Семен Вольфсон - О тех, кто в МУРе

– Будьте любезны! Повесьте на дверях объявление «Магазин закрыт на учет», а дверь на замок не запирайте. Кто первый обнаружил труп? – обратился Горевой к вернувшемуся хозяину.

– Я. Приехал, как обычно, минут за пятьдесят до открытия, сменить сторожа. Потом приходят продавщицы, и мы из сейфа в моем кабинете достаем и раскладываем товар в витринах, а ровно в десять открываемся. В этот раз дверь была не заперта. Открываю, и смотрю – лежит. Я сразу звонить по 02.

– А кто еще, кроме вас, сторожа и продавщиц работает в магазине?

– Ещё уборщица, Надежда, симпатичная, знаете ли, бабёнка, работает по договору. Приходит часов в одиннадцать, уберется часа за два в торговом зале и у меня в кабинете, когда я выхожу. Наверное, ещё где-то подрабатывает.

– А сторож у вас один, никто его не подменяет?

– Один. Я ему плачу полторы ставки. Он одинокий, ему всё равно, где ночевать. Говорил, что всю ночь не спит, сторожит, но я думаю, что в основном сторожил этот диван, он у меня раскладной, удобный.

– А почему у вас нет охранника? Так ведь и днём ограбить могут.

– Он нам ни к чему. У каждой продавщицы под ногой тревожная кнопка, УВД рядом. Если что случится, через минуту будут здесь, а ЧОПу нужно платить, больше, чем обеим продавщицам вместе взятым.

Горевой скользнул взглядом по пустым витринам, шкафам и стоявшему около стены дивану с журнальным столиком.

– Давайте пройдем в ваш кабинет.

Хозяин открыл дверь, обитую с двух сторон каким-то звукоизолирующим материалом.

– О, замочек-то у вас взломан. Ребята, присаживайтесь!

В левом дальнем углу небольшой пятнадцатиметровой комнаты на подставке стоял открытый сейф, приваренный к балке, проходящей вертикально по стене, а ближе к двери – диван с жестким сиденьем, такой же спинкой и деревянными подлокотниками. На диване устроились оперативники и Капустин.

Вдоль правой стены напротив сейфа располагались стеллажи, на них – стопки различных журналов, альбомов, каталогов, папок. Отдельно стояли справочники: по ювелирному делу и телефонные. Ближе ко входу – раковина. Середину комнаты занимали письменный стол с телефоном и кожаное вращающееся кресло, с которого удобно было достать любую папку или справочник. Горевой подошел к окну, зашторенному очень плотной тканью малинового цвета, раздвинул шторы и увидел решётку, датчики сигнализации на стеклах и припаркованный около магазина чёрный фольксваген.

В это время звякнул дверной колокольчик, и послышались женские крики: вероятно, продавщицы увидели труп.

– Ничего, судмедэксперт им поможет, – подумал Горевой.

– Виктор Петрович, в каком виде вы обнаружили сейф?

– В таком, как вы его сейчас видите, и обнаружил. Пусто, все пусто!

– А как запорное устройство действует, можете показать? – Горевой встал спиной к стеллажам, напротив сейфа, на дверце которого располагались по три в ряд девять лимбов с указателями, с нанесенными на них выпуклыми цифрами от 0 до 9, вращающимися внутри своих колец.

– Сейф 1960 года выпуска, изготовлен в Бельгии, пустоты между стальными листами заполнены специальным материалом: случись пожар, все сгорит, а этот ящик и его содержимое уцелеет. Он номерной, открыть можно, только набрав с помощью лимбов девятизначный код, известный лишь мне, – хозяин, повернулся спиной к Леониду Семеновичу и закрыл собой почти весь сейф; затем захлопнул дверцу.

Было слышно, как сработал запорный механизм.

– Теперь, чтобы открыть, надо набрать кодовое число, вот так.

Опять сработало запорное устройство. Открыв дверцу, директор сразу же изменил набранный код.

– Вы всегда так закрываете и открываете сейф?

– Всегда.

– Скажите, когда вы достаете ценности, окно зашторено?

– Оно зашторено всегда.

– Так, теперь давайте познакомимся. Я замначальника убойного отдела Петровки, 38. Зовут меня Горевой Леонид Семенович. Это – следователь, капитан Игорь Капустин. Рядом – наши оперативники, в зале работает судмедэксперт, так что к расследованию вашего дела привлечены лучшие силы. Скажите, что это за фотография на стене?

– Моя дача в Красково, досталась от деда, тоже ювелирных дел мастера, как и мой отец. Выходит, я ювелир в третьем поколении.

– Виктор Петрович, отчего это домик, как ежик, трубами ощетинился?

– А, вы заметили. Это от того так много труб, что в доме имеется ювелирная мастерская, оборудованная специальной печью для плавки металлов с вытяжкой и вентиляцией.

– Она у вас в рабочем состоянии?

– Да, иногда занимаюсь ювелиркой по старой памяти, делаю перстенечки, кулончики в основном для себя, а иногда для знакомых.

– Виктор, как у тебя дела? – спросил Горевой у вошедшего судмедэксперта.

– Закончил, могу доложить. Удар нанесен с большой силой правой рукой, точно в сердце. Орудие убийства, судя по ране, представляет собой узкий, обоюдоострый кинжал. Смерть наступила мгновенно между двумя и четырьмя часами ночи, если нужно точнее, – после вскрытия. На затылочной части головы имеется рана, образовавшаяся, очевидно, от удара при падении. У меня всё.

– Хорошо. Василий! – обратился Леонид Семёнович к лейтенанту. – Посмотри, нет ли чего в карманах убитого.

Все вышли в торговый зал. Василий тщательно осмотрел одежду и выложил на ближайшую витрину паспорт на имя Шебалкова Виктора Степановича, пятидесяти двух лет отроду, пенсионное удостоверение, разрешение на охранную деятельность, газовый пистолет с полной обоймой, разрешение на хранение и ношение оружия, связку ключей, видимо, от дома, и отдельно ключ от кабинета.

– А теперь, граждане, я попрошу по одному заходить в кабинет. Начнём с вас, Виктор Петрович.

Горевой расположился за столом, а хозяин – напротив, на принесенном из зала стуле. Капустин, судмедэксперт и оперативники сели на диван.

– Прошу вас рассказать о себе и о том, чему вы стали свидетелем.

– Мне сорок шесть лет, женат, имею двоих детей. Десять лет тому назад занял денег у друзей и знакомых и выкупил этот магазин. Я окончил художественное училище и ещё до этого работал здесь сначала продавцом, а потом директором. Живу недалеко на соседней улице.

– А на работу на машине ездите? Это ваш фольксваген напротив окна?

– Мой. Последнее время на нем в магазин езжу: что-то ноги стали побаливать.

– В какую примерно сумму оцениваете убытки?

– Точно сказать не могу, страховка составляла сорок миллионов.

– Давно оформили?

– Нет, 2 недели назад, – как будто чувствовал, и сон приснился нехороший.

– А до этого?

– Страховка была пять миллионов.

– Следовательно, если я вас правильно понял, товара было на сорок миллионов рублей.

– Нет. На значительно большую сумму, но страховщик не соглашался поднимать цену. Вам может быть интересно, откуда у меня ценностей на такую сумму? Здесь все просто. Кое-что досталось по наследству от деда и отца. Потом, видите ли, наш магазин не только продает изделия из драгоценных металлов и камней, но имеет разрешение покупать такие украшения у населения; естественно, приобретаем дешевле, чем потом продаем. Таким образом, мне удалось достичь сегодняшних результатов, вернее вчерашних.