Фредерик Тристан - Загадка Ватикана

Когда Базофон вошел в зал аудиенций в сопровождении ангельского эскорта, он сначала не увидел ничего, кроме этого экрана. И когда ему приказали упасть на колени, он удивился, зачем надо оказывать такое почтение этому странному прямоугольнику, и отказался подчиниться.

— Неужели я должен кланяться этой никчемной перегородке? — воскликнул он.

— За этой перегородкой сидит господин Святой Дух, — ответил ему начальник эскорта, пораженный такой дерзостью.

— Тогда пусть он покажется! — храбро воскликнул юноша.

Параклет, благодаря своему ослепительному ясновидению, узнал будущего светоча Фессалии и сразу успокоился. Значит, это не шпион, подосланный Сатаной. Однако дерзкое нахальство этого подростка сильно его позабавило, и он решил, что ему следует преподать хороший урок. Поднатужившись, он выпустил из своей груди воздух с такой силой, что опрокинул экран, и показался в ореоле ослепительного сияния. Ангелы издали крик почтительного ужаса и, отвернув лица, простерлись ниц. Что же касается Базофона, то, ослепленный, потерявший равновесие, он попытался устоять на ногах, схватившись за крыло ангела, но не удержался и тоже упал, причем на спину, и лежал в такой неудобной позе, не в силах подняться.

— Ты, который получил христианское имя Сильвестр через благодать крещения, ты знаешь, кто я такой? Говори, я слушаю.

Базофон, прижатый к полу, беспомощно дергался, как опрокинутый на спину жук. Он ничего не видел. Ослепленные глаза нестерпимо болели. Наконец, все еще пребывая в этом жалком состоянии, он воскликнул:

— Милосердно ли так пользоваться своим могуществом?

Святой Дух рассмеялся.

— В данном случае ты прав. Что же, поднимайся, но повернись ко мне спиной. Иначе тебе не избежать большой беды.

Молодой человек наконец сумел стать на ноги, но уже остерегался оборачиваться лицом к голосу.

— Итак, — продолжал Параклет, — как здесь обстоят твои дела? Мне рассказали, что ты пренебрег уроками своих учителей, этих мудрейших из мудрецов, и что ты предпочел им атлетические занятия под руководством Самсона и плотницкое ремесло нашего добрейшего Иосифа. В конце концов, я готов признать, что эти физические дисциплины больше пригодятся тебе на Земле, чем теологические рассуждения, при всей их очевидной полезности. Дело в том, что там внизу наши дела идут неважно. Некий Бар Кохба выдает себя за израильского Мессию, претендуя на место и роль Иисуса, истинного Мессии, и евреи ему поверили. Они восстали против Рима. Сильвестр, тебе придется распутывать клубок, который день ото дня все больше запутывается.

— Сделаю, как прикажете, — отвечал Базофон. — Но, может, сначала вам следовало бы вернуть мне зрение и облегчить мои веки?

— О, конечно, — сказал Святой Дух и вмиг вылечил юношу. Потом добавил: — Ты хотел со мной встретиться, не так ли? По какому вопросу?

— Вы же знаете об этом, ведь вам все известно, — ответил Базофон с обидой в голосе.

— Скажи все-таки…

— Сколько я ни тренировался, мне так и не удалось победить Самсона. Ибо я не назорей. Говорят, что только Бог-Отец может наградить этим даром. Я хотел узнать, не могли бы вы похлопотать за меня перед Ним?

— Мой дорогой мальчик, — сказал Параклет, — нельзя получить дар назорея, если ты не участвовал в великих деяниях. А какие деяния совершил ты? Ну, будь же благоразумен. Твое нетерпение происходит от твоей еще зеленой молодости. Оно будет нам полезно, но помни, что иногда слишком много милостей могут стать непосильным грузом.

Но Базофон заупрямился и громко выкрикнул:

— Я хочу быть назореем!

Но не услышав ответа на свой вопрос и увидев, что ангелы-воины поднялись на ноги, звеня доспехами, он обернулся. Святой Дух улетел. И тогда Базофона обуял неистовый гнев, что весьма удивило ангелов, непривычных к ребяческим выходкам смертных.

Когда профессор Стэндап умолк, кардинал Бонино, префект Святой Конгрегации Обрядов, испустил глубокий вздох. Каждый ожидал, что он скажет, и поэтому все молчали. Но он не сказал ничего. Его Высокопреосвященство ограничился лишь тем, что обвел своим гордым взглядом сидящих за столом. Тогда, чтобы прервать молчание, которое становилось тягостным, подал голос монсеньор Кара-колли.

— Конечно, это всего лишь легенда. В связи с этим я хотел бы напомнить вам, что в Средние века, например, в театре постоянно показывали так называемые фарсы. Что же касается этого текста, так замечательно, так легко переведенного для нас нашим дорогим другом…

— В этом тексте есть что-то гнусное, — сухо прервал его каноник Тортелли и обернулся к кардиналу, надеясь услышать от него слова одобрения.

— Готов согласиться, — опять заговорил нунций, — что в этой манере изображать в качестве действующих лиц Иисуса Христа, нашего Господа, и Святого Духа есть что-то развязное. Но такова народная традиция.

— Aura popularis [27] Народное благоволение (в смысле: переменчивое) (лат.). , — сказал кардинал, цитируя Вергилия («Энеида», VI, 816) и Горация («Оды», III, 2, 20).

— Разве вы не видите, что Христос и Святой Дух здесь отделены от Отца, — язвительно заметил каноник. — Троица представляет собой единство. Она неразделима!

— Однако, — возразил нунций, — они действуют по отдельности. Христос воплотился в человека. Ни Отец, ни Святой Дух этого не сделали. В то же время Святой Дух снизошел на апостолов в виде огненных языков. Ни Отец, ни Христос этого не сделали. Что же касается Отца, так это он сотворил мир. Разве в Библии сказано, что Слово и Параклет тоже принимали в этом участие?

— Spiritus ubi vult spirat [28] Дух, где хочет, дует (лат.). , — произнес кардинал.

Каноник был озадачен. Ведь в тексте Вульгаты [29] Латинский перевод Библии. сказано иначе: Spiritus fiat ubi vult [30] Дух дышит, где хочет (лат.). (Святое благовествование от горячо любимого апостола 3, 8) [31] Имеется в виду Евангелие от Иоанна 3, 8. . Но момент был неподходящий для философских придирок, и он предпочел обойти эту тему и, поджав свою отвислую, словно у бульдога, губу, заговорил:

— Монсеньоры, и вы, господа, да будет мне позволено подчеркнуть и другие несуразности, которых набралось уже предостаточно, чтобы с полным правом предать анафеме это «Житие». Я их отметил. Во-первых, даже считая, что живое существо может вознестись на Небо, — а это чисто языческое представление — мы не смогли бы предположить, что существо, облагодетельствованное такой исключительной милостью, не извлекло бы из этого глубоких уроков. А этот Базофон не то что не преуспел в богословских науках, а даже высмеял выдающихся учителей и предпочел физические упражнения Самсона. Да это же абсурд! На Небе могут пребывать только духовные сущности. Представьте себе святых, которые каждое утро идут заниматься гимнастикой! Бессмыслица! Непристойность!