Фредерик Тристан - Загадка Ватикана

Базофон со связанными за спиной руками, казалось, спокойно ожидал казни, как будто был к ней совершенно безразличен. Но на самом деле, он ожидал, пока соберется достаточно большая толпа, чтобы осуществить свой план.

Наместник, поднявшись на табурет, обратился к собравшимся:

— Жители Эдессы, наш город болен. А почему он болен? Потому что мы наказаны Богом. А почему мы наказаны Богом? Потому что мы стали идолопоклонниками. Мы поклонялись образу, а Бог это не образ. Мы богохульствовали. И пока объект этого богохульства не будет уничтожен, наш город останется больным.

Тогда Базофон, в свою очередь, заговорил зычным голосом:

— Жители Эдессы, не слушайте его! Это образ Спасителя! Если город болен, так это по вине наместника Шамашграма, который отстранил от власти и упрятал в тюрьму законного царя.

Он не смог говорить дальше. Охранники бросились на него и, свалив его на землю, начали жестоко избивать. Увидев это, осмелевшая толпа прорвала цепь солдат и заполнила пространство, где воздвигали костер. Вооружившись поленьями, люди набросились на охрану, прорываясь к наместнику, который под прикрытием вооруженных телохранителей быстро отступил к часовне, в которой и укрылся, унеся с собой ящик с реликвией.

Базофон быстро пришел в себя и, увидев, что солдатня начала резню, одним рывком освободился от своих пут, схватил меч, лежавший на земле и бросился в битву. Святой Дух и Иисус, наблюдавшие за происходящим, были поражены его силой. Надо было видеть, что он творил! Казалось, это крестьянин, скашивающий рожь. Головы, руки и ноги взлетали в воздух. Кровь брызгала во все стороны. Души солдат поднимались к небу, словно клубы густого черного дыма.

— Фу! — сказал Христос. — Надо остановить этот ужас!

И он проник взглядом внутрь часовни, в которой укрылся наместник. Этот злодей в ярости разломал ящик, где хранился саван, и скомкав, бросил его на плиты пола. И в этот миг из священной ткани выскользнула струйка огня, перепрыгнула на самозваного властителя и обожгла ему глаза. Он тотчас потерял зрение. Сопровождавшие его были объяты ужасом и выбежали из часовни, натолкнувшись на Базофона, который, продолжая свое дело, уложил их всех, прежде чем они успели обнажить мечи.

Когда все солдаты наместника полегли на землю, жители Эдессы пали на колени, чтобы возблагодарить Бога. Но увидев Шамашграма, появившегося в дверях часовни, с обожженным лицом, с вытекшими глазами, жалкого в своих роскошных одеждах, они поняли, что Святой Лик сотворил чудо и простерлись ниц, охваченные глубоким волнением.

Таким образом город Эдесса освободился от тирана. Царь Абгар III вышел из темницы, в которую посадил его Шамашграм. Он поблагодарил Базофона и предложил ему занять должность, оскверненную самозванцем. Юноша ему ответил:

— Я попрошу вас только об одном: чтобы отныне жители Антиохии могли свободно приходить сюда и поклоняться Богу через Святой Лик Его Сына.

Царь был очень доволен и разрешил пилигримам, стоявшим лагерем за городскими стенами, образовать процессию, потом пройти по городу, распевая священные песнопения, прежде чем войти в часовню с остроконечным шпилем и лицезреть вновь выставленный там саван.

Базофон, осел и попугай приняли участие в празднествах, завершившихся пиром, который царь задал в честь двух городов. Но сын Сабинеллы не был доволен. Он считал, что христиане Антиохии проявили трусость. Поэтому, когда пришло время провозглашать тосты, он поднялся и сказал:

— Что случилось бы, если бы меня здесь не было? Тиран остался бы у власти. Никто из вас не согласился бы возглавить восстание. А вы, жители Антиохии, вы до сих пор сидели бы за крепостными стенами, ожидая, пока Святой Лик не развеялся б дымом. Неужели так вы рассчитываете распространить свою веру? В Риме уверовавших в Мессию подвергают жестокой казни. Неужели вы всегда будете ходить с опущенной головой?

— Наш Бог — бог любви, а не насилия, — отвечал епископ Антиохии.

— Иисус сказал: «Я принес вам не мир, а меч. Даже в семьях будут сражаться из-за меня».

— О, — сказал старик, — мне известно, что ходят писания, где рассказывается о словах и поступках Нашего Господа, но я им не доверяю. Все, что написано, — обман. Слова и фразы так неестественны, вычурны. Я, который собственными ушами слушал сына одного из Двенадцати, я верю только устному слову.

В эту минуту к столу, где спорили Базофон и епископ, подошла молодая женщина из Антиохии. Она была очень красива. Ее мать пришла из Эфиопии, поэтому ее черты были исполнены некоей дикой прелести. У нее были длинные черные волосы, жгучие глаза, чувственные губы. Когда она шла, ее тело будто танцевало. Базофон был очарован улыбкой, которую она ему подарила. Эта девушка занималась проституцией в предместьях Антиохии, а позже обратилась в христианскую веру. Однако это не помогло ей избавиться от многочисленных болезней, по этой причине Абраксас избрал именно ее для того, чтобы она совратила Базофона и погубила его.

— О, — жеманно воскликнула она, — какой герой! Какие могучие мускулы, какая сила! Можно мне присесть возле тебя, хотя бы на один миг?

— Девушка, — вскричал епископ, — уходи прочь! Не надоедай!

— Ни в коем случае, — возразил Базофон. — Садись. Пришло время веселиться. Ты умеешь петь? Или танцевать?

— Я потанцую.

И она позвала двух музыкантов.

— Об этом и речи не может быть! — запротестовал епископ.

— Христос любил песни и празднества, — не согласился с ним Базофон.

И, хлопая в ладоши, он задал ритм музыкантам, а потом и девушке, которая к великому восторгу трапезничающих начала импровизированный танец. Однако попугай прыгнул на плечо юноши и зашептал ему на ухо:

— Я, Гермоген, говорю тебе: ты поступаешь неправильно! Тысячу раз неправильно!

— Замолчи! — отвечал ему Базофон, легонько стукнув его по клюву, что страшно оскорбило птицу.

— Меня, лучшего из учеников Гермеса, превратили в это нелепое существо! И мне еще грубит этот юнец! Какой позор!

— Успокойся, — сказал ему Брут, превращенный в осла. — Ты ведь хорошо знаешь, что утро приходит только после ночи. Смирись со своим положением. Ты выйдешь из него возвеличенным.

Но Гермоген не мог удовлетвориться этой философией. Он с тревогой спрашивал себя, настанет ли день, когда он обретет свой человеческий облик. Ведь он обязан добраться до Вифинии, чтобы встретиться там с наместником Каем Плинием и уговорить его выступить против фанатизма последователей Христа. И вот сейчас он находится среди этих подлых пожирателей мертвого бога, он, который из хозяина Базофона превратился даже не в его слугу — в его попугая!

А между тем молодая женщина, атаковавшая сына Сабинеллы, с каждой минутой все больше и больше затягивала его в свои сети. Черт Абраксас словно в воду глядел — вот в чем была ахиллесова пята нашего героя. И когда танцы окончились, парочка удалилась в комнату, расположенную рядом с залом, где состоялся пир.