Линда Тэйлор - Игра в любовь без правил

— Да, а разве я тебе не говорила? В театр Шелдона [10] Театр Шелдона — театр в Оксфорде, построен архитектором Кристофером Реном в стиле римского театра в 1664–1667 гг. Используется для концертов, официальных церемоний и т. д. . Там сегодня, кажется, исполняют Дворака… Впрочем, точно не помню.

— Вот уж никогда бы не подумала, что ты любишь классическую музыку!

— Никогда не поздно обзавестись новым увлечением, верно? Впрочем, ты, видимо, уже догадалась, что это идея Джайлса. А поскольку прошло уже лет десять с тех пор, как кто-то назначал мне свидание по всей форме, то я и решила, что глупо отказываться.

От волнения Элла принялась яростно чесать Симона за ушами.

— Джайлс пригласил тебя на свидание? Все, как положено, говоришь?

— Да, представь себе. — И Миранда принялась терпеливо объяснять: — Все по этикету. В точности так, как должен делать джентльмен, когда хочет встретиться с дамой. Больше того — предполагается, что я успею вернуться домой прежде, чем моя карета снова превратится в тыкву. Кстати, он сразу дал мне это понять — ну, не прямо, конечно, но достаточно ясно. Ты, наверное, не поверишь, но мне это даже нравится.

Впавшая в ступор Элла могла только молча кивнуть.

— Э-э-э… Кажется, тебе повезло. Он славный.

— Да, — Миранда накинула куртку, — может быть, он и нравится мне потому, что я до смерти устала от всяких недоумков. Знаешь, так бывает, когда объешься чипсами до такой степени, что нормальный обед кажется чуть ли не манной небесной. Но тогда уж пусть все будет как положено. Как в ресторане: сначала закуска, потом первое, второе, десерт, кофе, сигары, портвейн…

— Понятно. А что, обычно у тебя все по-другому?

— Да, представь себе. Раньше у меня на меню уходило часов шесть от силы. Но теперь я твердо решила — никакой спешки!

— Неплохая мысль, — слабым голосом пролепетала вконец растерявшаяся Элла. И едва успела посторониться — Миранда вихрем вылетела из дому. Взревел мотор, и Миранда умчалась. Выходит, она отправилась в Оксфорд на машине. Это значит, что не позволит себе выпить ни глотка и даже, возможно, вернется домой вечером, как и обещала. Элла задумчиво потрепала Симона за ушами, и щенок довольно заурчал.

— Слишком много событий для одной субботы, верно, малыш? — Она порывисто прижала щенка к груди.

Взяв со столика пульт, Элла включила телевизор и уставилась на экран. Неделя выдалась отвратительная — с какой стороны ни посмотри. Джас за все это время так и не позвонил. Мэтт демонстративно сторонился ее и только время от времени страдальчески вздыхал, что вызывало у всей группы живейшее сочувствие. Только один-единственный раз ей удалось незаметно перехватить его, когда рядом никого не было.

— Я хотела спросить… Лорна… не… — начала она, но Мэтт тут же резко оборвал ее:

— Нет! — И рванул в учебный корпус.

«Разбежались, словно я прокаженная», — расстраивалась Элла, жалея себя. Теперь, когда в доме установилась тишина, прерываемая лишь невнятным бормотанием телевизора, она вдруг поймала себя на том, что то и дело поглядывает на палисадник перед домом. Интересно, что же на самом деле происходит в этом таинственном доме под номером одиннадцать? Ведь именно обитателей этого дома ей следует благодарить за то, что к ней нагрянула полиция, точнее, офицер полиции Джасбиндер Сингх. Ну что ж, подумала она, тут уж ничего не поделаешь — если Джас решил, что страсть, соединившая их той ночью, ничего не значит, значит, так тому и быть. Она не винила его. Должно быть, он чувствует себя ужасно виноватым. Только представьте себе — человек уже смирился с мыслью, что вступит в брак с девушкой, которую выберет его семья. Он привык держать свои чувства в узде, не позволяя себе никаких радостей. Но вдруг поддался соблазну, потерял контроль над собой. Элла тяжело вздохнула — наверняка для него это страшный удар. Конечно, она не могла и не хотела упрекать Джаса. Ведь он не морочил ей голову, ничего не обещал. Все было ясно с самого начала. Элла знала, что ей не на что рассчитывать. А в том, что Джас не давал ей никаких обещаний, ей виделось особенное благородство.

Но, как бы там ни было, ему все равно придется заехать сюда — забрать камеру и покончить с этим делом. Сгущались сумерки, и Элла, сидя в темноте, попыталась представить, как это будет. Что ж, по крайней мере, они встретятся еще раз. И сердце мучительно сжалось — ей так хотелось снова увидеть его!

Элла с тоской посмотрела на телефон. К счастью, сейчас она одна, и никто не помешает ей позвонить. Поколебавшись немного, она сняла трубку и набрала знакомый номер:

— Привет, мам.

Голос матери в трубке зазвенел от радости, и на сердце у Эллы сразу потеплело. Поджав под себя ноги, она уселась на диван, сама удивляясь, почему так давно не звонила домой.

— Дорогая! Как дела?

— Честно говоря, не очень.

Элла вдруг осеклась. Даже в детстве у нее не было привычки плакаться матери в жилетку — не такие у них были отношения.

— Тогда я дам тебе папу, — сказала мать — так она делала всегда. — Он заперся у себя в кабинете и залез в Интернет. Но если я тебя не позову, он страшно разозлится.

И тут Элла внезапно поняла, что ей вовсе не хочется разговаривать с отцом. Дикость какая — она позвонила именно для того, чтобы услышать его голос, а теперь едва удержалась, чтобы не бросить трубку. Элла вдруг осознала, что хочет поговорить не с отцом, как обычно, а именно с матерью. Какая удача, что именно мама взяла трубку!

— Нет, не надо, мама, — заторопилась Элла, испугавшись, что она отправится за отцом. — Мне нужна именно ты.

— Я? — удивилась мать. В трубке повисло долгое молчание. Они обе не знали, что сказать. Элла задумчиво потрепала Симона по голове. Обычно она всегда подолгу беседовала с отцом — о работе, о жизни, о чем угодно. Элла поверяла ему свои честолюбивые планы, прекрасно зная, что со временем он расскажет обо всем матери. Но до сих пор ей почему-то никогда не приходило в голову, что в ее близости с отцом есть нечто необычное. Она и сейчас бы ничего не заметила, если бы не удивление в голосе матери: — И о чем же ты хотела со мной поговорить?

— Ну… если честно, то о мужчинах.

— О мужчинах?! — Снова наступило молчание. Потом в трубке раздался заливистый смех. — Вот это здорово! — отдышавшись, продолжала мать. — А я-то, признаться, думала, что такие пустяки тебя не интересуют.

— Ой, мам, только не вредничай, хорошо? Конечно, интересуют. Только на этот раз все у меня как-то не так…

— Ладно… — Послышался шорох, и Элла догадалась, что мать устраивается для долгого разговора. Скорее всего, она подвинула к телефону свое любимое кресло. Интересно, какое сейчас у матери стало лицо, гадала Элла, особенно после предупреждения, что разговор пойдет о мужчинах. Элла никак не могла начать разговор. И страшно удивилась, когда услышала себя: