Фредерик Тристан - Загадка Ватикана

Сатана невнятно пробормотал, что ему и в голову не пришло, что свирепость Руфа только взбодрит сектантов. Обычно люди боятся пыток и смерти. Разве мог он предположить, что последователи Христа пойдут на убой, распевая песни?

— А этот Базофон, — прервал его Люцифуг Рофокаль, — как он посмеялся над тобой!

— Это потому, что он побывал живым на Небе и научился некоторым силовым приемам у самого Самсона.

— Молчи! — взревел падший архангел. — Нам известно, что этому мальчишке предназначено стать светочем Фессалии. Это значит, что он навяжет законы Распятого этому народу, которым мы нынче помыкаем, как нам заблагорассудится. Следовательно, мы должны помешать ему выполнить свою миссию и сделать это гораздо более тонко, нежели ты до сих пор делал. Разве ты не заметил, что он был в восторге от этой Елены и очень хотел увести ее от колдуна Симона? Девиц нам хватает. Попытайся развратить его, внушив ему вожделение к женскому полу. Подбери таких, которые были бы прекрасны снаружи и нездоровы внутри, пусть он подхватит от них болезнь, которая истощит его силы и повредит разум. Но не теряй времени! Если ты потерпишь неудачу, я тебя разжалую и возвращу в то вонючее болото, из которого ты вышел. Иди!

Сатана ушел, пятясь задом, проклиная себя за то, что этот отличный план раньше не пришел ему в голову. Его страшно злило, что он никогда не мог превзойти умом своего властелина. Поэтому, встретив Абраксаса, он излил весь свой гнев на него, как будто его подчиненный был ответствен за его глупость.

А пока мы присутствовали при встрече Люцифуга Рофокаля и Сатаны, Сильвестр, в язычестве Базофон, прибыл в Антиохию, где царила невероятная суматоха. Люди собирались в группы и о чем-то возбужденно спорили, тогда как другие спешили к дворцу правителя города, перед которым уже волновалась большая толпа. Сын Сабинеллы подумал, что здесь происходит какое-то значительное событие и, таща своего осла за недоуздок, из любопытства последовал за общим потоком.

Жителей Антиохии сзывали собраться у дворца древних царей, чтобы выслушать некоего Кефаса, который прибыл из города Эдессы и собирался рассказать о некоем чуде. Несколько десятков лет тому назад Абгар, сын Маанона, тамошний царь, услышал разговоры о Христе, который исцелял больных в Палестине. Он передал ему послание, приглашая его посетить Эдессу, так как сам страдал от неизлечимой болезни.

Тогда Иисус Назарянин ответил Абгару, что не может оставить Палестину, но что пришлет ему свидетельство своей дружбы, как только для этого придет время. Царь не понял, что хотел этим сказать чудотворец вплоть до того дня, когда к нему явился молодой человек по имени Фаддей и вручил ему странный сверток с таким благоговейным почтением, что это крайне озадачило царя. Фаддей был родом из Эдессы, но он следовал за Христом в последние месяцы его жизни.

— Сиятельный царь, — сказал молодой человек, — подарок, который я вам вручаю по поручению своего учителя, — это свидетельство дружбы, каковое он вам обещал. Позвольте сообщить вам, что он казнен римлянами, принявшими его за политического смутьяна, но после того, как его положили в гроб, он вышел оттуда живой. Я могу это засвидетельствовать, так как видел его и не как призрака, а как человека во плоти и крови. Именно тогда он велел мне отнести вам этот саван, в который его завернули, когда укладывали в гроб. Этот саван унес себе домой Иоанн, самый младший из двенадцати апостолов, когда увидел, что гробница пуста.

Абгар открыл сверток и, к своему изумлению, обнаружил, что это не просто саван — на ткани четко были видны очертания тела. Объятый благоговейным страхом, он закрыл сверток и от волнения уронил его на пол. Но когда он пришел в себя, то понял, что излечился от болезни, которая разрушала его тело. В эту минуту он уверовал во всемогущество Назарянина и при помощи молодого Фаддея обратился в новую веру.

Саван свернули так, чтобы видны были только черты лица, и выставили в специально построенном для него небольшом святилище. Там его и увидел Кефас. Он рассказал, что большие толпы народа стекались, чтобы посмотреть на чудо, так как, по всей очевидности, то была не картина, а самое настоящее лицо, чудесным образом отпечатавшееся на ткани. Больные там исцелялись, и даже, как рассказывали, один мертвый ребенок воскрес, когда его положили возле чудесной реликвии.

Жители Антиохии были возбуждены этой новостью. Одна часть города уже переметнулась на сторону дела Христова, и узнав, что образ Спасителя находится неподалеку, уверовавшие в Него пришли в восторг, исполнившись глубокого благоговения. Они решили отправиться в Эдессу немедленно, и вскоре длинная вереница людей уже вышла из города в северном направлении. Базофон присоединился к ним.

Гермоген, в облике попугая, устроившись на спине Брута, не переставал разглагольствовать в течение всего длительного путешествия. Существо, превращенное в птицу, было до такой степени уязвлено в своей гордости, что никак не могло успокоиться.

— Меня, ученика Трижды Великого Гермеса, превратили в этого дурацкого попугая! И ты в этом виноват! Погоди, я придумаю, как отомстить, и тогда ты увидишь, на что способен волшебник, одолевший тридцать три ступени александрийской алхимии!

— Прекрати орать! — с издевкой в голосе сказал ему Базофон. — Твои колдовские таланты, как мне кажется, никогда не превосходили способности майского жука. Благодари лучше Небо, что Симон не превратил тебя в это красивое жужжащее насекомое.

Зато Брут отнесся к своему ослиному положению с философским спокойствием. Он читал Апулея и понимал, что его нынешнее состояние — это как бы темный коридор, который он должен пройти, чтобы достичь следующей более высокой ступени в своем развитии.

— Ничего страшного, — бормотал он сквозь зубы, — ослиность возвратит меня к скромности, которую я потерял, служа в армии. А если я хочу обратиться в христианскую веру, это, я полагаю, будет отличная подготовка.

Наконец жители Антиохии подошли к городским вратам Эдессы. Но вид этой огромной толпы так встревожил местного правителя, что он отправил навстречу пилигримам вооруженный отряд. Сидя верхом на лошади, командир когорты обратился к впереди идущим:

— Что там случилось в вашем городе? Чума?

— Вы ошибаетесь, — ответил ему епископ (старый мудрец, возглавивший процессию верующих). — Мы не убегаем ни от какой беды, а пришли сюда в мире Господа, чтобы познать здесь большую радость.