Полина Кацуро - Японистка. Книга первая. Хищная Сакура

– Смотри, твой друг, – кивнув в сторону процессии, сказала Вика.

– Какой друг, где?

Это был Мару, но узнать его было трудно без привычных потёртых джинс, футболки и пляжных сланцев.

– Вот это да, кого же хоронят? – спросила Дана, и внезапно поняла ответ: Кояму Масахиро.

– Бедный парень, был любимцем всего университета, а теперь его хоронят только самые близкие, – вздохнула Вика.

От этого скорбного зрелища стало совсем тоскливо и, проходя через автобусную станцию, девушки решили позвонить домой. Дана позвонила Димочке, дома его не было, уехал со всей компанией к кому-то на дачу и будет через два дня. Снова возникло ощущение, что она не просто уехала в другую страну на стажировку, а попала в другое измерение. Потом позвонила домой. Мама взяла трубку, и когда услышала Данино «алло», сразу спросила:

– Что случилось?

Мама всегда всё и сразу понимала. По интонации голоса, по виду, по блеску глаз безошибочно определяла моменты, когда дочери была нужна помощь. Скрывать что-то или придумывать было бесполезно.

– Со мной ничего не случилось. У нас в университете умерла девочка, наша студентка, я ее знала. Сегодня были похороны. Мне грустно.

Через три дня Дана шагала к дому профессора Токунага-сана с конкретной целью – отдать костюм, полученный из чистки. Она отдавала себе отчет в том, что все эти дни только и ждала повода для визита. Перед тем, как сесть в автобус, Дана зашла в кондитерский за тортиком или пирожными, чтобы заявиться не с пустыми руками. Войдя туда, сразу вспомнила картинку Аски «Соблазн». Да, тут было чем соблазниться: пирожные и торты на все вкусы и пристрастия, шоколадные и фруктовые, бисквитные и песочные, с украшениями и даже в красивых чашечках. Дана выбрала красивый торт с белым кремом и клубникой. Продавщица спросила, как долго будет находиться торт в дороге, чтобы рассчитать количество сухого льда, который его помещают в коробки.

Дана села в автобус. В будний день свободных мест было много. Ехали, в основном, пожилые люди. Маршрут проходил по узким улочкам, круто заворачивал, поднимался в гору и спускался с неё. И каждый раз перед каким-либо препятствием, водитель в микрофон предупреждал престарелых пассажиров, что скоро будет кочка, поворот, или остановка на горе. Рассчитывались с водителем за отрезок пути, который проехали. Никто не роптал, если, стоя перед водителем, старики долго набирали нужную сумму по одной иене. «Хорошо, что я никуда не спешу, – подумала Дана, – до тренировки мне ещё два часа, а я уже почти приехала». На своей остановке Дана спокойно поставила перед турникетом пакеты, расплатилась и вышла. Нажимая на кнопку звонка, она была почти уверена, что профессора не будет дома. Дверь открыла Мицуко-сан и ничуть не удивилась нежданной гостье:

– Дана-чан! Ирассяй! Добро пожаловать! – с улыбкой воскликнула хозяйка. – А профессора нет дома, он в университете.

– Здравствуйте, Мицуко-сан, извините, что без предупреждения.

– Ты уже прямо как японка. Заходи, чаю попьём.

– Я только на минутку, – пояснила Дана, снимая туфли в прихожей. – Я зашла отдать костюм. Спасибо вам большое.

– Не за что! Я рада, что размер подошёл. Проходи!

– Это вам к чаю, – и, уже наученная в доме Тамуры, добавила: – Не знаю, понравится или нет.

– Спасибо большое! Не надо было ничего покупать, это совершенно лишнее. Садись на диван, а я подам кофе, раз у нас с тобой тортик.

– Вам чем-нибудь помочь?

– Нет, нет, спасибо, ты отдохни, наверное, устала, пока шла по такой жаре.

Через несколько минут был накрыт стол для кофе.

– Дана-чан, а ты любишь классику?

– Вы про музыку?

– Нет, я про торт. Ты выбрала самый любимый японцами классический торт. Мы едим его по поводу и без. Как ты догадалась купить именно его?

Дана не знала, что ответить. Ей казалось, она сделала более чем экстравагантный выбор. Хотелось удивить хозяйку, а оказалось, это классика. Пришлось говорить правду.

– Вы знаете, в Москве я не встречала таких красивых тортов и подумала, что смогу удивить вас этим выбором, – немного краснея, проговорила Дана.

– Да ты что! В Москве не едят таких тортов? Вот это да! Я просто поражена! Мы называем их «короткие тортики», любимое лакомство детей во всём мире, по крайней мере, в Америке точно. Рецепт был привезён к нам из Америки после войны, а уже сами японцы изменили рецепт коржа и крема под свой вкус. Ешь, Дана-чан, а то он совсем согреется и перестанет быть вкусным.

– Итадакимасу.

После кофе Дана стала собираться уходить и вспомнила, что ей надо зайти в университет, чтобы подать заявление на студенческий проездной на следующий месяц. Хозяйка будто прочитала её мысли:

– Дана-чан, а ты случайно в университет сегодня не собираешься?

– Да, мне как раз нужно заехать туда на минутку.

– Как хорошо! – воскликнула Мицуко-сан. – Не могла бы ты передать профессору Като расписание дополнительных лекций на время летних каникул? Мы вчера с мужем обсуждали его, а утром он забыл его взять. Все ждут это расписание.

– Конечно, никаких проблем.

Попрощавшись с хозяйкой, Дана сразу направилась в университет. Отдел работы со студентами находился на первом этаже административного корпуса, поэтому сперва Дана сходила и оставила заявление на проездной, потом поднялась наверх и, пройдя по стеклянному коридору лингвистического корпуса, остановилась у двери офиса профессора Като. Постучала, но ей никто не ответил. Сначала Дана подумала, что никого нет, но из-под двери пробивался свет, поэтому она постучала громче. Послышался какой-то невнятный звук, то ли «Входите», то ли «Подождите», и Дана толкнула дверь:

– Сицурей-симасу, простите, пожалуйста.

– А, Дана-кун, заходи! – ответил профессор Като не своим голосом.

Дана посмотрела на профессора: Като-сан поспешно утирал крупные слёзы, катившиеся по щекам и носу, будто продолжал плакать все три дня после похорон.

– Я попозже зайду, – пролепетала Дана.

– Нет, нет, заходи, что у тебя?

– Вот. Расписание дополнительных лекций во время летних каникул. Меня попросил передать его вам Токунага-сэнсэй, – не глядя на профессора, протянула конверт Дана.

– Спасибо, я как раз его ждал.

Дана подошла к столу и чуть не выронила конверт. На столе среди бумаг, докладов, писем и канцелярских принадлежностей стояла фотография Аски в дорогой деревянной рамке. Дана постояла с полсекунды, не двигаясь, не веря своим глазам, и вдруг, сама от себя не ожидая, спросила:

– Аска? Вы родственники?

– Нет, Дана-кун, Аска была моей студенткой, – выговорил профессор и из его глаз снова покатились слёзы.

Дана так опешила, что потеряла дар речи, но, к счастью, профессор продолжал: