Валерий Смирнов - Чужая осень (сборник)

Не обращая внимания на вопли супруги, я подошел к своему единственному наследнику и нежно процедил сквозь зубы:

— Пшел вон, придурок.

Гарик тут же показал мне кукиш и выдал свою дежурную фразу:

— Иди в жопу!

Я не стал с ним пререкаться, а незатейливо отпустил сыночку хорошую затрещину, чтобы лишний раз доказать Сабине: ее муж не стоит в стороне от воспитания ребенка.

Гарик с диким воплем побежал вниз по лестнице, затем остановился и послал меня уже не в задний проход, а куда подальше.

— Убью! — заорал я Сабининым голосом и драгоценный сынок, мгновенно перепугавшись по-настоящему, включил такую сирену, будто его уже потрошат. Сабина была слишком занята мной, чтобы прийти на помощь своему сокровищу, так что пришлось Гарику солировать воплями в своей комнате еще несколько минут. Потом он понял, что маме не до него, заткнулся и включил видеомагнитофон, который тут же заорал предсмертными визгами не тише, чем это умеет делать Гарик.

Я плотно прикрыл дверь и новая лавина женской ярости обрушилась так, что всем цунами рядом делать нечего.

— Посмотри на свой вид… — орала Сабина. — Как ты ведешь себя с ребенком! Опять у суки своей был! Я эту Марину прибью. А ты…

Я покорно закивал головой, но потом невольно усмехнулся, представляя себе, как Сабина, для которой подвиг десятикилограммовую сумку поднять, будет прибивать Марину. Выражение моего лица привело супругу в такой восторг, что она добавила оборотов. Я старался не слушать ее, заранее соглашаясь нести ответственность за что угодно — от отношений с Мариной до недорода картошки в Курской области. И стоило Сабине начать сбиваться, как я тихо прошептал:

— Сабина, дорогая, ты снова делаешь нашу жизнь невыносимой. Почему я после такой тяжелой травмы должен еще получать травму моральную, ты не знаешь?

— Да тебя дубиной не добьешь, — чуть тише продолжала свой бенефис Сабина. — Столько лет вместе, кто тебя лучше меня знает, скотина. Весь в шрамах, половина — укусы бабские. Супник! Второй год стараешься спать отдельно, я тебя знаю, фокусы твои… Сейчас справку из кармана вытащишь о том, что импотентом заделался, блядун проклятый! Думаешь, я не знаю…

— Что ты знаешь, любимая? — еще тише говорю я. Если хочешь, чтобы тебя внимательно слушали, никогда не повышай тона. И собеседник волей-неволей прекратит напрягать свои голосовые связки — это я давно понял.

— Так что ты знаешь, Сабина? Не делайся дурочкой, будто не понимаешь, почему живешь так, как всем бабам в этом городе не мечтается. Ты хоть знаешь, сколько у тебя уходит на врачей знаменитых, тряпки, побрякушки? Сколько мне нужно вкалывать, чтобы за это рассчитываться.

Сабина немного успокоилась, ровно настолько, чтобы я мог продолжать свой спич, а главное — спланировать окончить его всего одним словом: «Разведусь!» И тогда покой обеспечен на много дней, а главное, когда я буду ночевать дома, эта тварюка не станет ночами шкрябаться о дверь моей спальни. Вон квартирантов постоянно двое, бугаи здоровые, молодые, иди к ним, я что, против?

— Сабина, перестань портить жизнь нам обоим. Причем здесь Марина? Если хочешь знать, так могу тебе сообщить, что Марина с Рябовым, а вовсе не со мной. Не веришь, спроси у Сережи.

— Спроси у Сережи, — искривила рот Сабина. — Рябов из вашей кобелячей солидарности что хочешь скажет. Даже что телеграфные столбы трахает, не то что эту проститаршу…

— Сабина, у меня такая работа, — успокаиваю супругу перед нанесением главного удара. — Вот сегодня я буду у Студента. Ты не допускаешь мысли, что с ним я тоже сплю, а? Ты б еще сказала, что я скотоложством занимаюсь, за собаками бегаю, долго я буду твои кордебалеты терпеть? А куда, интересно, ты лыжи востришь три раза в неделю, что там тебе массируют в этой сауне, а? Вот я еще… Нет, Сабина, извини, больше не могу…

Я уже хотел произнести дежурную фразу, как в наше семейное счастье ворвался бестактный Рябов. Сабина тут же сделала из себя вид любящей супруги, а круги под глазами Рябова доказывали, что он трудится не меньше своего шефа.

— Кстати, вот Сережа. И я тебе клянусь, если хочешь, он подтвердит — этой ночью я Марину даже не видел. Вкалывал, как проклятый.

Рябов мгновенно поддержал меня.

— Да, мы с Мариной всю ночь работали над документами. У меня. Вдвоем. Ты уже готов к разговору со мной? — обратился Сережа ко мне, деликатно давая Сабине понять, чтобы она выкатывалась за двери.

— Ювелирная работа, — вслух похвалил меня Сережа, кивнув головой на закрывающуюся за супругой дверь. — Может, поэтому я не женюсь.

— Как, ты не женишься на Марине? — вытаращил я глаза из орбит. — Ты же порядочный человек…

— Конечно, — горячо поддержал меня коммерческий директор. — Отдал твоему партнеру из «Аргуса» секретаршу. И даже ее не попробовал.

— Это не тебе плюс, а Марине, — сказал я, искренне сожалея о такой порядочности Рябова. Если бы он занялся любовью с камоловской телкой, вряд ли сейчас так бы бодро перехватывал инициативу в разговоре.

— Давай к делу, Сережу, — потребовал я, пока Рябов не стал выяснять: не напрасно ли директор «Аргуса» завел себе именно эту секретаршу?

— Документы я передал нашим конторским партнерам. Они в свою очередь готовы оказывать практическую помощь. Более интенсивно.

— Рябов, помни, контора должна быть замкнута только на металле. К нашему бизнесу… Словом, не допусти даже намека.

Рябов изображает обиженный вид чуть ли не на Сабинином уровне, разве что не обзывает меня.

— Ты, видимо, чересчур переутомился, — заметил Сережа.

— Тогда вот что. Первое, извини меня. А второе, мне нужно… Нет, скажем так, твоему партнеру необходимы данные конторы по нелегальной торговле антиквариатом в восьмидесятых годах. Причем, Рябов, зарубежному партнеру. Чтоб конторские и нюхом…

— Опять… — недовольно отметил Рябов, — Да что с тобой сегодня?

— Извини еще раз, Сережа, — безропотно отдаю ему инициативу в разговоре, — голова еще немножко того. Из-за тебя, кстати.

Пусть Рябов не сильно дерет нос, командуя в нашей беседе.

— Тебе Камолов нужен? — невинным тоном спрашивает Сережа.

Понятно, руки чешутся, директор «Аргуса» до сих пор по земле ходит, а Рябов этого пережить не может.

— Знаешь, твои ребята создали замечательное впечатление, — отвечаю нейтрально. — Такой эскорт, как у короля.

— Так что с Камоловым? — не унимается Рябов.

— Я обещал Камолову жизнь, — честно признаюсь своему коммерческому директору. — Клялся, что пальцем его не трону.

— Значит так, — задумчиво протянул Рябов. — Иди знай, как поведет себя контора. Прихватит Камолова, чтобы Городецкого за кадычок подержать — и все у них накроется. Хотя данные верные, только Камолов ни Велигурова, ни Игнатенко в глаза не видел. И вся игра насмарку.