Полина Кацуро - Японистка. Книга первая. Хищная Сакура

– Ну, стресс, нервное напряжение, да ещё и любимую убили, может быть, даже на его на глазах. А, скорее всего, он просто вошёл в аудиторию и увидел мёртвую или умирающую Аску, скончавшуюся у него на руках. Мало кто выдержит такое испытание.

– Да, понимаю, что ты хочешь сказать. Ну, что ж, молодец, похоже, ты действительно отгадал эту загадку. Расскажи завтра Тамуре-сан обо всём, – признала доводы приятеля Дана.

– Мы вместе раскрыли это дело. Просто я знаю немного больше о японцах и нашей культуре. Хе-хе-хе. Давай выпьем за то, что мы – отличная команда, – поднял кружку пива Мару.

Они чокнулись и выпили. Дана была рада, что они раскрыли дело об убийстве. Но что-то всё равно беспокоило её.

– Слушай, а как тебе новость о том, что у Аски в старшей школе были такие подруги, да ещё и целая компания?

– Да, я сильно удивился. Никогда бы не подумал, что Аска была одной из компании самых популярных девчонок школы. Наверное, это Джунко-сан тянула Аску за собой. Наверное, хорошая девчонка, не только красивая, но и добрая.

– Слушай, я тебе кое-что расскажу. Ты не был на похоронах Аски, а я вот заметила там этих двух красавиц. Но не потому, что они красавицы, просто они пришли обе с высокими причёсками с чёрными блестящими заколками в них. Я знаю, что на похороны не принято делать какие-то замысловатые причёски. Получается, они проявили неуважение к Аске и её похоронам?

– Да, прямо скажем, удивительный факт. Но понимаешь, красавицы хотят выглядеть красивыми везде и всегда. Ну, что же с этим поделаешь? – начал объяснять краснеющий от пива Мару.

«На этих похоронах были красавицы и покрасивее этих метёлок, – вспыхнула Дана, подумав о себе, конечно, – но они же пришли, как положено!» И Дана уже было набрала воздуха в грудь, чтобы высказать всё, что она думала по этому поводу, как внутренний голос зашуршал в ушах: «Ты ревнуешь, ревнуешь, ревнуешь!» Дана с бессильной яростью схватила недопитую кружку пива и залпом осушила её.

– Окавари! Ещё одну! – и это было её ответом.

Они ещё немного поболтали и разошлись по домам очень довольные собой. По дороге Дана думала о своей маме, ей можно было рассказать всё: о проблемах и успехах, о любви и разочаровании, и слушать ей было нескучно. Главное, Дана знала совершенно точно, что мама поддержит её буквально во всём. «Для мамы мой отъезд в Японию был сильным ударом, но она ни словом не выдала своё потрясение, лишь пожелала мне удачи. Какой же эгоисткой надо быть, чтобы убить собственного ребёнка из-за угрозы расставания?» – пыхтела Дана, набирая мамин номер.

Ноябрь начался тремя интересными событиями. Во-первых, прямо первого ноября пришло письмо от Димочки. Не электронная записочка, а настоящее письмо, написанное от руки на пяти страницах. Во-вторых, объявили, что всем иностранным студентам надо сдать отчёты о том, что они будут делать после окончания стажировки, поэтому пришлось собраться со своими соотечественниками и договориться о том, что и как писать. А в-третьих, Токунага-сан пригласил Дану поехать на уик-энд в конце месяца с ним и его женой в город Камакуру.

Письмо от Димочки, написанное на бумаге, было само по себе необычным событием: сейчас ведь все общаются по интернету, а на бумаге пишут только в исключительных случаях. «Ах, как романтично,» – думала Дана, окрывая конверт. Содержание письма удивило не меньше. На трёх листах из пяти Дима пространно рассказывал про какой-то сон, который видел накануне. В этом сне он, похоже, всё время куда-то падал, что-то искал и так далее. Что интересно, Даны в этом сне не было. Потом он долго описывал, как тяжело было просыпаться и как сильно болела голова наутро. Далее писал, что ему кажется этот сон вещим, что так и будет всё на самом деле. Письмо заканчивалось такими словами: «Моя дорогая, любимая Даночка, я понял, что потерял способность любить. Точнее сказать, я потерял способность любить кого-то, кроме тебя. Другие женщины не вызывают у меня никаких чувств, кроме раздражения. Приезжай скорее, любимая моя, чтобы я вновь обрёл своё сердце и почувствовал счастье от того, что снова люблю». Дана перечитала письмо ещё раз, подозревая автора в принятии сильнодействующих препаратов по ходу создания малопонятных излияний, никак иначе нельзя было объяснить содержание этой рукописи. Например, зачем её жениху понадобилась способность любить каких-то других женщин, вызывающих у него сильное раздражение? Загадкой своей терзал сон, казавшийся вещим: что же надо такое покурить перед сном, чтобы, потратив наяву целых три листа бумаги, ухитриться сохранить тайну его содержания? Первым желанием было позвонить Диме и попросить объяснений. Но интуиция настойчиво не рекомендовала объясняться. Раз он не доверился телефону и электронке, значит, для него это очень важно. Но что конкретно написано в этом письме – непонятно вовсе. Может быть, это какой-то внезапный творческий порыв? И Дима думал, что создаёт великий роман? Дана начала успокаиваться и решила пока ничего не предпринимать, потому что понадеялась, что ответы придут в скорости сами собой. Да и слишком она была поглащена мыслями о предстоящей поездке, чтобы придавать особое значение этому письму. Ведь жених конкретно пишет, что любит только её, а значит, беспокоиться не о чем, всё как-нибудь само устроится.

В середине месяца тройка стажёров собралась в кафетерии для обсуждения дальнейших планов на жизнь после защиты диплома. Сидели уже полчаса, разговаривая о последних новостях из России, обсуждали предметы преподавателей и темы дипломов, не начиная разговора о главном. Внезапно Алексей посмотрел на часы и спохватился:

– Давайте говорить по делу, а то мне уже бежать надо.

– Давайте, – согласилась Дана. – Я еду домой. Нормально будет, если я честно напишу, что не собираюсь оставаться в Японии после стажировки?

– А что, ты не сдала экзамен, на который ездила в Токио? – удивилась Лиля.

– Похоже, провалила. Да и не хочу я работать в Японии, меня Димочка ждёт.

– Неужели ты ему ни разу не изменила за всё это время? – то ли восхищённо, то ли удивлённо спросил Алекс.

– Времени не было. Да и не нужен мне никто другой, – попыталась отшутиться Дана.

– Да ты герой, – произнесла Лиля. – А я тоже еду домой. Мне тут так надоело, просто жуть. Не могу дождаться, когда снова окажусь на родной земле рядом с бледнолицыми высокими людьми.

– Смотри, не напиши это в отчёте, – засмеялась Дана.

– Это точно. Японцы наверняка не поймут такого объяснения. Я, девчонки, тоже еду домой. Так что полетим в одном самолёте, – с улыбочкой произнёс Алекс.

Дана сделала круглые глаза. Ответ Лили не был для неё новостью, она явно отбывает срок стажировки, но от Алекса она такого не ожидала.