Нэнси Розенберг - Месть

Наблюдение за Мэнни Эрнандесом пока не дало ничего нового. Звонил Фаулер и сообщил, что постановление на обыск машины составлено, находится в полицейском управлении и может быть в любой момент использовано. Позвонил и капитан, который сказал, что не в его человеческих силах разрешить продолжение наблюдения за Мэнни в течение более двадцати четырех часов, особенно учитывая тот факт, что само дело по существу находится вне их юрисдикции. Перекрестив пальцы, Каннингхэм молил Бога, чтобы Мэнни сегодня посмотрел новости и услышал, что его брат подозревается в убийстве Барнс, тогда он бросится прятать пистолет, если тот действительно находится у него, и они смогут взять его прямо на месте, да еще с поличным. Если это произойдет именно так, то он, Каннингхэм, купит себе новую пару ботинок, это уж будьте уверены. Тогда в глазах всех он станет восходящей звездой, и, может быть, у него возьмут еще одно интервью для телевидения.

Выходя из своего кабинета, он увидел, что по коридору навстречу ему идет Мелисса с кипой компьютерных распечаток в руках.

— Ты хочешь мне что-нибудь отдать, детка, или просто приглашаешь с собой отведать жареный куриный стейк?

Она проигнорировала его выпад.

— Кое-что у меня есть, но одному Богу понятно, что это такое. Так или иначе, мне придется вас с этим ознакомить.

— Валяй, — разрешил он.

Мимо них по коридору прошел полицейский в форме. Он остановился и похлопал Каннингхэма по плечу.

— Удачи тебе в делах, дружище, — произнес он. Потом скользнул между ними и зашагал дальше по своим делам.

Мелисса крепко прижала кипу бумаг к груди. Она не разрешила ему войти в отдел записей, сказав:

— У вас есть время вернуться в свой кабинет? Мне надо разложить все это по порядку, чтобы показать вам, где мы находимся в нашем расследовании.

Звучало интригующе. К тому же если он не поспеет к шестичасовым новостям, то наверняка успеет посмотреть десятичасовые.

— Следуй за мной, моя радость. Для тебя у меня всегда есть время.

В дежурной комнате было пусто, он плотно уселся в кресло, закачавшееся и жалобно заскрипевшее под его тяжестью. Мелисса расположилась в кресле рядом и разложила на столе распечатки. Он протянул к ним руки, но она тотчас стукнула его по пальцам, словно ребенка, который без разрешения запустил руку в вазочку с печеньем.

— Прекратите, — возмутилась она. — Вы же мне все спутаете.

— Ох, маленькая ты моя начальница!

— Ладно, вот номер, который записала свидетельница: ЕВ0822. Обработав все похожие номера, я сопоставила их со списком всех владельцев малолитражных красных автомобилей, зарегистрированных в нашем районе.

— Продолжайте, — бросил Каннингхэм, — я весь внимание.

— Как вы видите, мне удалось сузить список до десяти номеров. Я думаю, что сначала дам вам посмотреть на список владельцев с их адресами, чтобы вы могли решить, кого вы исключите, а кого будете проверять. Тогда я уж посмотрю, привлекались ли эти люди в прошлом к уголовной ответственности.

Она встала и собралась уходить.

— Отлично, Мелисса, — произнес он, — прокрути их всех прямо сейчас.

Лицо ее стало напряженным, она откашлялась.

— Я ухожу сейчас и сегодня уже не вернусь на работу. Моего отца только что забрали в госпиталь и говорят, что он очень плох.

Каннингхэм всегда сочувствовал ей. Годами тащила она на себе груз забот о нуждах своего отца и с каждым днем все больше и больше усыхала. Может быть, на этот раз он наконец умрет, и тогда она сможет зажить нормальной жизнью.

— Прости меня, куколка. Большое тебе спасибо. Я все просмотрю и сразу дам тебе знать.

Он проследил за ней взглядом, пока она шла к двери, а потом погрузился в изучение разложенных перед ним бумаг. Начав читать, он не обнаружил ни одной знакомой фамилии, отпала самая легкая возможность — когда убийца был бы уже известен, как старый уголовный волк. Прочитав восьмое по счету имя, он буквально остолбенел. Номер был очень похож — FP0322. Такой номер можно издалека спутать с номером ЕВ0822. Номер был зарегистрирован на имя Джона и Лилиан Форрестер.

— Вот черт! — воскликнул он и рассмеялся.

Уж кого он не ожидал встретить в этом списке, так это Лилиан Форрестер. Этот номер — табу. Потому что Лили окружной прокурор. Отдел механических средств транспорта не помещал фамилии прокуроров в справочники, чтобы какой-нибудь идиот, которого они отправляют в тюрьмы, не вздумал мстить или шантажировать их. Из чисто спортивного интереса он позвонил в компьютерный отдел и попросил посмотреть, кем выданы водительские права Форрестер, ему захотелось узнать, где она живет. Компьютерщики сказали, что перезвонят ему через несколько минут. Он думал о Лили Форрестер, ясно представив себе ее лицо.

Он много раз работал в прошлом с Форрестер и был о ней очень высокого мнения, намного более высокого, чем о ее окружении. Он считал большинство чиновников из ведомства окружного прокурора надутыми индюками, которые больше беспокоились об утверждении своих приговоров, чем о реальной вине людей, вовлеченных в те дела, по которым они выступали обвинителями. Но Лили была упорной и трудолюбивой, она всегда была искренне озабочена исходом каждого дела, которое проходило через ее руки. Они с Лили во многих отношениях похожи. Если она вгрызалась в какое-нибудь дело, то хватка у нее бульдожья. От ее внимания не могло ускользнуть ничто. Зазвонил телефон — на проводе был компьютерный зал.

— Все готово, — сказала девушка.

— Давайте.

— Адрес: 1640 Оверленд, Камарильо. Я просмотрела, что есть на нее в картотеке. Она зарегистрирована только как жертва изнасилования, которое имело место в Вентуре двадцать девятого апреля нынешнего года. Я могу, если вы хотите, прислать вам по факсу копию полицейского рапорта.

Каннингхэм не ответил. Преступление произошло совсем недавно, но Лили ни разу не обмолвилась о нем ни единым словом, ни разу не пожаловалась и не допустила никакой слабости. Ему не следовало запрашивать на нее данные. Он просто поиграл, использовав свое служебное положение для удовлетворения своего любопытства. Так поступали многие полицейские, которые таким способом узнавали адреса приглянувшихся им девах, которых они углядели за рулем автомобилей. Этого не полагалось делать, но это все равно делалось.

— Эй, — спросила девушка из компьютерной, — вам нужен рапорт или нет? У меня на связи уже другой офицер.

— Пришлите, — велел он. — Сделайте на факсе пометку «убийство» и проставьте на нем мое имя.

Он повесил трубку на рычаг и протянул руку к папке с делом Эрнандеса. Он прекрасно знал, что он там найдет. Ему просто надо было удостовериться. Вот что он хотел найти: Бобби Эрнандес убит утром тридцатого апреля, на другой день после того, как изнасиловали Лили. Она управляла красной малолитражкой, номер которой можно легко спутать и принять за тот, за который и приняла его свидетельница. Следующий пункт — словесный портрет. Перед тем, как взглянуть на него, он оглянулся, чтобы удостовериться, что все другие следователи уже ушли.