.

Мистер Поммерел откашлялся, поправил круглые очки и начал:

— Три года назад, в начале марта 1891 года, миссис Форсайт написала мне с просьбой посетить её при первой возможности. Когда я приехал в Гаскин–Гейт, выяснилось, что речь шла об изменении завещания, которое было составлено вскоре после кончины мистера Форсайта.

— Каково было содержание первоначального завещания? — спросил мистер Хорнби.

— Согласно ему, большая часть состояния и имущества миссис Форсайт отходила её племяннику, мистеру Чарльзу Торнфилду. Определённые суммы были выделены также двоюродной племяннице миссис Форсайт, чете Риксов и мисс Юнис Митчем. Кроме того, были сделаны распоряжения относительно благотворительности.

— Какие изменения миссис Форсайт желала внести в завещание?

— Новое завещание исключало из числа наследников мистера Торнфилда. Вместо него основной наследницей становилась присутствующая здесь мисс Джейн Марпл, компаньонка покойной миссис Форсайт.

Зал Мартлет–Инн загудел.

Джейн замутило, ей показалось, что она летит вместе со скамьёй сквозь пол, куда‑то вниз. Девушка покачнулась и, не подставь ей руку мистер Верниер, упала бы. Твёрдые пальцы натуралиста сомкнулись на запястье Джейн, он наклонился к ней и тихо сказал:

— Мисс Марпл, попробуйте несколько раз медленно вдохнуть носом и выдохнуть через рот. Это может помочь.

Джейн послушно втянула воздух, осторожно выдохнула через разомкнутые губы, потом ещё раз, ещё — и после третьего выдоха почувствовала, как у неё проясняется перед глазами и отступает дурнота.

Мистер Поммерел, между тем, продолжал:

— Новое завещание было составлено тут же, его заверили местный викарий, мистер Тарлоу, и мой кучер, мистер Фелпс. За прошедшие годы миссис Форсайт ни разу не возвращалась к вопросу завещания, однако неделю назад я получил от неё письмо с просьбой принять означенный документ на хранение.

— По какой причине? — осведомился мистер Хорнби.

— Миссис Форсайт не уточнила, — отвечал мистер Поммерел.

— Завещание у вас?

— Да, разумеется.

Мистер Поммерел обернулся, кивнул клерку, и тот подал ему знакомый Джейн бювар вишнёвой кожи, который мистер Поммерел положил на стол мистера Хорнби.

— Похоже, мы с вами обманулись, мисс Марпл, — тихо произнёс мистер Верниер.

Джейн подняла на него глаза и чуть не ахнула: мистер Верниер улыбался — едва заметно, одним углом рта, но совершенно безошибочно.

Когда улёгся общий шум, вызванный оглашением завещания, мистер Хорнби поманил констебля Ричардсона, дежурившего в дверях, коротко переговорил с ним и объявил:

— Вызываю старшего констебля Томаса Филдинга.

Старший констебль Филдинг подошёл к столу.

— Старший констебль, — начал мистер Хорнби, — вчера, в воскресенье, вы произвели арест в гостинице «Корона» в Ист–Дине. Так ли это?

— Да, сэр. Я и констебль Ричардсон задержали человека, которого подозревали во взломе дома покойной миссис Форсайт.

— Удалось ли вам установить его личность?

— Он назвался Джоном Мэтьюсом, сэр. Но я склонен считать, что это не настоящее имя.

— Здесь ли тот, кто называет себя Джоном Мэтьюсом?

— Так точно, сэр.

— Введите, — приказал мистер Хорнби.

Старший констебль Филдинг сделал знак своим людям, и в общий зал Мартлет–Инн ввели человека, назвавшегося Джоном Мэтьюсом. Как и говорил мистер Верниер, он был высокого роста, с грязными тёмными волосами, спадавшими на воротник обтрёпанного коричневого пальто. Пальто оказалось ему заметно велико, поскольку назвавшийся Джоном Мэтьюсом был чудовищно истощён: клочковатая щетина только подчёркивала впалые щёки, вокруг глаз залегли тёмные круги, худая шея болталась в вороте несвежей рубашки.

Констебль Ричардсон подвёл его к столу мистера Хорнби.

— Назовите себя суду, — потребовал коронер.

— Джон Мэтьюс, — сиплым голосом произнёс бродяга.

Джейн вздрогнула и выпрямилась. Мистер Верниер встревоженно повернулся к девушке.

— Мисс Марпл, — прошептал из‑за его плеча доктор Ленгстон, — что с вами? Вам нехорошо?