Кира Буренина - Китайский зодиак (сборник)

Больше на эту тему он не заговаривал. А я задумалась: насколько верно то, что сказал отец? Стоит ли ученым искать эликсир бессмертия, если все люди смертны?

Вчера был день поминовения предков, я много часов провела в комнате с поминальными табличками, умоляя даровать мне еще одну встречу с генералом Ли Юном. Я знаю, что это неправильно, но ничего не могу с собой поделать. Я обратилась к бабушке и дедушке, их братьям и сестрам, чьи таблички с золотыми иероглифами висели на стене. Тоска мучает меня. Из армии приходят хорошие новости – императорская армия покорила царство Яо. Генерал написал отцу, что меч „Пьющий кровь“ вполне оправдывает свое название, что он разит врагов насмерть и ломает их копья и мечи. И меня осенила счастливая мысль. Я предложила отцу послать рисовальщиков в стан генерала Ли, чтобы они сделали эскизы. По этим эскизам мастера смогут вылепить головы глиняных воинов, и все они будут не похожи друг на друга. Отец подумал и согласился. Тогда я предложила, чтобы рисовальщики также сделали портрет генерала Ли. И снова отец согласился. Завтра рисовальщики отправляются в путь. Им предстоит опасная работа, ведь в царстве Яо еще совсем неспокойно. Но я надеюсь, что их поездка будет успешной. Самое главное – у меня будет портрет генерала! Я смогу видеть его каждый день, разговаривать с ним… А пока буду ждать.

Две новости – прекрасная и ужасная. Рисовальщики возвращаются в обозе генерала, они сделали тысячи портретов! Сам главнокомандующий будет здесь раньше – его серьезно ранили шпионы покоренного царства Яо, и по пути домой генерал остановится у нас. Рана слишком тяжела, чтобы он продолжил путь. Я очень беспокоюсь о генерале. Я попросила предков быть снисходительной ко мне и проявить больше милосердия к генералу. Ли Юн, я надеюсь, что моя любовь спасет тебя!

Главнокомандующего императорской армии вчера вечером доставили к нам в дом на паланкине. Как сказал наш доктор, вовремя. Генерал без сознания, очень слаб, рана начала опасно гноиться. Доктор сидит у его ложа, собственноручно меняя припарки и пользуя какими-то снадобьями. Мне вход в комнату, где лежит генерал, воспрещен. Это будет верх неприличия, если девушка останется в комнате, где лежит мужчина. Пусть и дальний родственник. Так что мне остается лишь справляться о здоровье генерала у слуг, отца и матушки. Сегодня ночью доктор будет ночевать в другой комнате, а няня говорит, что эта ночь решающая, от нее зависит, выживет Ли Юн или нет. У меня замирает сердце, когда я только подумаю, что генерал может умереть. Нет, только не сейчас и не в нашем доме! Во всем доме курятся благовония, мои шелковые рукава пахнут теперь сандалом и можжевельником. На алтаре в комнате поминовения предков лежат щедрые дары. Мы просим у Неба и у предков даровать генералу жизнь. Я обязана побывать у генерала. Проберусь в его комнату тайком, няня поможет мне. Сначала она не соглашалась, сетуя на то, что ее накажут, но я ее уговорила. Она подежурит у дверей, пока я буду с Ли Юном. После третьей стражи я пробралась в комнату генерала. Няня сделала так, что служанка, которая дежурила ночью у ложа Ли Юна, ушла. Я пробуду здесь до пятой стражи. В комнате полумрак, здесь тоже курятся благовония, в воздухе пахнет сандалом. Я сидела и смотрела на благородное лицо Ли Юна. Оно было смертельно бледным. „Генерал, – прошептала я, – неужели Небо не дозволит нам соединиться? Как несправедлива судьба, что в этой жизни мы разъединены“. Я сделала компресс из ароматного уксуса и положила его на пылающий лоб генерала. Потом окунула кусочек полотна в горький отвар, приготовленный доктором, и смочила им потрескавшиеся от жара губы раненого. Горели свечи, я беспрепятственно могла смотреть на генерала, касаться его лица и рук. У изголовья лежал меч „Пьющий кровь“. Генерал не расстается с ним даже на пороге смерти, как истинный воин. Сколько жизней отнял меч во славу императора? И почему не защитил генерала от тяжелой раны? Нет, не надо таких мыслей, генерал обязательно излечится. А вот моя сердечная рана не затянется никогда. Я всегда буду любить Ли Юна, и если у меня когда-нибудь будет сын, я назову его этим именем. Раздался условный сигнал – это няня предупреждала, что скоро я должна буду покинуть комнату. Я осторожно отогнула край покрывала. На боку, там, где рана, кровь запеклась, и полотно, прикрывающее рану, побурело от крови. Я достала свежий кусок ткани – надо сделать генералу перевязку, перед тем как я уйду. Потом мой взгляд вновь упал на „Пьющий кровь“. Я вынула меч из ножен, темный металл слабо блеснул в свете свечей. А затем я провела лезвием по ладони и приложила кровоточащую руку к ране генерала. Наша кровь смешается, и в будущих воплощениях мы сможем найти друг друга быстрее. Затем я вложила окровавленный клинок в ножны, быстро сделала генералу перевязку и, сжав ладонь, вышла из комнаты. Няня охала и ахала, пока мы шли в мои покои. Там она ловко перебинтовала мою руку и с причитаниями вышла. Я попросила оставить меня одну. Я видела генерала, была с ним, я смешала нашу кровь – от этих мыслей у меня стучало в висках. Мое сердце принадлежит ему навеки. Мой бедный цинь, я безжалостно порвала его струну, чтобы наутро объяснить, откуда у меня на ладони появилась рана. Скажу – играла, порвала струну, а струна поранила руку. Но объяснять утром ничего не пришлось. Генерал пришел в себя, ему значительно лучше. Слуги суетятся в доме – едва генерал открыл глаза, он тотчас же приказал отправляться в путь. Отец и доктор у него, уговаривают остаться еще на пару дней, чтобы Ли Юн мог окрепнуть».

– Ларра, уже поздно, мы должны идти, – раздался, как будто издалека, голос Ли Юна, и я подняла глаза. – Уже половина десятого, тебе, наверное, надо закрывать библиотеку.

– Да-да, – спохватилась я, – а как же книга?

– Если у тебя есть время, мы можем дочитать ее в кафе, где недавно отмечали праздник.

Спустя полчаса мы сидели в дальнем углу кафе, пили кофе и вполголоса обсуждали прочитанное.

– В старом обществе девушки традиционно не могли показываться мужчинам на глаза. Если они, например, вместе слушали музыку, то женщины сидели за ширмами, чтобы их никто не видел. Девушкам нельзя было улыбаться, руки должны были быть закрыты длинными рукавами. – Ли Юн показал длину рукавов. – Эта Мэй была очень смелой. Она провела почти всю ночь рядом с генералом, ей повезло, что об этом не узнали родители. Иначе ее ждало бы серьезное наказание, ее бы просто заперли в комнате. Там бы она и сидела до свадьбы. Ведь это позор. Приличия в аристократических домах соблюдались очень строго. Мастер Бо разбаловал свою дочь.

– Интересно, почему генерал так спешно покинул дом Бо? – спросила я.

– Надеюсь, что мы это узнаем из книги, но я думаю, что он знал, что Мэй была у него, и не хотел ставить ее в неловкое положение.