Памела Слейтер - Опасное дознание

Алан прекрасно сознавал: то, что он готовится сделать, может принести ему серьезные неприятности. Врываться в чужой дом без ордера — это преступление, за которое легко угодить в тюрьму и лишиться карьеры. Существовало множество веских аргументов, чтобы немедленно повернуть машину и направиться обратно в город. И только две причины заставляли Алана продолжать путь в сторону ранчо Говарда Мэллоя.

Преступник должен быть наказан, а невиновный человек реабилитирован! С одной стороны, все очень просто, а с другой… Не слишком часто полицейскому приходится служить правосудию отвергаемым законом путем. Всю свою жизнь Алан стоял на его страже, защищая общественный порядок и права человека, но сейчас выбор был за ним и лежал на его гражданской совести. Непривычное чувство вызывал тот способ, к которому Алан собирался прибегнуть. Но он считал, что в данном случае цель оправдывает средства. Ему хотелось лишь одного: чтобы преступник был наконец схвачен. Неважно, каким образом.

Необходимо удержать Мэллоя от нового преступления. Весь ужас состоял в том, что преступники, совершающие изнасилования, потом, как правило, не могут остановиться. Следующая маленькая девочка может оказаться уже не такой удачливой, как Лотти Дедрик… Впрочем, не стыдно ли считать бедную малышку удачливой?

А судьба Коннора Блэккайта? Ведь на карту поставлена его жизнь. Даже если суд освободит этого человека за недостатком улик, окружающие все равно будут считать, что Блэккайт виновен. А если Блэккайт будет осужден, то несправедливость вырастет до преступных размеров!

И это не считая переживаний Клэр, которая уже достаточно натерпелась, отстаивая свой принцип: каждый человек имеет право на защиту и справедливость…

Погруженный в свои мысли, Алан лишь в последнюю минуту заметил Говарда Мэллоя, ехавшего ему навстречу. Он машинально кивнул в ответ на приветственный жест Мэллоя и продолжил путь.

Когда Клэр утром проснулась, Алана уже не было. Он иногда поднимался раньше нее и уходил на утреннюю прогулку. Казалось бы, нет никаких оснований для беспокойства. И все-таки ей было не по себе…

Не дождавшись Алана, она позавтракала. А дальше что? Кажется, ее ждал долгий и пустой день. Отсутствие клиентов являлось для нее не только финансовой, но и эмоциональной потерей. Она не привыкла сидеть без дела, ненавидела чувство собственной бесполезности, которое уже начало подкрадываться к ней. Всю свою жизнь Клэр работала: сначала на ранчо отца, потом в школе, пока наконец не добилась своего, став адвокатом. И с тех пор, даже во время болезни, старалась заняться хоть чем-то полезным.

До сегодняшнего дня. Боже, как это ужасно — чувствовать себя никому не нужной! Кроме нескольких бумаг, которые она написала, чтобы помочь Блэккайту до суда, ей нечего было делать. Оставалось только надеяться, что Алану или шерифу удастся каким-то образом доказать, кто настоящий преступник…

Хотя Клэр и уважала суждения Алана, у нее оставались серьезные сомнения в том, что преступник — Говард Мэллой. Она просто не могла в это поверить. Впрочем, если рассуждать здраво, в округе не было человека, которого можно было представить в роли насильника. Тогда почему не Мэллой?

Сидя за очередной чашкой кофе, она размышляла о том, почему жена Мэллоя так внезапно ушла от него, забрав дочерей. Человек этот считался примерным мужем и отцом. Он не из тех, кого бросают жены…

Почти не раздумывая, Клэр взяла с полки телефонную книгу и начала листать ее, ища номер телефона Дороти Мэллой. Так… Уитклифф-лейн, восточная окраина города. Повинуясь мгновенному решению, Клэр протянула руку к телефону и набрала номер. Несколько секунд спустя она уже разговаривала с бывшей женой Говарда Мэллоя.

— Долли? Это Клэр Келтон.

— О, привет, Клэр! Как мы давно не виделись! Боюсь, я слишком редко бываю в церкви…

— Я тоже, к сожалению. Мне не хотелось бы беспокоить тебя, но ты, может быть, знаешь: я работаю по делу об изнасиловании маленькой девочки…

Чувствовалось, что Долли колеблется, но вместо холодного ответа, который Клэр ожидала услышать, последовал вполне естественный:

— Конечно, слышала. Ужасно, это просто ужасно!

— Да, ужасно. Как я поняла, старшая девочка Дедриков зашла к вам после школы в тот день, когда младшая была изнасилована?..

— Да, Майра была у нас.

— Долли, почему ты бросила Говарда?

Клэр было трудно задать этот вопрос, и он прозвучал, словно разорвавшаяся бомба. Но она не могла не спросить об этом: если Говард питал греховную тягу к маленьким девочкам, кто, как не жена, заметила бы это?

Долли долго молчала. А когда наконец произнесла первые слова, по ее тону безошибочно угадывалось, что она прекрасно поняла, к чему клонит Клэр.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я… просто интересуюсь.

Снова последовало долгое молчание, слышался только гул на линии.

— Ты ведь не думаешь, что Говард как-то связан с той маленькой девочкой, которая пострадала?

Клэр колебалась достаточно долго, чтобы ее молчание было принято за ответ.

В трубке послышался тяжелый вздох Долли.

— Я поняла…

До сознания Клэр вдруг дошло, что Долли ведет себя не как женщина, оскорбленная подобным предположением. Она была слишком спокойна и даже не пыталась протестовать.

— Долли, я ничего не знаю наверняка… но думаю, что в тюрьме сейчас невиновный человек.

— Боже милосердный! — И тут будто прорвалась какая-то плотина: на Клэр обрушился поток торопливых сбивчивых слов. — Ты не представляешь, как я испугалась! Как только я услышала, что изнасиловали малышку, тут же вспомнила, сколько усилий приложил Говард, чтобы пригласить их старшую девочку к нам — как раз в тот день! Я так беспокоилась потом! Совсем перестала спать… Все пыталась уговорить себя, что, раз кого-то уже арестовали, значит, Говард ни при чем… Но у меня ничего не получалось.

Клэр была потрясена; она едва могла поверить своим ушам.

— Ты… ты думаешь, что Говард способен на это?

— Только не убить ребенка! А насчет изнасилования… Ты спросила, почему я бросила его… Да я просто не знаю, как тебе объяснить. Я ушла от него потому, что было что-то… не совсем правильное в том, как он касался наших девочек. Сначала я не придавала этому значения, даже ругала себя за дурные мысли. А потом… Однажды я поняла, что мне просто страшно оставлять их с ним наедине. Это с собственным-то отцом! Я решила, что сошла с ума, а посоветоваться с кем-нибудь было невыносимо стыдно. Я не могла сторожить Говарда каждую минуту! Кончилось тем, что я собрала девочек и сбежала от него. И теперь я счастлива, что поступила так. Ведь он мог… Нет! Я все равно не верю! Я не верю, что Говард мог надругаться над ребенком!