Павел Генералов - Война олигархов

— Вторая? — рассмеялась Зера. — А сколько ты всего планируешь?

— Пока — три! — и Гоша горделиво обвёл орлиным взором их будущий дом.

22 августа 1999 года

Этого Лапутяна ему просто бог послал! Одно дело — показательные выступления, и совсем другое — реальность. На самом деле покупателей для «нехорошего» дома было бы найти легче лёгкого. Но тем опасным людям, которых Стас выставлял напоказ перед окнами строптивой Виолетты, продавать было стрёмно. Рано или поздно всё раскроется и «этим» никогда не докажешь, что ты был в неведении, аки младенец. Подвесят на собственных же подтяжках.

И тут вдруг объявился этот доктор. Интеллигентный такой, мягкий, незлобивый. Словом, идеальный покупатель. Стас едва сдержал эмоции и для правдоподобия немного поломался. Но всего лишь день. Сегодня он ждал Лапутяна для принятия окончательного решения.

Но Лапутян опаздывал. Уже на пятнадцать минут, и Стас начал нервничать. Время от времени он хватался за телефон, но в последнюю секунду останавливал себя.

Наконец, Анна Николаевна доложила:

— Евгений Вартанович Лапутян!

— Жду! — Стас облегчённо вздохнул.

На этот раз Лапутян Стасу совсем не понравился. То есть внешне доктор совсем не изменился. Те же усики, тот же обволакивающий взгляд дамского угодника, та же мягкая улыбка. Только вёл он себя как–то заполошно:

— Здравствуйте, здравствуйте, — заговорил он прямо с порога. — Всё хорошо, всё хорошо. Только проблемки небольшие.

— Что за проблемы? — напрягся Стас, указывая Лапутяну на кресло. Неужто тот что–то пронюхал?

— Понимаете, Станислав Евгеньевич, инвесторы подвели. Но вообще они люди надёжные, на следующей неделе всё будет тип–топ. Но вы же подождёте, что для вас несколько дней?

Стас посмотрел на Лапутяна как на сумасшедшего. И, наконец, выдавил из себя:

— Нет, э-э… Евгений Вартанович. Мы так не договаривались. Ваши инвесторы — это ваши проблемы.

— То есть, вы не хотите подождать? Или не можете? — в глазах Лапутяна появился лукавый огонёк.

Знает, сволочь, точно знает, — подумал Стас. — Нет, не знает, иначе бы вообще не пришёл.

Стас собрал остатки воли в кулак и, улыбнувшись, ответил:

— К сожалению, вы правы. Ждать я не могу. Мне бы не хотелось вдаваться в подробности. Но вам скажу: вкладываюсь в федеральный проект. Железная дорога, — понизил Стас голос почти до интимного, — вы же понимаете?

Лапутян понятливо кивнул.

— И вложиться я должен именно на этой неделе. Бизнес — он требует жертв. Сколько у вас есть?

— Половина оговоренной суммы. Но мы можем подписать договор с рассрочкой.

— Нет уж, доктор, умерла так умерла, — натужно рассмеялся Стас. — Я согласен.

— На что вы согласны?

— Считайте, что вам повезло. Вы взяли меня голеньким и беззащитным. И получите дом за половину его рыночной стоимости.

Лапутян с сомнением оглядел упакованного в дорогой костюм Стаса.

— Будем считать, что мы договорились, — выдавил из себя улыбку Стас. — Только у меня одно условие. Мы сейчас же подписываем контракт и деньги вы переводите сегодня же.

— Без вопросов.

— Тогда я зову юриста.

Формальности завершили буквально за пятнадцать минут. «Нехороший» дом был продан. Без навара, но и без катастрофических потерь. Ведь первоначальную цену расчётливый Стас очень даже прилично завысил.

Проводив Лапутяна, Стас, потирая руки, вышел в приёмную. Лицо его почти сияло. Увидев, что шеф в настроении, Анна Николаевна решила задать мучавший её вопрос.

— Станислав Евгеньевич! Это был тот самый Лапутян? — с придыханием спросила она.

— Что значит — тот самый? — удивился Стас.

— Ну, доктор Лапутян? Пластический хирург?

— Доктор, — подтвердил Стас. — Клинику хочет открыть. В нашем доме на Новокузнецкой.

— Станислав Евгеньевич! Составите протекцию? А то к нему запись на полгода вперёд!

Стас кивнул, едва сдержав готовую вырваться нелюбезность: типа, а тебе–то зачем? Секретарша ты конечно от бога, но возраст, тётенька, возраст… Поздно экстерьер–то править!

Анна Николаевна застенчиво и чуть кокетливо улыбнулась начальнику и поправила намертво залакированную причёску.

Медали за спасение генерала Карлуше не дали, но отблагодарили по полной. Ему подарили не только свет и воздух, но и роскошный пейзаж. Если раньше вокруг ворона было только четыре стены, то теперь одна из стен была стеклянной. И за этим стеклом находилась не просто улица, а Красная площадь, Спасская башня и Собор Василия Блаженного. И голуби, голуби, голуби! Братья по птичьей крови. Бездомные, жадные, жалкие, но всё–таки братья. А некоторые даже сёстры.

И всё это значило только одно: генерал–полковник Морозов вышел из подполья. Во всех смыслах этого слова.

Сердечный приступ, случившийся у Монстра Ивановича в Бункере, заставил пересмотреть отношение к действительности. Пора было выныривать на поверхность. Но только не в лубянский кабинет, который Монстр Иванович за собой всё–таки оставил, а в живую реальность жизни.

Фонд поддержки промышленников и предпринимателей, сокращённо ФППП, был создан ещё в начале года, но только теперь Юрий Иванович Морозов возглавил его официально. Разместился Фонд в здании Нижних торговых рядов на Красной площади. Помещение организовал генерал Покусаев, откусив лакомый «кусок» в собственном военно–интендатском ведомстве: здание принадлежало Министерству обороны, его хозяйственной части. Фёдор Ильич Покусаев выделил под Фонд несколько комнат на втором этаже здания и приказал открыть дверь, выходящую на Красную площадь. Так что теперь приезжающие на собеседование промышленники и предприниматели могли входить на приём к Монстру Ивановичу прямо со знаменитой и символической брусчатки. Что настраивало посетителей на нужный государственный лад, в отличие от Бункерского лада, замешанного отчасти на страхе, отчасти на торжественной почтительности.

Стол в своём кабинете Монстр Иванович распорядился установить так, чтобы из окна был виден Мавзолей. И ещё потребовал, чтобы законопатили форточки — не дай бог Карлуша не устоит перед соблазном и вовсе вырваться на свободу. Свобода, как считал Монстр Иванович, Карлуше противопоказана, как она противопоказана и всем прочим, ежели она, эта самая пресловутая свобода, не контролируется с точки зрения допустимости.

В первый раз в свой новый кабинет Монстр Иванович приехал всё–таки в генеральском мундире.

— Товарищ генерал–полковник! — с порога начал рапортовать майор Пичугин, уже переодевшийся в цивильный серый костюм.

— Не суетись, Пичугин. И смени галстук. К серому не надевают песочное. Даже если это галстук от якобы Гуччи. Ладно, привыкнешь, — махнул он рукой. — Напомни, после расскажу тебе про осла. Ладно, ладно, не обижайся и не принимай на свой счёт.