Фредерик Тристан - Загадка Ватикана

— А Иосиф, плотник? Разве он не дал мне палку?

— А, этот… Он действительно… Но хватит! Хочешь ты получить могущество или не хочешь?

— Хочу!

— Тогда следуй за мной.

В один миг исчезла хижина, потом и море. Базофон последовал за высоким провожатым по тропинке, которая вскоре стала углубляться в земную твердь. Постепенно демон менял цвет. Из белого он стал сначала желтым, потом покраснел. А когда они вошли в зал, где их ожидал Сатана, он был уже ярко-алый.

Владыка мира восседал на раскаленном троне. Для сегодняшней встречи он избрал красивое лицо и сверкающие одежды, чтобы не напугать свою добычу. Его мерзкая гримаса превратилась в улыбку. Вокруг себя он расположил свой двор, украсив его пышными одеждами и драгоценностями. Здесь были Горбун Рогатый, Мудрагель Четвероногий, Клеветник Кислый, Обжора Пестрый, Хромоног Тусклый, Болтун Увечный, Кот Собачий, Гад Бесхвостый, Затылок Дергающийся, Папа Долговязый, Ронольфаз Двусмысленный, Выпивох Отважный, Трескун Острый, Цезарь Пузатый, Артишок Луковый, Идол Всеядный, Плут Чистейший, Удав Лапчатый, Пропойца Краснорожий и еще другие, такие как Сексопотам Фафа, Пед Ангелоподобный или Подлец Драчливый.

Все эти прекрасные принцы еле сдерживали смех за своими сделанными из воска масками, которые скрывали их страшные рожи. Они взяли себе такие имена, как Князь Благодатный, Маленький Лис Левантийский, Великий-в-Шелках, Эрцграф де Листва, Великолепный-и-Зоркий, Светлейший-и-Ослепительный, Главный Архивариус Слова, Какофонист Удивительный, Величественный Орган Чумы, Щедрая Дверь Пустыни, Его Святейшество Ласточек, Томный Крик Лебедя, Чудесный Календарь Загадок, Возвышенный Труляля Войска, Вор Воды Ламанчский, Интегральный Пророк Клепсидры, Ослепительный Хранитель Высшего Остатка и тысячи других подобных искусственно красивых имен, которыми называют себя черти во время своих оргиастических празднеств, после того как хорошо выпьют.

При виде этого театра Базофон удивился. Не это ли излишнее великолепие внезапно заронило ему в душу первые искры сомнения? Присмотревшись получше и несмотря на то, что он стремился как можно быстрее получить дар назорея, он впервые почуял обман. Разве из-под той пышной мантии не торчит нога с раздвоенным копытом? А что это за рыжие волосы во рту персонажа, слишком веселого, чтобы быть искренним? А разве не исходит струйка едкого дыма из-под трона, на который взгромоздился этот властитель, одетый в престранную тунику из кожи? Сатана начал говорить. Но вместе с медоточивыми речами разве не исходили из его рта струйки еле различимого тошнотворного запаха, который постепенно начал обонять встревоженный нюх сына Сабинеллы?

— Мы, верховный бог вселенной, светлейший властелин видимого и невидимого, мы приветствуем тебя. Разве не дошло до нас известие, что старые демоны воздуха попытались обмануть тебя своей стоптанной еврейской ложью, которую даже скорпионы не желают слушать? (Смех среди публики.) Разве нам не сообщили вдобавок, что тебе, герою, достойному самых высоких сфер духовного вожделения, было отказано в волшебном могуществе, получить которое ты имеешь неоспоримое право? И посему мы, в своей свирепой доброте, мы исправим вопиющую несправедливость, допущенную по отношению к тебе, одарив тебя красотой, богатством и умом. Тебе будет достаточно только отдать нам душу, что вполне естественно, так как именно в твоей душе прячется огонь, который будет раздут нашим всемогущим и благостным дыханием, аминь!

Абраксас, все еще в облике купца, подошел к Базофону, который стоял посреди зала, крайне удивленный.

— Как сказал тебе наш верховный владыка, в своей нескончаемой доброте, отдай мне душу, и я отнесу ее на алтарь. Там он оживит ее своим дыханием и наделит тебя могуществом богатства, красоты и ума.

— Не так быстро! — воскликнул Базофон. — Плевать мне на ваше богатство, красоту и ум. Я хочу иметь настоящее могущество, могущество назорея: то есть, чтобы я мог превращаться во что захочу, разрушать или строить то, что мне взбредет на ум, вызывать высших и низших духов, которые повиновались бы мне.

— Увы, — сказал Сатана. — Это могущество шестьсот шестьдесят шестой степени, и лишь несколько верховных владык могут им обладать.

— Именно оно меня и интересует. Все остальное — это хлам.

Среди ряженой публики началась некоторая суматоха, восковые маски поворачивались то направо, то налево, обсуждая эту неслыханную дерзость. Сатана же колебался недолго. Ему нужно было, чтобы душа этого Сильвестра не досталась Богу. Он знал, что Базофон отмечен божественным знаком, который противоречил его демоническим планам. Поэтому было необходимо развратить его как можно быстрее, пусть даже ценой могущества, которое потом можно будет у него отобрать.

— Хорошо, — сказал он своим сладкоречивым голосом. — Отдай мне свою душу, и я вдохну в нее могущество разрушения.

— Нет, — ответил Базофон, повышая голос. — Я отдам тебе душу лишь тогда, когда ты одаришь меня этим могуществом.

— С тобой трудно договориться, — заскрежетал зубами Сатана. — Как же я смогу вдохнуть в тебя этот дар, если твоя душа останется привязанной к твоим нелепым верованиям?

— Фу! Теперь я вижу, что ты не обладаешь той силой, которой хвастаешься. На Небе Святому Духу было достаточно возжелать, чтобы его воля исполнилась.

И сделал вид, будто собирается уйти. Но владыка преисподней был задет за живое замечанием юноши.

— Ты в самом деле думаешь, ничтожное существо, что я не способен одарить тебя могуществом разрушения, только возжелав этого?

— Я в этом уверен, — подтвердил Базофон.

Сатана встал и протянул перед собой руки. На кончиках его пальцев образовался огненный шар, который, оторвавшись, пересек зал и ударил юношу в грудь. В один миг он как бы загорелся ярким пламенем и почувствовал, что могучая сила вошла в него.

— Разве я не преуспел? — спросил дьявол.

Тогда Базофон воскликнул:

— Если правда, что я обладаю могуществом разрушения, данным мне этим дьяволом, тогда пусть сейчас же разрушится Ад!

Сатана расхохотался громогласным хохотом.

— Неужели ты считаешь, что я так глуп, чтобы попасть в твою ловушку? Я наделил тебя только могуществом физической силы, ничем более.

Все другие черти расхохотались вслед за своим господином, и так они тряслись от хохота, что восковые маски съехали вниз и набок, открыв их настоящие лица — если можно назвать лицами такие мерзкие рожи.

И тогда Базофона обуял неистовый гнев, и он выдернул колонну, подпиравшую крышу дворца Преисподней. Крыша закачалась, посеяв панику в рядах окаянной публики. Абраксас хотел вмешаться. Базофон поднял его, как соломинку, и швырнул в Сатану, который от удара свалился к подножию трона. С этой минуты ярость молодого человека не знала пределов. Сломав все колонны, он разрушил здание, и черти исчезли в пыли, под обломками рухнувшей крыши.