Полина Кацуро - Японистка. Книга первая. Хищная Сакура

– Она была моей студенткой, моей любимой студенткой… Моей мечтой, моей надеждой… Ты не знаешь, кого мы потеряли, никто не знает, кого мы потеряли, один я…, – сквозь всхлипывания говорил он, – один я знаю. Я пытался им показать и рассказать, и они даже поверили и согласились, и тут такое… – И профессор зарыдал так, что Дана начала судорожно вспоминать телефон скорой помощи в Японии: «Вроде бы 119 или что-то в этом роде, а может 911, нет, 911 – это в Америке».

Оглядевшись, Дана нашла пластиковую бутылку с водой, налила воду в бумажный стаканчик, передала профессору. Через некоторое время он немного успокоился:

– Ты хоть раз видела, как она рисует?

– Да, она делала для меня зарисовки в тетради.

– Я тебе не говорю о всяком баловстве, ты картины её видела? Наверняка нет. Аска была очень скромной девушкой и никому их не показывала, а зря – она гений, самородок, бриллиант!

– Аска всегда казалась мне необычной девушкой, она мало говорила о себе. Хотелось бы посмотреть на её работы.

– Я увидел её работы, можно сказать, случайно и сразу влюбился в них. А я-то понимаю в искусстве. Она много рисовала в прошлом году. В картинах было столько грусти, трагизма и чистоты, что я глаз оторвать не мог. Но в этом году работы её стали как будто плоскими. Да и рисовать она стала намного меньше, можно сказать, вообще перестала. Я так понял, что она влюбилась в какого-нибудь молодого дурака и решил, что с этим надо кончать, что ей надо учиться в более подходящем заведении, и уже даже почти договорился. А тут такое, – всхлипнул профессор.

Дана не знала, что сказать в ответ, да и не всё поняла из его речи. Профессор, казалось, забыл о её присутствии, затих, ссутулился и смотрел в одну точку. Так прошло несколько минут. И тут зазвонил телефон, оба подпрыгнули от неожиданности. Профессор поднял трубку, сказал в неё пару слов и снова положил. Обернувшись к Дане, он сказал:

– Дана-кун, извини, что задержал тебя, спасибо за расписание. – и его водянистые глаза уставились на Дану.

– Извините и до свидания, – прошептала Дана и поспешно вышла.

Посмотрев на часы, она обнаружила, что время на исходе, до тренировки оставалось всего двадцать минут. Торопясь на автобусную остановку, Дана чуть не налетела на выезжающую машину, резко затормозившую. Приготовившись к выволочке, девушка подняла глаза на водителя и очень обрадовалась, узнав в нём Мару. Он гневно посмотрел на нее, открыл окно и заорал:

– Дура ты эдакая! Я же мог тебя раздавить!

– Гомэн насай, извини, пожалуйста, я бежала на автобус, чтобы успеть на тренировку. А ты сегодня поедешь?

– Ну, конечно, поеду, если только всякие девчонки больше не будут бросаться мне под колёса, – почти смягчился сэмпай.

– Вот и хорошо, я с тобой.

«Мы уже учёные, сам не залезешь в машину, подвезти никто не предложит. Джентльмены живут совсем в других странах, поэтому надо как-то самой шевелиться», – решилась Дана.

– Слушай, я как раз хотела тебе кое-что рассказать, – сообщила Дана Мару, когда они тронулись. – Ты же не был на похоронах Аски, правда? Я видела тебя на похоронах Коямы.

– Он был моим другом.

– Ага, – не слушала его Дана, – так вот, на похоронах Като-сан так плакал, прямо навзрыд. А сегодня я была у него в кабинете по делу и увидела на столе фотографию Аски. А они даже не родственники.

– Ничего не понял, у кого у него?

– Ну, у Като-сэнсэя.

– Что?

– Что – что? Истерика или фотография? – начала выходить из себя Дана.

– Ну, допустим, фотография, – Мару тоже был не в духе.

– У Като-сэнсэя на столе.

– Ну, и что? – как будто издевался Мару.

– Как что? Много ты видел учителей, которые ставят на столы фотографии своих студентов?

– Слушай, я ничего не понял. Тем более мы уже приехали на пляж. Давай сегодня после тренировки пойдём в «Джэки», выпьем, и ты мне всё подробно расскажешь. У меня сегодня трудный день, так что давай поговорим вечером, хорошо?

– Хорошо, – сразу согласилась Дана, и была даже очень рада. – Спасибо, что подвёз, аригато годзаимасита.

– Хай, хай, да, да, – пропел Мару и поехал парковать машину.

В раздевалке её встретил дружный хор женских голосов:

– Вы ездите с Мару-сэмпаем вместе на тренировки?

Дана смутилась – ведь он и не думал брать её с собой.

– Да нет, я просто чуть не налетела на его машину, и у него не было выбора, – забормотала она, краснея до ушей.

– Ну-ну, понятно! – веселились девчонки, а одна даже свистнула.

Оказалось, от парней тоже не скрылось совместное прибытие парочки на тренировку. Начались подкалывания и шуточки, безапелляционно пресеченные Мару заявлением, что между ними ничего нет. Он дал команду к началу тренировки: сегодня был его черёд. Было уже около пяти вечера, и жара начала спадать, но Мару так свирепствовал с тяжёлыми силовыми упражнениями, что все спасатели даже из моря вылезали потными. Казалось, он всех решил замучить, чтобы перестали придумывать всякие глупости. В конце тренировки на линейке обычно немногословный Мару произнёс перед строем:

– Через две с половиной недели начинается пляжный сезон. В нашем городе будет много туристов, а у нас – много работы и большая ответственность. Пока есть время, надо так подготовиться, чтобы во время основного сезона не было срывов. Тренироваться будем теперь ежедневно, только в день перед экзаменами можно не приходить, так что распределяйте силы, чтобы не завалить учёбу и подготовиться к сезону. Как всегда, и то, и другое под вашу личную ответственность. Ну, всё, тренировка закончена, не забудьте сказать спасибо морю.

Вся команда повернулась лицом к морю и хором протянула:

– Уми-сан, аригато! Спасибо, море-сан.

От умиления у Даны даже слёзы на глаза навернулись. Стало стыдно за мысли о зверствах на тренировке, стало радостно, что занимаешься таким хорошим делом. Было приятно, что молодые парни и девушки вокруг неё могут искренне поблагодарить море. Дана вдруг осознала всю ответственность за дело, которым собралась заниматься летом и которое выбрала, скорее всего, потому, что здесь можно будет кататься на досках и учиться нырять. А уже через две недели надо будет патрулировать пляж и, может быть, спасать людей, по-настоящему, рискуя и своей жизнью.

Вечером позвонил Мару:

– Я уже в «Джэки», ты скоро?

Дана совсем забыла про разговор в машине.

– Да, уже выбегаю, – засуетилась Дана. Заставлять ждать сэмпая нельзя.

Натянув джинсы и футболку с каким-то буддийским храмом, украшенным стразами в виде снега, Дана подбежала к зеркалу. Загар, появившийся на лице за время тренировок, очень ей шёл.

Мару сидел за стойкой бара с кружкой пива и разговаривал с Мастером. Дана вбежала в бар и кинулась было кланяться и извиняться, но что-то русское и почти уже забытое взыграло в ней, и последние несколько шагов она сделала спокойно и даже, можно сказать, с достоинством.