Игорь Заседа - Без названия

- Простите, Джейн, но какое это имело отношение к вам? - спросил я. Насколько я знаю из рассказов Джонни, вы понравились ему сразу, на той вечеринке...

- Он признался мне в этом, когда мы объяснились... Но Джон сказал еще, что никогда не женится на мне, если не сможет сам обеспечить нашу семью. За время наших встреч Джо принципиально не разрешил мне истратить ни цента...

Джейн снова умолкла, углубившись в воспоминания. Я отвернулся к окну. Монреаль жил обычной жизнью. С окончанием рабочего дня улицы заполнились людьми, машины катили сплошным стальным потоком. Двери универмага "Вулворт" не закрывались ни на секунду. Появились продавцы вечерних газет, они не выкрикивали названия, как на улицах городов Старого Света, а молча протягивали газеты прохожим. Монашки из "Армии спасения" застыли у потертых металлических урн для подаяния. Великолепное открытое ландо, запряженное парой гнедых, остановилось у входа в "Ля тройка", и белокурый бородач в джинсах, восседавший на козлах, королевским жестом взял протянутые ему деньги...

- Я хотела вам сказать, Олех, мне кажется, что это не катастрофа, это...

У меня чуть не сорвалось с языка: убийство. Спустя мгновение я уже пожалел бы о сказанном.

- Это... Джо покончил жизнь самоубийством, - наконец отважилась Джейн.

Словно в калейдоскопе промелькнули в моем сознании факты, которым я искал и не смог найти объяснения: отсутствие документов у погибшего, сломанное деревцо, недомолвки Лоусона... Джо - самоубийца? Но почему, что за чушь?

- Нет, нет, Джейн, - поспешно сказал я, словно отмахиваясь от услышанного. - Это невозможно!

- Джо позвонил мне около шести часов вечера. Голос его выдавал крайнее волнение. Я спросила: "Джо, что случилось?" Он ответил: "Все кончено, Джейн". - "Что кончено?" - растерялась я. У меня мелькнула мысль, что вмешался отец и каким-то образом добился от Джо согласия отступиться от меня. Он будто бы прочел мои мысли и крикнул: "Я люблю тебя, Джейн! Запомни это!" - "Так что же происходит с тобой?" Джо сказал, как мне показалось, очень спокойно, словно человек, принявший решение: "Прощай Джейн, прощай, моя родная..." - "Джо, - кричала я в трубку, - Джо, подожди, я вылетаю к тебе! Немедленно!" Последние его слова были такими: "Но я еще должен кое с кем посчитаться..."

- Где был в этот момент ваш отец?

- Не знаю точно... Кажется, улетел куда-то по делам фирмы. Да и чем он мог помочь мне? Я стала дозваниваться в олимпийскую деревню. Маккинли на месте не было. Наконец его разыскали в бассейне. Он удивился моему звонку, рассмеялся и сказал: "Милые тешатся"... или что-то вроде того. На мой вопрос, где Джо, Маккинли сказал: "Час тому назад я расстался с ним в деревне. Он слегка хандрил. Но ведь ты знаешь, на него иногда наплывает..." Я крикнула: "Его нужно спасать, Дон!" Он ответил: "Успокойся, детка, выпей чего-нибудь..." Я бросила трубку и кинулась на аэродром. Была гроза, и самолеты не летали. Я опоздала на несколько часов...

- Джейн, были у Крэнстона враги? Припомните хорошенько!

- Характер у Джо трудный. Но он был справедлив. По крайней мере я никогда не слыхала о существовании недругов, которых бы он опасался или ненавидел. Я уверена, что ответ на этот вопрос можно было бы найти в дневнике Джо, он очень аккуратно вел его всегда.

- Где сейчас этот дневник?

- Не знаю... - Я почувствовал, как голос ее дрогнул.

- Почему вы решили встретиться со мной, Джейн? Скажите откровенно! Во имя памяти Джонни?

- Лоусон рассказал о вашей встрече. Это испугало меня. Мне нестерпимо больно от одной только мысли, что имя Джо затаскают газеты. Он не заслужил этого. Люди вашей профессии... вы даже на чужом горе греете руки. Умоляю вас, оставьте Джо в покое!

- Успокойтесь, Джейн. Если я и добиваюсь истины, то лишь для того, чтобы найти виновных в гибели Джонни, - как можно мягче произнес я, хотя меня так и подмывало выплеснуть ей в лицо обиду за столь страшное обвинение в мой адрес. - Ведь должна же существовать причина, толкнувшая Джонни на самоубийство, понимаете вы это или нет?!

Джейн обхватила лицо руками так сильно, что у нее побелели ногти. Девушку сотрясали беззвучные рыдания.

Поздним вечером того же дня я узнал причину.

Я буквально не находил себе места после встречи с Джейн Префонтейн. Тысячи мыслей мелькали в голове, предлагая на выбор одно решение хлеще другого. Выйдя из метро на станции "Пий IХ", я двинулся навстречу плотному потоку зрителей, льющемуся со стадиона. Меня толкали, наступали на ноги, кричали что-то, когда я толкал, но, словно сомнамбула, шел ничего не видя и не слыша. Наконец выбрался из этого потока в парк. Здесь было спокойнее. Одуряюще пахли цветы, вдали мерцали мириадами окон две пирамиды олимпийская деревня. Где оно, окно комнаты, еще хранившей память о Джонни? Я решительно свернул к шоссе и спустя минуту катил в такси в 18-й район.

Сержант Лавуазье нисколько не удивился, увидев меня на пороге полицейского отделения.

- Хелло, мистер Олех Романько!

- Хелло, сержант! Мне бы комиссара Дюка...

- У комиссара Дюка сегодня выходной. Не могу ли я быть вам полезен?

- Жаль. Впрочем, извините, сержант, нет ли чего нового в деле Крэнстона?

- Садитесь, сэр, - пригласил сержант, указывая на черное ободранное кресло. Он вышел из-за перегородки, сел напротив и немедленно сунул в рот "Кэмэл".

- Я не должен, видимо, без разрешения комиссара Дюка давать вам сведения. Но и запрещения я не получал. Значит, волен в своем выборе, весело отбарабанил Лавуазье. - Не так уже часто в нашем заведении предоставляется подобная возможность.

- Так что нового?

- Крэнстон не был пьян. Это во-первых. Он был абсолютно трезв! Это во-вторых! У него был рак. Рак печени. Это в-третьих.

- Так вот в чем причина самоубийства Крэнстона!..

- Патруль подтвердил наличие "ягуара" той ночью на шоссе. В машине было двое мужчин, - словно не услышав моего восклицания, продолжал сержант Лавуазье. - "Ягуар" ищут. Я лично проверил версию открывшейся правой дверцы, сломавшей деревцо. Полностью отпадает: замок на дверце был надежный. Вывод я сделал бы такой: кто-то выскочил из движущейся в обрыв машины.

- Вы ничего не слышали о дневнике Джона Крэнстона, сержант? - спросил я.

По тому, как мгновенно умолк сержант и вскинул на меня испытывающий взгляд, я догадался, что Лавуазье не так прост, как могло показаться.

- У Крэнстона был дневник. Он многое прояснил бы в этой загадочной истории. Скажите-ка мне, сержант, задумай вы покончить жизнь самоубийством, вы закопали бы дневник в землю?

- Наоборот, я положил бы его на самом видном месте. Никто не свободен от тщеславия. И особенно те, кто решается досрочно уйти из жизни!

- Вот видите, сержант. Но дневник исчез.

- Выходит, кому-то было невыгодно его появление...