Сергей Царев - Предательство. Последние дни 2011 года

В чем отличие нашей власти от китайской? Наверное, подумал Сергей Георгиевич, в том, что китайцы, поставив цель, могут сотни лет двигаться к ней, но не делать официальных заявлений, не будоражить население. Пример? Современный Китай, который не простил и веками помнил оскорбления и унижения, учиненные англосаксами в период опиумных войн. Они вежливы, не говорят о прошлом, но они помнят. И этого должны бояться США и Великобритания, а не экономического роста Китая.

Сергей Георгиевич поймал себя на мысли, что отвлекся. И вновь стал перебирать вырезки, свои записи, но на первом этаже раздался шум, что-то упало. Наташа стала строго и громко выговаривать:

— Ты можешь спокойно посидеть пять минут?

В ответ раздался смех, визг и невнятное лепетание.

В ответ Сергей Георгиевич услышал невнятное лепетание. Это было «бр-р-р-ба-а-а», которое несколько дней всех держало в напряжении. Марик, уверенный в себя малыш, которому исполнилось полтора года, что-то требовал, но взрослые родственники его не понимали, что порой приводило его к слезам.

Сергей Георгиевич всякий раз нервничал и выговаривал супруге:

— Другие уже говорят, а он все никак не начнет.

— Не торопись, еще устанешь от его вопросов и болтовни, — успокаивала Татьяна Александровна. — Потом, кто в его возрасте говорит? Девочки? Они всегда раньше мальчиков начинают говорить. Не дергайся и не переживай. К двум — двум с половиной годам точно заговорит.

— Слушай, Таня, может быть, «бр-р-р-ба-а-а» в его лексиконе означает «машина»?

— Нет, — категорично ответила Татьяна Александровна. — Показывали на машину, подводили и к работающей машине, результат один — рукой показывает на дорогу и требует «бр-р-р-ба-а-а».

— Не грузовик?

Татьяна Александровна ничего не ответила, только махнула рукой.

Тайна детского слова раскрылась неожиданно, когда на улице послышался странный звук. В тот момент Марик сидел на диване и перебирал машины, выстраивая их в ряд, некоторые не удовлетворяли его критериям, поэтому отправлялись на пол. Как только послышался этот звук, малыш напрягся и устремил свой взор на окно. Отдаленный звук усиливался, что привело ребенка в возбужденное состояние, и он стал требовать, чтобы его посадили на подоконник. Звук свидетельствовал, что объект, источник данного звука, целеустремленно двигается в сторону дома, поэтому Марик встал и прижался лбом к стеклу.

Сергей Георгиевич, опасаясь, что он может случайно выдавить стекло, крепко обнял Марика и прижал к себе. Весь объем гостиной заполнился его радостным и звонким «бр-р-р-ба-а-а». Чем сильнее был слышен звук, тем громче раздавалось непонятное «бр-р-р-ба-а-а».

— Марик, дорогой, спокойней, сейчас проедет машина, мы ее увидим, — пытался успокоить Сергей Георгиевич.

Неожиданно на дороге появился трактор, урчащий и пыхтящий. Радости Марика не было предела, его таинственное «бр-р-р-ба-а-а», которое он столько дней ждал, наконец-то появилось. Он весело прыгал и махал ручкой, словно исполнял таинственный танец.

Татьяна Александровна и Сергей Георгиевич переглянулись — разгадка оказалось такой простой, стоило лишь прислушаться к этому загадочному «бр-р-р-ба-а-а» и вспомнить, как работает мотор трактора, а не автомобиля. А внук оказался очень внимательным, хотя еще не говорил. Но, как говорила Татьяна Александровна, все вопросы были еще впереди.

Наташа быстро поднялась на второй этаж и собиралась пройти к себе в спальню, когда из кабинета ее остановил вопрос отца:

— Что за шум?

— Марик влез в шкаф и выронил все содержимое ящика.

— А где вы были с мамой?

— Там же, только он на такой скорости подлетел и открыл дверцу, что мы не успели опомниться, — объяснила Наташа, войдя в кабинет.

— А дополнительные фиксаторы на липучках?

— Он давно уже научился их отсоединять.

Кабинет всегда вызывал у Наташи трепет, он был существенным элементом замкнутого мира отца, который ей хотелось если не разгадать, то хотя бы лучше понять. Сергей Георгиевич любил дочь, но эмоции редко вырывались наружу, хотя Наташа знала, что нельзя было представить ситуацию, в которой он ей не помог и не встал в случае необходимости рядом.

Она села на край дивана и стала разглядывать, словно в первый раз, кабинет — небольшой, с минимальной обстановкой, включающей только все необходимое, подчеркивающее рационализм назначения и аскетизм пользователя. Пожалуй, только потолок кабинета, который из-за особенности проекта дома был многогранным, отдаленно напоминал свод храма. Это был его храм, в котором действовал один закон — Марику позволялось в этом храме делать все.

Сергей Георгиевич отложил бумаги и положил очки на стол. Он был, как всегда, спокоен, Наташа была уверена, что сейчас он заговорит, как всегда, тихо. От этой мысли она улыбнулась, а Сергей Георгиевич удивленно взглянул на нее. Наташа решила слукавить и перевела разговор на благодарную почву:

— Мне кажется, что энергия бежит впереди Марика. Когда он был маленьким, казалось, что подрастет и будет легче. Теперь я вспоминаю те времена и думаю, как просто было в то время: накормили, уложили спать, погуляли, накормили, поиграли, уложили.

Сергей Георгиевич улыбнулся, вспомнив то время, когда носил внука на руках, когда он стал ползать и быстро научился на четвереньках стремительно подниматься по лестнице, чем доводил всех до состояния шока. Поэтому в доме было много фиксаторов, ограждений и других элементов безопасности — все было под контролем Наташи. Ничего этого не было в молодости Сергея Георгиевича, когда росла Наташа. Впрочем, в его молодости очень многое отсутствовало, что современной молодежи кажется невозможным.

— Вы собираетесь завтракать? — строго спросила Татьяна Александровна. — Сколько можно вас ждать?

Сергей Георгиевич удивленно посмотрел на дочь, Наташа тихо сказала:

— Лучше не спорить, скажет, что предупреждала.

— Не будем конфликтовать перед большими новогодними приготовлениями. У хозяйки должно быть хорошее настроение, чтобы блюда были вкусными.

— И в большом ассортименте, — продолжила Наташа.

Они спускались по лестнице, когда Сергей Георгиевич поинтересовался:

— Когда приедет Антон?

— Он уже в дороге. Звонил.

— Звонил? — спросил Олег Борисович у дежурного сотрудника.

— Звонила секретарь, Вероника Николаевна, подтвердила, что Владимир Михайлович ждет Вас в два часа.

Ровно в два часа Олег Борисович сидел в приемной Владимира Михайловича и пил кофе, который любезно приготовила Вероника Николаевна. В разговорах с очень близкими людьми Владимир Михайлович называл ее «моя железная Ника», подчеркивая ее надежность и преданность. Что касается исполнительности, то Владимир Михайлович не мог представить лучшего секретаря.