Виталий Скворец - Союз-Афган

— Опять с кем-то делиться? — недовольно спросил Санек.

— Давай подтянем «Шайбу»? Он за штуку рублей, и «дозу», один пивнушку пьяную положит и еще извиняться заставит. — Предложил Вагиз.

Предложение явно понравилось гостю.

— А он согласится? — спросил Санек.

— Ему только «дозу» кинь, он тут как тут будет, хрен от него отвяжешься. — Сказал Вагиз…

Вот так, решив за вышибалу «Шайбу» его судьбу, они начали строить свой злодейски-коварный план, в котором Вагизу отводилась одна из ключевых ролей.

Слава, умылся, расчесал свои волосы и, спрятав молоток за ремешок штанов и надев на выпуск рубашку, почувствовал себя готовым к делу. К какому делу?

Он решил что необходимо «кинуть» таксиста.

— «Главное, чтобы смена у него подходила к концу» — думал он — «тогда касса будет полной, тогда и куш будет хороший».

Шел одиннадцатый час вечера, по Ташкентскому времени.

До этого, он никогда никого не грабил. Даже во дворе был «маменькиным сыночком». Однако человек растет, а вместе с ним растут и его пороки. Сейчас он, бывший студент третьего курса института, бывший «маменькин сыночек», который за всю свою жизнь даже никого не ударил, был готов убить из-за небольшой суммы денег.

— У меня нет другого выхода — уговаривал он себя, выходя с молотком из дома. Было десять часов вечера, по Ташкентскому времени.

— Иначе мне крышка! — Думал, страдающий от «ломки» наркоман Славик.

Слава проехал две остановки на метро и вышел на стоянку такси.

Он с надеждой и с нетерпением всматривался в таблички на лобовом стекле машин-такси. Вот табличка с цифрами 22–00 — 10–00. Это значит, водитель только час назад выехал из автопарка.

…В кассе «бабок» мало, еще не заработал…

Наконец он увидел пустое такси. На лобовом стекле стояла табличка с цифрами 12–00 — 24–00. Было одиннадцать часов вечера. До конца смены у таксиста оставался час…

…До конца жизни, может быть, гораздо меньше….

Слава, поднял руку, голосуя, и такси остановилось возле него. Еще раньше он прикинул, куда можно будет доехать с водителем, чтобы можно было без помех расправиться с ним и, забрав дневную выручку, быстро смотаться с места преступления. Славик хорошо знал ЭТО МЕСТО, в пяти минутах ходьбы от линии метро. Водитель был пожилой, с проседью, мужчина некрупного телосложения.

— «С таким то я справлюсь» — пронеслась мысль в тяжёлой голове Славы, и он, как можно приветливее называет таксисту ЭТО МЕСТО. Водитель сразу же согласился его везти, и Славик, не смотря более в лицо водителю, опасаясь, что его лихорадочный взгляд может вдруг выдать его намерения, быстро садится на заднее сиденье машины «Волги».

…— Ты, шеф, попутчиков не бери, только быстро доставь, я уж тебя не обижу, хорошо заплачу — говорит он, как в старые добрые времена, когда шприц с раствором еще не забрал у него всё, включая и совесть.

Водитель согласно кивнул седой головой, и они тронулись. Слава с трепетом нащупывает под рубашкой молоток. Его лихорадит, бьет дрожь. Он с трудом удерживается, чтобы не клацать зубами, и не может понять, что это такое, то ли трусость, то ли «ломка».

— «Возьму левой рукой за волосы и оттяну ему башку назад, а молотком по виску» — думает он. — «Или лучше по затылку?»…

Между тем ничего не подозревающий водитель обратился к нему:

— Ты извини, конечно, парень, но вот смотрю на вас, на молодых, да и думаю — ну что вам не хватает? Вот дочка у меня институт заканчивает, вырядилась в мини, ходит, коленки выпячивает — ученная. Туфли на такой платформе, что кажись, упадет, так никакая «скорая помощь» не поможет. Ты вот тоже волосы отрастил до плеч. Ну, кто во что горазд. Нравится что-ли так, али мода?

— Мода папаша, мода, — с трудом заставил себя ответить Славик, не отрывая взгляда от его затылка.

— Мода оно понятно вроде, так ведь, неудобно же. — Настаивает таксист.

— Как привыкнешь к длинным волосам, так нормально, не замечаешь, — ответил Славик, стараясь не стучать зубами и унять нервную дрожь в теле. И со злобой подумал:

— «Ах ты, старый козел, молодежь тебе, видишь ли, не нравится! Ну, я тебе»…

Вообще, он старался разбудить в себе злость к водителю.

Чтобы не дрогнула, в случае чего, рука.

— Я так думаю, — продолжал между тем водитель, — что времени у вас много, вот вы и занимаетесь черти чем.

— А это, что, плохо? — с плохо скрываемой злостью спросил Славик.

— Ты, не серчай парень, — уловив его интонацию, продолжил шофер. — Эта, мода может и хорошо, только время свое, вам не на эту западную мишуру надо тратить.

— А на что? На комсомольские собрания ходить, или металлолом с макулатурой собирать? — Борясь с приступом тошноты, спросил Славка.

— Книжки больше читайте, в кино ходите, на наши фильмы, а не эти видики смотрите. В театры или в горы двигайте. Вот это хорошее дело. — Пояснил пожилой водитель такси.

— А вы в молодости все правильно делали, не ошибались? — Спросил Славик, стараясь распалить в себе неприязнь к пожилому таксисту.

— Нет, почему же. Ошибался. Но за свои ошибки в штрафбате кровью расплачивался. И как видишь, ничего, живой остался. — Словоохотливо пояснил шофёр.

— Воевали, стало быть? — Спросил Слава.

— Воевал пацаном, в сорок третьем году, с фашистами, в войну, Великую Отечественную, а теперь, парень, только лишь со своей старухой воюю, — усмехнулся водитель и добавил:

— Упаси Господь, сынок, чтобы вам такое выпало, ни тебе, ни сыну своему, ни даже врагу такого не пожелаю…

— У вас и сын есть?..

— Есть, на Крайнем Севере вкалывает, деньги зарабатывает, он вообще работящий у меня, как я в молодости. Это сейчас у меня уж здоровья нет. Осколки с войны еще достают, да и ревматизм тоже оттуда. Да это ладно, лишь бы «не было войны», как у нас в песне поётся.

— Ага, поётся — неопределенно поддержал Слава шофера и насторожился.

Они подъезжали к тому месту, которое Славик избрал для преступления.

Короткий, и вроде бы ничего не значащий разговор оставил у него неприятное ощущение. Слава вдруг по-настоящему почувствовал себя сволочью…

Но думы, о сладостном, чудесном, веселящем, бодрящем, единственном для него истинном счастье и наслаждении — наркотике, быстро поглотило это последнее проявление человечности.

— Вот здесь, налево поверните, потом прямо, корректировал он водителя, а сам, достал тем временем молоток, но вдруг трусливо почувствовал, что не сможет применить его…

— «Воевал ведь дед… А вдруг заерепенится, не отдаст деньги?.. Ведь, порешить таксиста придется!.. Нет, я ему ничего плохого не сделаю, долбану по башке разок, он повырубается да уедет.» — Думал про себя Славик, пытаясь унять дрожь трясущихся рук.