Вячеслав Школьный - Любовницы по наследству

Выставленные матерью на тумбочку продукты начали уходить в мой желудок с огромной скоростью. Съев пару яиц с булочкой, яблоко, бутерброд, и запив все это полулитровым пакетом кефира, я почувствовал в себе еще больший прилив сил, бодрости и здоровья. Голова кружиться практически перестала.

— Не мешало бы еще для полного счастья и душ принять, — высказал я нереальное пожелание, — и избавиться от этих гадких лохмотьев.

— Всему свое время, Андрюша, не спеши, — сурово ответил отец, который, по всей видимости, придерживался мнения доктора.

Переодеться в нормальную одежду я так и не успел. Дверь палаты резко распахнулась, и в нее бешеным смерчем влетел никто иной, как майор Порошков. Слегка помятый белый халат висел на его узких плечах ничуть не лучше, чем старая оборванная фуфайка на огородном чучеле.

— Ну, привет, голубь мой, — проскрипел зубами он. — А я вот проведать тебя пришел.

Хоть он и был одет под халатом полностью в штатское, но мои родители сразу же поняли, что этот человек из правоохранительных органов.

— Может нам лучше уйти? — несмело предложил отец.

— Да, папа, — недовольно, но уверенно ответил я, — мне с этим человеком желательно переговорить наедине.

— Тогда мы придем к тебе вечером, — негромко сказала мать. Весь ее внешний вид говорил о том, что уходить отсюда она не желала ни на минуту.

Быстро собрав все свои вещи, родители попрощались со мною и вышли в коридор.

— Заботливые у тебя предки, Андрей. — Порошков как-то незаметно для нас обоих перешел на «ты» и слегка ухмыльнулся. — По первому же зову явились. Таких родителей на руках носить нужно.

— А кто вам сказал, что я их не ношу? — В моих словах снова появилась привычная нотка злого сарказма.

— Да брось ты ершиться. — Майор уверенно плюхнулся на табурет около моей кровати. — Думаешь, мне не известно, по сколько раз в год ты их навещаешь? Ладно, жили бы люди другом городе, тогда понятно. А то же вот здесь, рядом находятся. Мы им только позвонили, — сразу в больницу точно на крыльях прилетели. Нельзя так, Андрей, поступать, — своих родителей надо уважать…

— В будущем постараюсь исправиться, — иронично произнес я. — Это по вашей милости мне выделили отдельную палату?

— Конечно, по нашей, а ты как думал?

— Наверняка, и охрану за дверью в обязательном порядке приставили?

— Пока что нет, но думаю, с этого момента будет, — уверенно ответил Порошков. — Я теперь убедился, что тебе без сопровождения наших людей жить никак нельзя. Уже третий раз подряд так выходит, — где случается преступление, там и ты оказываешься. Зло несешь с собой, дружище.

— Что поделать — судьба такая вредная, — пожал плечами я. — Может, вам на меня как на живца стоит преступников ловить?

— Если только ты сам не преступник, — грозно нахмурил брови майор. — Скажи мне лучше, пожалуйста, как это тебя, молодца, угораздило оказаться в квартире Черновых именно в тот самый момент?

— Как-как, среда — их день в моем расписании.

— Но ты ведь работаешь только по вечерам, насколько мне известно, а взрыв произошел около часа дня.

— Решил подождать вечера у них дома, — с определенной долей наглости ответил я, — надеюсь, законом это не запрещается?

— Допустим, — задумчиво опустил голову Порошков, — хотя мне кажется, ты что-то скрываешь. Может быть, у тебя с покойной был роман?

— Нас что, голыми в постели обнаружили? — вопросом на вопрос ответил я.

— А к чему же тогда этот ее глупый маскарад?.. Мы проверили, — одежда была взята на один вечер из костюмерной с места ее работы. Зачем, кажи мне, Любовь Чернова была одета в такое платье?

— Вы это у нее спрашивайте, я в модельном бизнесе профан.

Майор злостно сощурил глаза и крепко сжал свои мясистые губы. Судя по реакции, подобные мои ответы его уж никак не устраивали.

— Прекратите Ваньку валять, Лозицкий. — Порошков резко перешел на обычный официальный тон. — Отвечайте, пожалуйста, на вопросы по существу. Меня еще один любопытный факт интересует. Почему это вдруг Чернову разорвало чуть ли не на клочки, а в вас не попало ни единого осколочка, хотя вы лежали рядом с ней?

— Очень просто. Я вовремя успел спрятаться за стену, которой меня, кстати, по несчастью и привалило.

— Завидую вашей реакции, молодой человек, — раздраженно сказал майор.

— Реакция тут не при чем, — попытался оправдаться я. — В момент взрыва я стоял по другую сторону двери, а Любовь Васильевна находилась в непосредственной близости от магнитофона. Ее тело, ставшее на пути взрывной волны, меня от гибели и спасло. Если бы не это случайное обстоятельство, — вряд ли бы я успел отпрыгнуть.

— А откуда вы знаете, что взорвался именно магнитофон? — В глазах Порошкова зажглись неподдельные искры недоверия.

— На панели управления зажглась маленькая красная лампочка. В прошлое мое посещение Чернова включала музыку, и этой лампочки там не было. Я сразу же заподозрил что-то неладное. Ее мне спасти, к сожалению, не удалось, — все решили какие-то доли секунды…

— Допустим, я тебе поверил. Какая-то секунда на раздумье у тебя была. По предварительным оценкам наших специалистов в музыкальный центр Черновых была устроена мина немного не такого образца, как в газовую плиту Батуриных и под капот автомобиля Колесникова. Во-первых, она была значительно компактнее, во-вторых — приводилась в действие не сразу, а лишь через две-три секунды. В общем, теоретически ты вполне имел возможность сам включить магнитофон и выбежать сразу же из комнаты.

— Вы что же думаете, что это я взорвал Чернову?

— Не знаю, Андрюша, не знаю, — покачал головой Порошков. — Видишь ли, у Глеба Чернова стопроцентное алиби. Вчера, как и все трое суток перед этим, он не выходил из дома своих родителей в деревне. Да если и выходил, то неужели соседи могли не заметить передвижения инвалида в коляске. Более того, мне просто в голову не укладывается такое. Ведь магнитофон могли включить не вы, и не Любовь Васильевна, а кто-то из двоих мальчиков-близнецов, которые вот-вот должны были придти из школы. Неужели Глеб Семенович мог подвергнуть риску своих детей?

— Не мог, это точно, — согласился я. — Теперь то вы верите, что вся ваша версия об его причастности к данным преступлениям летит к черту?

— Ну почему же, — не сдавался майор, — я по-прежнему уверен, что мину сконструировал именно Чернов. Прокурор уже подписал ордер на обыск в доме его родителей, так что скоро, возможно, это прояснится. А вот подложить это взрывное устройство в нужное место должен был кто-то другой, и наверняка даже без согласия уважаемого Глеба Семеновича… Эх, Батурин, Батурин, не хочешь ты сдавать нам своего сообщника, а ведь насколько бы меньше было проблем, если б ты его сдал… Ведь эта самая сволочь и автомобиль Колесникова взорвала.