Сергей Царев - Предательство. Последние дни 2011 года

— Кто откажется от живых денег, особенно сейчас, когда такая инфляция и рост цен, а зарплата застыла, — удивлялся Валерий Григорьевич.

— В том-то и дело. А причину и ты сам понимаешь. Ему не нужен конкурент.

Валерий Григорьевич надеялся на приход на кафедру Сергея Георгиевича, связывал с ним создание на кафедре профильного аналитического центра. Он видел дальнейшее развитие центра с последующим привлечением студентов и об этом говорил с Владимиром Владимировичем, заведующим кафедрой. Уже тогда Валерий Григорьевич почувствовал определенный холодок в оценке перспективы создания центра, которую давал Владимир Владимирович, что было достаточно странно, так как много лет знал Сергея Георгиевича, который был аспирантом кафедры и защитил диссертацию в их институте. Потом были различные командировки и встречи в Москве и Тбилиси.

— Ладно, не держи обиды, — предложил Валерий Григорьевич, — надеюсь, еще встретимся.

— Куда денемся, шарик маленький, все равно сведет, — ответил Сергей Георгиевич.

Это был конец осени 1992 года. На улице дул пронизывающий ветер, серые тучи висели над крышами домов. Сергей Георгиевич медленно шел в сторону метро «Бауманская». Периодически его обгоняли студенты родного института, коим он считал институт химического машиностроения. Он не завидовал студентам с их веселыми разговорами и беспечностью, сиюминутными проблемами. Он механически отмечал движение людей, а в душе была звенящая пустота, на фоне которой тревога за будущее кристаллизовалась в огромный айсберг.

От этого или действительно на улице было холодно, но Сергей Георгиевич остановился и поднял воротник плаща. Не хотелось идти домой, расстраивать своих близких сообщением, что работы нет, надежда и уверенность рухнули. Надо все начинать с нуля — искать, убеждать, но труднее всего было с деньгами — отсутствовал начальный капитал для организации дела: нужны помещение, связь, инструменты, контрольно-измерительные приборы, вспомогательное оборудование и многое другое. Все собственные деньги были вложены в разработки, детали и компоненты приборов, организацию производства в Тбилиси. Договоренность с Владимиром Владимировичем могла значительно упростить ситуацию на первом этапе, почти все необходимое было в лабораториях кафедры.

На выходе из станции метро «Кантемировская» функционировал небольшой стихийный рынок, где продавалось все: от домашних солений пенсионерок до промышленных товаров, которые реализовали непосредственно предприятия. Здесь же отдельной группой стояли спортивного вида молодые ребята в черных кожаных куртках, весь вид которых говорил только об одном — здесь они решают все.

Поругание великой страны — так оценивал ситуацию Сергей Георгиевич, проходя мимо этого рынка. Интеллектуальная Россия уверенно и целенаправленно скатывалась в пропасть: закрытые предприятия, выживающие научные и учебные институты. Кому-то это было выгодно, кто-то получал огромные состояния, а научный потенциал стремительно сокращался из-за массового оттока кадров. Может быть, и мне уехать, подумал Сергей Георгиевич. Он, специалист по волоконно-оптическим приборам, разработчик аналитических приборов, мог иметь неплохую перспективу устроиться на Западе.

От такой шальной мысли он резко остановился, неожиданно улыбнулся, понимая всю утопию данной мысли, и уверенно пошел домой. Один раз он уже переехал, повторять не хотелось. Для него, человека, ощущающего свои корни, говорящего и думающего на русском, отъезд не представлялся реальным. Будем искать, все равно найдем выход, подумал он.

Он сидел за маленьким столом на кухне, жена заваривала чай. После прихода Сергея Георгиевича они обменялись несколькими незначительными фразами, но осторожно обходили главный вопрос. В какой-то момент Татьяна Александровна не выдержала и задала его:

— Почему он не согласился?

Сергей Георгиевич ответил не сразу, он сам до конца не мог понять логику Владимира Владимировича.

— Могу лишь предположить, что он испугался.

— Почему?

— Представь, наладилось дело. Накладные, договоры, командировочные, поступления денег — все это пойдет через ректорат, бухгалтерию. В наше тяжелое время человек, который приносит реальные деньги, становится главным, с ним дружат, включая руководство. А руководство может сравнить и сделать свой выбор, назначив такого человека заведующим кафедрой, деканом и выше. Этот путь легко просчитывается. Возникает естественный вопрос: а Владимиру Владимировичу это нужно?

— Думаешь, испугался конкуренции?

— Да, — уверенно ответил Сергей Георгиевич, которому в тот день не хотелось думать о будущем.

В преддверии Нового года, в ожидании праздника, Сергею Георгиевичу не хотелось думать. Он сел в кресло и критически осмотрел свой письменный стол и неожиданно ощутил желание навести порядок. Он прекрасно понимал, что такое уже было не один раз, и реализация этого желания всегда сводилась к небольшой перестановке бумаг и папок. То ли предновогоднее настроение, то ли желание показать супруге, что он следит, когда это надо, за творческим порядком на рабочем месте.

Первые две-три минуты оказались весьма эффективными — большинство черновиков и ксерокопий после быстрого ознакомления оказались в мусорной корзине. У Сергея Георгиевича была привычка — любую бумагу, перед тем как выбросить, он рвал, чтобы быть уверенным, что она ему не потребуется.

Следующие пять минут были не столь эффективны, количество бумаг, отправленных в корзину, явно уменьшилось, а после того, как у него на руках оказалась папка с вырезками из газет, дело практически застопорилось. Газета «Московские новости» от 4 апреля 2011 года вызвала у Сергея Георгиевича удивление. Он не мог понять, ради какого материала она была сохранена. Коррупция в Подмосковье? Это он мог прочитать в Интернете, и статья ничего нового для него не несла, такого материала у него было достаточно. Куда уходят деньги на Северном Кавказе? Он знал и не сомневался куда — в карман чиновников, а оттуда частично на боевиков в виде дани на спокойную жизнь. Что же его заинтересовало, что он решил сохранить этот номер газеты?

Лишь при внимательном прочтении заголовков он догадался, что его так заинтересовало. Это была статья о превращении Москвы в международный финансовый центр, что обещал президент Дмитрий Медведев летом 2008 года. В феврале 2009 года правительство одобрило программу, согласно которой к 2012 году Москва должна была стать международным финансовым центром. На день публикации готовность была оценена в сорок процентов. Что это, некомпетентность? Неумение исполнять? Или безответственность? Безответственность власти за свои слова и действия?