Дональд Гамильтон - Сеятели смерти. Задание — Токио

Пианист во фраке наворачивал вальс Штрауса, столь яростно используя язык телодвижений, словно готовился к дуэли с Чайковским в Карнеги-холле. Девушка смотрела на него во все глаза, энергично затягиваясь сигаретой. Что ж, если ей наплевать на свое здоровье — мне-то какое дело! Но я не мог отрешиться от мысли, что уж коли ей пришла охота курить, она могла бы для начала хоть этому научиться.

В ее бокале была налита какая-то зеленоватая жидкость. Опыт подсказывал мне, что леди, имеющие склонность пить мятные ликеры после ужина, оказываются куда менее приятными в общении, вследствие своего вздорно-лицемерного характера, чем те, кто предпочитает добрый старый хайболл. Впрочем, я бы не стал настаивать на незыблемости этого правила. Тем не менее первое впечатление от нее не было слишком благожелательным, а раздумья об алкогольных предпочтениях сытых дам напомнили, что сам я не ел с полудня. Сон же, в отличие от простого использования кровати в качестве батута, был столь давним событием в моей жизни, что я не мог припомнить в точности, когда он меня посещал.

Я подавил зевоту, стараясь сделать это незаметно, чтобы не выглядеть мужланом, и двинулся к ней. Девушка обернулась, заметила меня — и, что самое интересное, узнала. Что ж, зловещие мужчины шести футов четырех дюймов ростом встречаются не на каждом шагу, и к тому — же портье мог ей меня описать. А может, она где-то ознакомилась с подробным досье?

— Мисс Гленмор? — обратился я, остановившись перед ней.

Пианист благополучно растворил Штрауса в воздухе и решил сделать перерыв, так что мне не пришлось кричать. Девушка недоверчиво поглядела на меня.

— Да, — ответила она. — Да, я Нэнси Гленмор. А вы… Мистер Хелм?

— Да, мэм, — ответил я и замолчал, выжидая.

Она замялась и потом вдруг выпалила:

— Вы, мистер Хелм, вероятно, сочтете это чистым безумием— приехать сюда вот так просто… — Она осеклась.

— И кто же отнесся к вашему поступку столь предвзято? — поинтересовался я.

От моих слов она на мгновение опешила. Потом облизала губы и сказала:

— Видите ли, сегодня утром я встретилась с мистером Уоллингом. Я хотела его попросить кое-что для меня выяснить, но он отказался. Он много чего мне порассказал, а потом сообщил, что уже договорился о встрече с другим представителем нашего рода, с которым посоветовал встретиться и поговорить на интересующую тему. Он как-то странно, можно сказать, почти грубо, вел себя… точно считал, что я собираюсь подшутить над ним, но тем не менее назвал вашу фамилию и ваш лондонский адрес… — Она выложила все это на одном дыхании и резко замолчала, точно внутри у нее кончился завод. Ее большие зеленоватые глаза секунду-другую смотрели на меня не отрываясь. Потом она продолжала с той же пулеметной скоростью.

— Знаете, мне в голову пришла глупая мысль: а вдруг вы сумеете мне помочь. То есть я хочу сказать, может быть, мы сумеем помочь друг другу. Возможно, у вас есть какая-то информация, которой я смогу воспользоваться… а у меня есть что-то, что может оказаться полезным вам. — Все еще не сводя с меня немигающих глаз, она добавила — То есть, чтобы проследить историю нашего рода.

— Ну да, — кивнул я. — Историю нашего рода.

Наступила неловкая тишина. Я смотрел в ее широко раскрытые глаза тяжелым взглядом, пока она наконец не потупилась. В действительности мне-то ее признание вины вовсе не было нужно. Ее намеки говорили сами за себя. Ведь «что-то, что может оказаться вам полезным», было не чем иным, как прелюдией к торгу об условиях освобождения Уинни. Я почувствовал облегчение. Мак приказал мне не ждать слишком долго встречи с похитителями — во всяком случае, не дольше завтрашнего полудня, но вот встреча уже состоялась, и высланный мне нарочный нервно затягивался сигаретой и потягивал «крем-де-мент» со льдом. Она заговорила, не поднимая глаз.

— Странное совпадение, не правда ли? В один и тот же день мы обратились к мистеру Уоллингу…

— Ну да, простое совпадение! — отозвался я.

— Так получается, что мы… некоторым образом родственники, мистер Хелм, пускай и очень дальние.

Я вспомнил другую девушку— дело было в другой стране, — которая тоже уверяла, что нас связывают родственные узы. И она чуть меня не убила. Родственные узы, уходящие в глубь времен, слишком отдаленные, чтобы возникли неудобные вопросы об инцесте, могут оказаться очень полезными для девушки, избравшей нашу профессию. Но, возможно, я чересчур циничен, подумалось мне. Может быть, она и впрямь Нэнси Гленмор, отправившаяся в сентиментальное путешествие по нашим родным шотландским болотам, облачившись в клетчатую юбку, как некогда крестоносцы украшали свои доспехи крестами. Может быть. Но только мне в это что-то не верилось.

— Ну и замечательно, — сказал я. — Как незнакомец, я бы продолжал учтиво стоять. Но на правах вашего родственника я, если не возражаете, сяду. Я прилетел из Нью-Йбрка только сегодня утром, и день оказался очень длинным.

— Ох, извините! — сказала она поспешно. — Конечно, садитесь!

Я сел. Мы обсудили вопрос выпивки и поручили официанту обеспечить его официальное претворение в жизнь. Я дал ей прикурить новую сигарету — первую она, не докурив, затушила в пепельнице, — и мы, откинувшись на спинки кресел, стали разглядывать друг друга с настороженным любопытством. Нэнси Гленмор обладала и впрямь миловидной внешностью, в которой угадывалась нервная неуравновешенность натуры. Лицо, правда, было чересчур костистым, но его анатомия казалась мне довольно-таки привлекательной. Как бывший фотограф-профессионал, я не мог отделаться от мысли, что она, должно быть, очень фотогенична — с такими огромными глазами, сильными скулами и чистой линией челюсти.

В душе же у нее царил сумбур. Она так нервничала и дрожала, что мне захотелось по-отечески— точнее, по-братски— потрепать ее по темноволосой головке и сказать что-нибудь ободряющее.

Официант поставил на стол наши бокалы. Когда он удалился, я нарушил молчание.

— Итак, вы разговаривали с Уоллингом. Я виделся с ним, но он не смог мне ничем помочь. — Я постарался говорить как можно более небрежным тоном, когда как бы мимоходом вставил: — Мне он показался малосимпатичным джентльменом. Все разглядывал меня своими мутно-серыми глазами, точно я жук на булавке.

Она нахмурилась.

— Что-то странно. У меня сложилось впечатление, что у мистера Уоллинга голубые глаза.

Что ж, она прошла этот тест. Либо она и впрямь беседовала с настоящим мистером Уоллингом, либо ее проинструктировали относительно его внешности. Я пожал плечами.

— Свет падал из-за спины. Возможно, я ошибся. Как бы там ни было, он мне не помог. Он просто сослался на книгу, которую посоветовал найти в библиотеке.