Игорь Москвин - Петербургский сыск. 1870 – 1874

Жуков не стал разочаровывать господина Деесперова, что к гостинице его привёз извозчик, а только кивнул головой в знак согласия, мол, да, нам по службе положены лучшие места.

– Н—да, – всё—таки выдавил из себя Миша.

– Да, до столицы далёко, так что придётся довольствоваться губернской столицей, – чиновник выделил последнее слово особо.

– Мне первым делом хотелось побывать в банке, – прервал столичный агент сентиментальные всхлипы.

– Я бы посоветовал вам посетить господина Лаппа, знаете ли, протеже самого, – Иван Александрович показал указательным пальцем в верх.

– Неужели самого? – Понизил голос Миша.

– Именно, – подтвердил чиновник, – самого Александра Львовича.

Только сейчас Жуков сообразил, что речь идёт не о государе Императоре, а об генерал– губернаторе Потапове, пользующегося расположением Александра II.

– В прошлом месяце получил генерала от кавалерии и ходят слухи, что государь переводит Александра Львовича в Петербург на высокий пост.

Миша в самом деле слышал, что вместо графа Шувалова шефом жандармов и начальником III отделения будет поставлен виленский генерал—губернатор, но, честно говоря, не придавал ни малейшего значения, ведь на службу в сыскной полиции это назначение никак не влияло.

– Я слышал, графа Шувалова послом в Англию.

– Печально, такой взлёт, – покачал головой чиновник.

– Не скажите, Иван Александрович, служба не менее беспокойная, нежели в Третьем отделении, козней поболе, притом на таком уровне.

– Так—то оно так, но Пётр Андреевич – здесь одно из первых лиц, а там…

– Недооцениваете, любезный господин Деесперов, дипломатической службы. Лишний раз ничего в слух не произнёсти, иначе выдадут частные слова за политический призыв. Нужно не только голову иметь, но чтобы она толковой была.

– Может быть, и так, – согласился виленский чиновник.

– Если вы советуете, первым делом навестить господина судебного следователя Лаппа, то так тому и быть. Везите меня, Иван Александрович, и будьте моим проводником, ведь я города совсем не знаю.

– Смею вас предупредить, – в коляске господин Деесперов шептал в Мишино ухо, – что Николай Васильевич Лапп – человек, как бы помягче сказать, – чиновник замялся, припомнив, столичный агент – птица в здешних краях новая и вдруг не сдержан на язык и захочет откровения поведать судебному следователю? – в общем будьте с ним… не слишком откровенны.

– Благодарю за предостережение, – сухо проговорил Миша, ему не хотелось принимать участие в местных дрязгах, даже быть в них втянутым он посчитал бы оскорблением.

– Не подумайте о нас чего—либо плохого, живём, как и везде, ссоримся, миримся, кляузы строчим, благодарности получаем, всё, как во всей Империи.

– Я понимаю, с судебным следователем можно иметь дело?

– Можно, тем более, когда понадобится помощь, то сами понимаете, что для нас генерал—губернатор сродни Господа, до царя далеко, до неба, вроде рукой подать, но не достать, вот и уповаем на Александра Львовича, как на заступника и опору. Вы знаете, Михаил Силантьич, после Муравьева, заведшего здесь тиранические порядки, господин Потапов в короткие сроки добился смещения с важнейших постов сторонников бывшего генерал—губернатора.

– То—то я смотрю в «Памятной книжке губернии», что на должности поставлены ответственные лица недавно, сразу же после назначения господина Потапова. Кстати, кем приходится Лапп Александру Львовичу?

– Сие тайна великая! – Правая рука с указующим перстом уставилась в небо и тут же выражение лица приобрело игривое выражение, – говорят, что наш—то охоч до женского полу был, в особенности в молодые годы, вот и получил от одной мамзель подарок в виде сыночка, – и, сменив тон на более серьёзный, произнёс, – домыслы, слухи, сами понимаете, язык без костей.

Судебный следователь окружного суда уездного города Вильна Николай Васильевич Лапп оказался высоким худощавым человеком двадцати пяти – двадцати шести лет. Копна чёрных волос на голове, круглое лицо, с которого смотрели голубые глаза, небольшие аккуратные усики под прямым греческим носом.

– Как я понимаю, вы сыскной агент из столицы? – Даже не поздоровавшись, произнёс грудным трубным голосом молодой человек.

– Помощник начальника сыскной полиции господин Жуков, – представил Иван Александрович Мишу.

– Рад знакомству, – судебный следователь улыбнулся и протянул руку Жукову, – Николай Васильевич Лапп.

– Взаимно, – Жуков улыбнулся в ответ, но заметил, что холодные глаза молодого человека ничего не выражали, кроме холодного чувства.

– Наверное, стоит обойтись без взаимных комплиментов, – судебный следователь скосил глаза на чиновника при губернаторе, – тем более вам обрисовали дело, по которому вас вызвали из столицы.

– В общих чертах, – уклонился от ответа Миша, – мне бы хотелось получить сведения из первых, так сказать, уст, чтобы, как понимаете, непредвзятым взглядом посмотреть на сложившуюся в следствии ситуацию.

– С удовольствием, только, прошу, – и судебный следователь указал на кресла, стоявшие в кабинете, – присаживайтесь, – Лапп удивлённо взглянул на Деесперова, который устроился рядом с Мишей.

– Господин Фёдоров любезно выделил мне в качестве сопровождающего Ивана Александровича, – пояснил столичный агент, – я, к сожалению, впервые в вашем славном городе.

При упоминании города Лапп скривился, но тут же взял себя в руки. Миша понял, что Николай Васильевич уже собирает чемоданы, чтобы с генерал—губернатором переселиться в столицу, чтобы там, благодаря протекции генерала от кавалерии, сделать карьеру.

– Перейдём, господа, к делу, – судебный следователь опустился в кресло и закинул ногу на ногу, – управляющий Отделением Государственного Банка господин Ауер был срочно вызван пятнадцатого апреля в столицу, куда благополучно отбыл. Воспользовавшись отъездом начальника помощник бухгалтера Михаил Цеханович после окончания служебных занятий испросил разрешения у временно заведывавшего отделением посетить больную мать, проживающую в Игуменском уезде. На следующий после этого день из Петербурга вернулся господин Ауер и только через некоторое время заподозрил неладное. Цеханович не вышел по истечении испрошенных дней на службу. На квартиру помощника бухгалтера послан посыльный, который узнал от хозяина квартиры, в которой проживал Михаил, что тот уже, как несколько дней не появляется. Управляющий вызвал пристава и околоточного, которые в присутствии дворника вскрыли дверь. В комнате найдены следы крови и обыска, происходившего в спешке. Почуяв не ладное, господин Ауер приступил к ревизии кладовой и не замедлил обнаружить пропажу пакета с десятью четырёх процентными облигациями четвертого выпуска внутреннего займа, в десять тысяч рублей каждая.