Нина Васина - Правило крысолова

— А когда я плачу, Лора всегда смеется, говорит, что все мужчины — слюнтяи! — не выдержал наступившего молчания Антон.

— Заткнись ты, — перебила его Лора и спросила, с трудом подбирая слова:

— А куда вы… куда надо было бежать?

— Мы добежали до богатого литовского хутора, спасибо Изольде, — вздохнул Питер. — Но не сразу. Пришлось отдыхать в стоге. Рука у меня была в крови, Золя оторвала полоску с подола платья и перевязала. Только неудачно получилось, рука потом еще гноилась больше недели. Зато после этого она поклялась научиться врачевать и готовить еду и стала лучшей целительницей из воинов в нашем роду. И отменным поваром… Правильно я говорю, сестричка? — зло спрашивает Питер, и бабушка грустно кивает.

— У меня тоже вся рука была в твоей крови, — шепчет бабушка, я подхожу и прижимаю к груди ее голову, — наши руки тогда слиплись. Я очень боялась выпустить его ладонь… Ты не представляешь, как сильно склеивает ладони кровь…

— Вы бежали, чтобы не остаться в городе, который занимали советские войска? — пытается расставить все точки над i Лора.

— Мы бежали, потому что так нам приказали отец и мать, — поднимает голову бабушка. — Они сказали, что в город придут чужие воины и жить в нем детям будет нельзя. Книги сожгут на площади, королевский замок разрушат, всех заставят говорить на другом языке, забыть бога и поклоняться искусственным идолам.

— Так все и было, — кивает Питер. — Так все и было… На Королевской горе взорвали замок и построили страшилище под названием Дом советов.

— Замок королей? Там жили настоящие короли? — не верит Антон.

— Там жили прусские короли, — демонстрирует свое знание истории Лора. — А мама твоей бабушки работала в замке привратницей. Правильно? — Она смотрит на бабушку.

Бабушка молчит.

— А почему вы не остались жить в Прибалтике? — Лора полна энтузиазма. А мне так грустно — впору зареветь в голос.

— Твоя бабушка вышла замуж за очень перспективного политического лидера и уехала в Ленинград. — Питер перестал злиться и тоже загрустил. — Потом я приехал к ней. Семья, которая нас приютила на хуторе, честно сказала, что до шестнадцати лет они нас выкормят, а учиться отправить не смогут, не на что.

— Мой первый брак, — усмехнулась бабушка. — Очень неудачный вариант трусливого воина-мужчины. А мне было всего семнадцать…

— Ты больше никогда не видел своих папу и маму? — Антон всматривается в близкие глаза Питера.

— Нет, — отвечает Питер.

Антон обхватывает его голову, притягивает к себе и шепчет в ухо:

— Кто тогда учил тебя быть настоящим мужчиной?

— Моя сестра, Золя.

— Сестра… — Мальчик, задумавшись, смотрит на Лору.

— У нее ничего не получилось. Воин из меня никудышный, я рос сентиментальным нервным мальчиком.

— А вот Лора очень упорная, — вздыхает Антон, — у нее может получиться…

— Ничего. Это ничего. Мы ее нейтрализуем.

— Как это?

— Тобой займется Инга. Хвала господу, случаются и среди женщин в нашем роду счастливые исключения. Инга — хранительница очага. Она не будет впиваться тебе в руку зубами, если нужно куда-то бежать. Она просто возьмет тебя на руки…

— Ну и глупо! — вмешалась Лора. — Далеко она пробежит после этого?! Мужчина должен быть сильным, решительным и развитым умственно ровно настолько, насколько это нужно для защиты и нападения.

— Не слушай ее. — Питер отвернул голову Антона, чтобы тот перестал смотреть на сестру. — Послушай внимательно и запомни на всю жизнь. Основное качество, которым мужчина должен обладать, — это снисхождение. Все. Научись проявлять снисхождение к слабостям других, и ты — настоящий мужчина. Ты — король. Научись проявлять снисхождение к самой жизни, к ее неразрешимым загадкам и горестям, и ты — настоящий король.

— Да уж, — фыркнула Лора. — Мне мама рассказывала, как вы учили ее проявлять снисхождение к вашим выходкам и вырабатывать в себе равнодушие!

— Помолчи, — заметила бабушка.

— Почему я должна молчать? Терпеть не могу, когда мужчина садистскими штучками пытается доказать свою правду жизни! А ты что молчишь?! — Лора вдруг набросилась на меня.

— Я?..

— Ты! Это же тебя добрый дедушка Питер учил хрупкости жизни, это же тебе закаливали сердце потерями!

— Заткнись! — повысила голос бабушка. Лора смешалась и села рядом с ней. Тронула за руку.

— Ты сама говорила, чтобы я спрашивала, если чего не понимаю.

— Говорила. Но ты не спрашиваешь. Ты бездарно судишь. Не смей продолжать этот разговор.

— Какими еще потерями мне закаливали сердце? — Теперь я желаю продолжить разговор.

— Я подозреваю, — усмехнулся Питер, — что Ханна с восторгом рассказала своей дочери про урок, который я тебе преподал. С котенком. Белым пушистым котенком с черными лапками. Ты его очень любила. Когда котенок терялся, ты рыдала до судорог, до температуры и приступа астмы.

— Почему я ничего не помню? — Я беспомощно посмотрела на бабушку.

— Потому что я сочла этот урок Питера безобразным и помогла тебе все забыть.

— А я что говорю? Полный садизм! — подвела итог Лора.

— Хватит. — Бабушка встала. — Все идут в дом. Инга, останься.

Оставшись одни, мы молчим. Стукнуло о землю еще одно яблоко.

Последнее время мне стало казаться, что я вообще не владею своей жизнью. Она существует помимо меня, как фильм, который долго не кончается. — Я беру бабушкину ладонь и глажу вздувшиеся вены.

— Я всегда тебе доверяла. Не могу поверить, что ты решала, что мне стоит помнить, что забыть…

— Я не решала. Я тебя спасала. И ты все помнишь. Закрой глаза. Тебе было шесть лет, котенок белый с черными лапками, хвостик — загнутый кончик… Люди многое забывают в своей жизни, если это не боль.

— Я помню котенка… Я помню, что его укусила собака…

— Да. Его погрызла собака, он не мог ходить, ты плакала, и в глазах совсем не осталось жизни, одно безумие. Тогда Питер сказал тебе, что в этой жизни ни к чему нельзя привязываться сердцем намертво. Ты кричала, что уже привязалась, а Питер сказал, что котенок умрет и ты его забудешь через неделю. “Он не умрет!” — кричала ты. “Умрет”, — приговорил Питер. — Бабушка задумалась.

— И что? — Я не выдержала молчания.

— Питер добил котенка.

— О господи…

— Его ошибка была в том, что он говорил с тобой как со взрослой. “Видишь, в этой жизни все недолговечно, береги свое сердце для живого, а не для мертвецов”.

— А я что?

— Ты оцепенела часа на четыре, пока я не напоила тебя отваром, не спела песню.

— Это все?..

— Нет. Через неделю Питер принес тебе другого котенка. Совсем крошечного, он только что открыл глаза. И сказал, чтобы ты всегда помнила о смерти, которая ходит рядом, и не привязывалась намертво ко всему, что любишь.