Валерий Смирнов - Чужая осень (сборник)

— Теперь у него одна надежда, — Заметил Рябов, — на поддержку из Москвы. Мы взяли под контроль все вокзалы. Больше того, Баранаускаса сейчас пасут и в Москве.

— Приятелям Вершигоры не терпится нахвататься лавров, разоблачая коррупцию?

— Но ведь иначе нельзя было. У них свои интересы. В конце концов, Баранаускас не только в Южноморске появляется.

— Мне бы очень не хотелось, чтобы Баранаускас встретился с твоим дружком Петей.

— Возьми его к себе в кореша, — пробормотал Рябов, лишний раз доказывая, до чего он устал.

— Сережа, ты даже не намекнул на то, что твои компаньоны тоже не против сделать этот выстрел в свое сомнительное прошлое.

— А им это несильно нужно. Там, в основном, ребята молодые подобрались, незамазанные.

— Незамазанных нет. Их в природе не существует. При большом желании за каждым человеком можно найти какую-то гадость. Так что будешь прижимать Велигурова, не забудь выяснить и эти подробности.

— Кто без греха… — вздохнул Рябов, и я понял: Сережа чересчур демонстрирует усталость, уж кто-кто, а он никогда не повернется спиной даже к манекену. Так что я сам начал нести лишнее. Хотя, не скажи я этого Рябову, вряд ли бы он стал делиться полученными сведениями. И быть может это верно. Очень может быть.

— Знаешь что, Сережа. Меня почему-то резко перестало интересовать, что может дать тебе Велигуров. Но, на всякий случай, эти данные должны быть под рукой в любую минуту. Пусть даже десять лет спустя. Ты ведь в конкурирующую фирму переходить не станешь?

— Уже сил нет переходить куда-то, — пожалел сам себя Рябов и пошел к двери.

— Сереженька, — медовым голоском пропел я, — дай Мариночке две штуки баксов. И не за счет фирмы.

— Чего это?

— По поводу ее морального ущерба.

Рябов молча закрыл за собой дверь, а я засмеялся. И тут же пошире открыл рот, услышав приближающееся звяканье Маринкиных побрякушек.

— Марина, все проблемы личного характера решены. Деньги тебе передаст коммерческий директор.

— А нельзя ли…

— Ответ отрицательный. Все равно котел общий. Кстати, Костя уже отошел от последствий «Вискаса»?

Марина с отвращением заметила:

— Нет, этот придурок до сих пор валяется в постели.

— Будем считать, что он получил производственную травму. Так что коллективу нужно позаботиться о начальнике отдела снабжения. Кто у нас профсоюзный лидер?

— Главный инженер. Согласно общему решению собрания коллектива.

— Ты не забываешь делать бумажки о собраниях, эти слушали-постановили?

— Я никогда ничего не забываю, — подчеркнула Марина.

— Приятно слышать. Значит, от имени профсоюза поддержи болящего усиленным питанием. Пошли ему ящик этого замечательного «Педигри Пала». Тем более, насчет пары дней форы я его успокоил. И давай бухгалтера. Да, если генеральный менеджер попытается ворваться сюда со своим длинным языком наперевес — можешь смело его убивать. По-моему, самые дорогие похороны нам обойдутся дешевле его нудностей.

Если Сабина, говоря о моих взаимоотношениях с секретаршей, в чем-то и была права, так только в том, что Марина снова шьется за мной хвостиком. Видимо у Рябова сейчас наступило особое напряжение с людьми, а его легендарное «Содействие» используется исключительно в общественно-ментовских, а не лично-корыстных целях. Тут уровень совсем другой, чуть сложнее уличного мордобоя. Так что я спокойно рулю по городу, убеждаюсь, что к моей скромной персоне никто повышенного интереса не проявляет и, наконец, останавливаю машину у величественного здания концерна «Олимп».

Однако на достигнутом, как нас учили с детства, останавливаться нельзя, и «Олимп» расширяет свои владения, затеяв новостройку возле офиса. Несмотря на запрещение горсовета, здесь столько строительных материалов, что поневоле завидуешь неукротимой жажде труда бывшего безработного, а ныне генерального директора «Олимпа» Гершковича. Строительство запрещено, однако против реконструкции никто ничего не имеет против. Котя арендовал ветхое здание всего на сорок девять лет. Но, несмотря на то, что здание это, когда Коте будет за девяносто, отойдет к городу, он смело тратит деньги на реставрационные работы. Не удивлюсь, если строители сделают такую замечательную реконструкцию, что вместо двухэтажной халупы вырастет чуть ли не небоскреб. Я вообще ничему не удивлюсь. Особенно тому, что Котя вполне может прожить еще сорок девять лет. Удивительным было бы другое: что со временем это здание он отдаст городу.

Возле громадной кучи дефицитного силикатного кирпича скучала группа плотных парней. Котина охрана вряд ли ожидала, что ее выставят на боевое дежурство в таком месте. Но Гершкович прав: оставь стройматериалы хоть на час без внимания — их вручную растаскают не только по близлежащим дворам. Нашего человека хлебом не корми, дай только кирпич или цемент украсть.

— Здравствуйте, папаша, — нагловато обратился ко мне один из парней.

Я тут же вспомнил его. Тогда в спортзале, после боя, этот воспитанник Авдюшенко тоже немного наглел. Марина тут же выступила вперед, но сейчас использование ее технических приспособлений было бы излишним.

— Здравствуй, сынок, — разве что не сжимаю в объятиях от радости встречи своего бывшего спарринг-партнера, — ты уже подкачал мышцы после нашего прошлого свидания?

— Хотите попробовать, папаша? — паренек стал в стойку, а его друзья явно обрадовались предстоящему зрелищу. Все-таки хоть какое-то развлечение.

— Возраст у меня уже не тот, — огорчился я, — разве что с доченькой моей посоревнуйся. Мариночка, покажи ему для начала, что ты с кирпичиком сделать можешь.

Марина подошла к парню, всунула ему в руки один из кирпичей и спросила:

— Удержишь?

— Давай! — недоверчиво заявил он, крепко сжав пальцами силикатный брусок по краям.

Марина сделала шаг назад, коротко хмыкнула и ударила по кирпичу. Одна из его половинок тут же упала парню на ногу, но он на это не обратил внимания, а пристально уставившись на Марину, заявил:

— Подумаешь, я два расколоть могу…

— А я — три, — заявил еще один спортсмен, но его тут же перебил другой:

— Три я в первом классе колол. Даю ответ за пять.

Когда я заходил в здание концерна, на меня уже никто не обращал внимания. Парни, выделывались перед Мариной, кололи кирпичи, как на показательных выступлениях. Марина с любопытством наблюдала за результатами молодецкой удали.

К Гершковичу я попал без особых проблем, положив перед его секретаршей свою визитку. Эта девушка знает, для кого Котя есть моментально, для кого освободится через два часа. А для многих Гершкович будет отсутствовать всю оставшуюся жизнь.

Я поздоровался с Котей, сходу отодвинувшим от себя какие-то проспекты, удобно расположился в кресле поближе к пепельнице и заметил: