Семен Вольфсон - О тех, кто в МУРе

– Где теперь можно эту Наташку найти? – спросил Григорьев.

– Три недели тому назад замуж вышла, думаю, назло Коленьке, за его друга Женю Воробьева, провизором работает в нашей аптеке, поговаривают, скоро свою откроет. Отец – главврач поликлиники, мать – завотделением. Наверное, помогают. Сама Наташка в медучилище учится.

– А где молодожёны проживают?

– В доме напротив, второй подъезд, четвертый этаж, квартира 89, набирайте код: 89, ключ, 1847. Я почему знаю: пока Коля в армии служил, к Воробьеву частенько убираться приходила.

– Можем сказать вам, Мария Николаевна, что вашего внука, возможно, убили, а мы занимаемся расследованием, по горячим следам.

Старушка ахнула:

– Коленьку убили?! За что?! Он и мухи не обидит! Всегда внимательный такой, вежливый, его соседи все любят, – она заплакала. – Вы меня извините, не могу слёзы сдержать, одна я теперь осталась. Дочка-то с мужем за бугор укатили, не то в Грецию, не то в Швецию, пять лет от них ни слуху, ни духу.

Бабушка накапала себе в рюмочку валерьянки, добавила немного воды и залпом выпила.

– А чем занимался Николай?

– Автомастерская у него была: с детства любил со всякими железками возиться, сперва с велосипедами, потом с мотоциклами, а затем уже с автомобилями. Часов до восьми работал с напарником в мастерской, придет домой, наскоро что-нибудь перехватит, и в гараж. Возвращался за полночь. У него, говорят, золотые руки были, царствие ему небесное!

– Ещё раз спасибо вам большое, мы пойдем, дел много, примите наши соболезнования, – Григорьев с Горевым низко поклонились Марье Николаевне.

– Вы уж убийцу-то найдите!

– Обязательно, постараемся!

В микроавтобусе Леонид Семёнович сказал:

– Мне сейчас понадобятся двое свидетелей. Лучше всего подойдут фотограф и судмедэксперт, а ты, Серёжа, со своей офицерской выправкой только мешать будешь.

Через пять минут они поднялись на лифте нового шестнадцатиэтажного дома. Звонить в дверь пришлось долго, пока им не ответили:

– Кого нужно?

– Проверка паспортного режима.

Горевой поднес к глазку удостоверение.

Металлическая дверь отворилась, и в проеме появился молодой мужчина в пижаме с заспанным лицом.

– Разрешите войти?

Они очутились в просторной прихожей.

– Предъявите, пожалуйста, ваши документы. Кто прописан в квартире?

В это время в дверях спальни показалась довольно миловидная молодая женщина с помятым после сна лицом.

– Наталья Афанасьевна Воробьёва – представилась она. – Чему обязаны?

– Мы осуществляем проверку паспортного режима. Может, чайком нас угостите? На улице-то холодно.

– Что ж, раз пришли, раздевайтесь, обувайте тапочки и проходите на кухню.

Они уселись за длинный стол. Горевой бегло просмотрел документы хозяйки:

– У вас тоже всё в порядке. А конфету к чаю можно?

Она открыла наполовину пустую коробку шоколадных конфет, лежащую на столе.

– Спасибо! Мы, вообще-то не по этому делу, то есть, хочу сказать, паспортным режимом редко занимаемся. Это работа участковых, да ваш приболел, вот нас и заставили, вообще-то ловим всяких бандитов, жуликов, воров.

– А оружие у вас есть? – полюбопытствовал Воробьёв, никогда не служивший в армии.

– Конечно.

– Показать можете?

– Почему не показать хорошему человеку? Смотрите.

Горевой достал ПМ, вынул обойму и протянул Жене.

– Только на человека не наводите, этого нельзя делать, даже если пистолет разряжен.

– Серьёзная штуковина, сразу чувствуешь себя настоящим мужчиной.

– Давайте его назад. Кстати, а знаете, что самое трудное в работе опера? – сменил тему Горевой.

– Что?

– Составить акт изъятия какой-нибудь вещи.

– Это как?

– Сейчас объясню. Несите лист бумаги и ручку. Что бы такое изъять у вас, чтобы не обидно было? О! Эти две шоколадные конфеты. Можно?

– Берите, берите! Угощайтесь, у нас ещё есть.

– Спасибо! Сначала пишем заголовок: «Акт изъятия вещдока – двух шоколадных конфет в бумажных корзиночках – у граждан Воробьевой Н.А., паспортные данные, и Воробьева Е.», как по батюшке?

– Константинович.

– Значит «Е. К.», паспортные данные. «Мы, нижеподписавшиеся: гр. Жирков В.И., паспортные данные, и гр. Самойлович Л.З., паспортные данные, подтверждаем, что на наших глазах у вышеуказанных граждан были изъяты две шоколадные конфеты, изготовленные… (тут Горевой заглянул на обратную сторону коробки и переписал дату выпуска). О чём и свидетельствуем своими подписями». Так. Это и есть самая трудная часть оперативной работы.

– В чём же трудность?

– А не все пускают в квартиру без ордера на обыск, как вы, например, а это разрешение не так просто получить, – усмехнулся Горевой, аккуратно складывая лист бумаги и пряча его в карман.

– Ладно, вы тут чаевничайте, а я пойду, себя в порядок приведу, скоро гости должны прийти: у нас медовый месяц.

– Товарищ майор, с вами бывало такое? Вчера вечером, часов в девять, после двух бокалов шампанского так в сон потянуло, будто бутылку водки выпил. Сегодня проснулся в двенадцать часов, и жена тоже. Что за шампанское?

– Со мной и не такое приключалось, один раз после стопки водки под столом оказался: жулики клофелину подлили. Однако засиделись мы у вас, спасибо за чай.

Горевой положил две конфеты в полиэтиленовый пакетик и сунул его в карман.

– А дверь, уважаемый, надо сначала на цепочку открывать: мало ли кто ходит.

Внизу их ждал уазик, присланный Григорьевым.

– А здорово вы их раскрутили, Леонид Семёнович. Это всё из-за той бумажки, которую в машине нашли?

– Правильно мыслишь, Лёвчик. Иной человек за такую улику кучу денег выложит, не моргнув. Только та ли эта корзиночка – вопрос. А сейчас – в управление, мне ещё к эксперту-криминалисту надо.

Капитана Владимира Александровича Осокина из-за моложавости все звали просто Володей. Горевой застал его за микроскопом в окружении множества пробирок и колбочек.

– Здорово, Володя! К тебе Григорьев заходил?

– Здорово! Был час тому назад. Срочной работы подкинул. Почти всё уже сделал, не знаю только, как с этой корзинкой из-под конфеты поступить. Отпечатков пальцев с неё не снимешь, сорт конфет определить не берусь, хотя на дне обнаружены микрочастицы шоколада.

– Вот я как раз по этому поводу, – Горевой вытащил из кармана полиэтиленовый пакет, а из него – два предполагаемых, пахнущих шоколадом вещдока. – Можешь сказать, из одной они коробки или нет? Одну возьмёшь себе в знак благодарности.

Володя почесал за ухом.

– Из одной ли коробки, точно определить не могу, зато скажу, одной ли сортности и свежести конфеты.

– Сколько тебе нужно времени?

– Часа два хватит.

Выходя в коридор, Леонид Семёнович чуть не столкнулся с оперативником из своего отдела.